Остров пропавших девушек - Марвуд Алекс

— Работа такая, — говорит он. — Но мы с Роберто посмотрим с террасы на крыше.

— А, да, оттуда потрясающий вид.

— Ага. Он припас пару стейков из отменной вырезки и бутылочку какого-то немецкого вина от того виноторговца. Халява. Приготовим сэндвич со стейком, на панини, и беарнский соус, для нежности.

— Здорово, — говорит она.

— Вообще-то меня удивляет, что ты не пойдешь к своему папаше.

Теперь уже ее очередь пожать плечами.

Даже если бы отец заплатил, она все равно не пошла бы в «Медитерранео» с его панорамным видом на церковь и пристань для яхт и его VIP-тусовкой. А он и не предлагал.

— У него достаточно обслуги, — говорит она, — а вот у мамы дел действительно будет невпроворот.

— Mamasita, — туманно отвечает он. — В девять мне надо будет отвезти ее королевское высочество вместе с утятками, и, пока они не закончат, я буду свободен.

— Но святого к этому моменту уже вынесут! — протестует Мерседес. — Улицы будут перекрыты.

— Будто это ей помешает, — цинично