Линкольн Чайлд - Лед-15
Салли зашарил по карманам в поисках блокнота и ручки.
Глубоко вздохнув, Маршалл протянул руку к ближним свернутым полотенцам, снял их со стола и бросил в ведро. Послышался влажный шлепок. Снова вздохнув, еще глубже, он взялся за край простыни и медленно отвел ее в сторону.
У зрителей вырвался общий невольный стон. Маршалл услышал, как тот же звук исходит и из его горла. Единственным, кто смолчал, был Гонсалес. Его челюсти замерли, а потом задвигались еще быстрей.
Все оказалось даже хуже, чем ожидалось. Питерс выглядел так, будто побывал в молотилке. Одежда его была разорвана в клочья, и почти все открытые участки тела покрывали глубокие порезы — тонкие прямые красные линии на фоне бледной плоти. В груди зияла огромная вертикальная раскрытая рана, из которой торчали нижние ребра. Рана расширялась на животе, обнажая красно-сизые внутренности. Самое ужасное зрелище представляла собой голова, ставшая почти неузнаваемой. Раздробленный череп безвольно висел на сломанных позвонках, и из него сочилась серая масса.
Отвернувшись, Маршалл несколько раз моргнул, затем взял со скамейки несколько чистых полотенец, плотно их свернул и вновь обложил ими тело, чтобы собрать кровь, все еще сочившуюся из сотен порезов. Достав из вскрытого медицинского пакета металлический зонд, он снова повернулся к столу.
— Труп, похоже, почти полностью обескровлен, — сказал он. — Практически вся его поверхность покрыта ссадинами, а также многочисленными узкими порезами с ровными краями. Я затрудняюсь объяснить, каким образом они были нанесены. По крайней мере два из других более серьезных ранений могли оказаться смертельными — каждое по отдельности. В результате первого из них оказались сломаны… посмотрим… ребра с восьмого по двенадцатое с левой стороны, пробив плевру и вызвав обширное кровотечение, затем рана продолжается до живота, проникая в брюшную полость. Есть также признаки повреждений желудочков сердца. Второе крупное ранение вряд ли стоит подробно описывать. Обширные повреждения шеи и головы, от правой внутренней яремной вены до мозга, как теменных, так и лобных долей по обе стороны от продольной борозды. Кроме того, раздроблены кости левого колена, разорвана бедренная артерия. — Он сделал паузу. — Повреждения на одежде соответствуют упомянутым ранениям. Дальнейший анализ требует токсикологического и профессионального патологоанатомического исследования.
Он отошел от стола.
Какое-то время все молчали, затем Гонсалес откашлялся.
— Все так, как я и говорил. Нападение белого медведя. А теперь можно снова завернуть труп и убрать в холодильник?
— Это мог сделать и человек, — негромко, но спокойно ответил Вольф.
— Вы что, рехнулись? — отозвался Гонсалес. — Посмотрите на раны!
— Под действием некоторых наркотиков людям порой свойственны неконтролируемые вспышки ярости. Подобные повреждения вполне можно нанести подходящим оружием. — Он повернулся к Маршаллу. — Разве нет?
Маршалл снова оглядел тело.
— Рана в груди шириной сантиметров десять, глубиной почти в восемь. Чтобы нанести ее, требуется чудовищная сила.
— Например, сила белого медведя, — сказал Гонсалес.
— Честно говоря, мне даже кажется, что на такое вряд ли способен и белый медведь, — ответил Маршалл.
— Зато вполне способен убийца, — сказал Вольф. — Если у него достаточно времени.
— Как тогда насчет этого?
Маршалл приподнял зондом левую ногу мертвеца у колена. Та свободно повисла под неестественным углом.
— Ступня почти полностью откушена, болтается на нескольких сухожилиях.
— Имитация следов укусов, — ответил Вольф. — Чтобы вызвать страх и тревогу.
— С какой целью? — спросил Салли.
— Чтобы любопытствующие держались подальше от того места, где прячут кота.
Маршалл вздохнул.
— То есть вы хотите сказать, что тот, кто похитил кота, готов убивать, причем самым диким и невообразимым образом… и все ради того, чтобы защитить свою добычу?
— Он ведь решился прилететь сюда, притвориться одним из нас, — возразил Вольф. — Потратил время и деньги, пошел на невероятный риск. Почему бы и нет?
Маршалл задумчиво посмотрел на него.
— Не понимаю, почему вы отказываетесь принять куда более простое и разумное объяснение, что Питерс случайно наткнулся на хозяина тундры и в результате погиб. Белые медведи — свирепые хищники, известные убийцы людей. Почему вы в это не верите?
Глаза Вольфа вспыхнули.
— Доктор Маршалл, если уж разговор зашел о простом и разумном, то я не могу принять вашу версию по одной очень простой и очень разумной причине. Если нет никакого вора, если Питерса задрал белый медведь, то куда делся кот? И почему он исчез?
25
Во время дискуссии, завязавшейся в лазарете, Конти не произнес ни слова, предпочитая держать свое мнение при себе. Когда все разошлись, он задержался на какое-то время, глядя, как сержант Гонсалес и вернувшийся рядовой Филипс тщательно заворачивают тело Питерса в пластик. Из их разговоров он смог понять, что труп, может быть, не прямо сейчас, но через какое-то время будет упрятан в пустующий холодильник для мяса, располагавшийся в том же южном крыле. Приняв эту информацию к сведению и погрузившись в раздумья, он направился к центральному сектору базы.
Дойдя до вестибюля, режиссер увидел Фортнема с Туссеном, шедших ему навстречу.
— Эмилио, — сказал Фортнем, — прошел слушок, что ты хочешь нас видеть?
Конти быстро огляделся вокруг. Вестибюль был пуст, как и конторка, где обычно нес вахту охранник.
— У меня есть для вас кое-какая работа, — понизив голос, сказал он. — Нужно отснять специальный материал.
Оба кивнули.
— Считайте, что это секретный проект. Неожиданные фрагменты, которые я намереваюсь вставить в фильм для дополнительного эффекта. Никого больше не привлекайте. И никто не должен об этом знать — ни Кари, ни Вольф.
Операторы переглянулись, затем снова кивнули, на этот раз чуть с задержкой.
— Слышали новости?
— Какие новости? — спросил Фортнем.
— Джош Питерс погиб.
— Джош? — хором переспросили оба.
— Как? — спросил Туссен.
— Ученые считают, что он угодил в лапы белому медведю, поскольку это случилось снаружи. Вольф же полагает, что его убил тот, кто похитил кота.
— Господи, — побледнел Фортнем.
— Да. И мы должны сделать на этом капитал, пока есть возможность.
Оба оператора тупо воззрились на босса.
— Кари сейчас всем рассказывает о смерти Джоша.
Конти повернулся к Фортнему.
— Аллан, мне нужно, чтобы ты ее нашел. И отснял реакцию группы. Чем естественнее все будет выглядеть, тем оно лучше. Но будь осторожен, постарайся не дать понять Кари, в чем суть. Если что-нибудь не заладится, подожди, когда Кари уйдет, а потом добавь жути в ее рассказ, пока работает камера. Я хочу видеть в кадре животный страх. Слезы или истерику… что еще лучше.
На бледном лице Фортнема появилось озадаченное выражение.
— То есть, патрон, я должен снимать наших собственных парней, верно?
— Конечно. Они пока что не знают про Питерса. — Конти нетерпеливо махнул рукой. — Поторопись. Кари уже где-то там и вовсю разглагольствует об убийстве.
Фортнем открыл рот, словно пытаясь возразить, затем снова его закрыл и, в последний раз недоуменно посмотрев на Конти, ушел.
Конти проводил его взглядом. Как только главный оператор скрылся из виду, он повернулся к Туссену.
— Для тебя у меня тоже есть работенка… и гораздо более важная. Тело Питерса сейчас лежит в лазарете, в южном крыле. Я нарисую, как туда можно добраться. Труп собираются поместить в холодильник, но, как я слышал, тот требует небольшого ремонта и до завтра не будет готов. Отличный шанс для нас.
— Шанс? — неуверенно переспросил Туссен.
— Не понимаешь? Как только труп окажется в холодильнике, к нему уже будет не подступиться. — Конти с трудом сдерживал раздражение, которое все нарастало в нем с момента пропажи кота. — Дело в том, что Вольф не хочет, чтобы мы снимали мертвого Питерса.
— Естественно, — кивнул Туссен, весьма довольный, что сумел попасть шефу в тон.
— Но нам это необходимо. Ситуация постоянно меняется, и сценарий фильма меняется вместе с ней. — Конти схватил оператора за рукав. — На карту поставлено все. Наша репутация, наша карьера. Нас подставили. Главным козырем нашего шоу был кот, а теперь его нет. Однако возникло кое-что новое. То, что затеялось после пропажи и пока что окутано тайной. Страшной, манящей, убийственной. Понимаешь? Если все сделать по-умному, наша новая лента по всем статьям превзойдет заявленное «Воскрешение тигра». Реклама уже запущена, так что аудитория нам гарантирована. И мы сможем дать ей то, чего до сих пор не сумел дать никто, — документальный фильм, внезапно превращающийся в нечто совершенно иное. В криминальную драму, которая разыгрывается в реальном времени, среди реальной съемочной группы.
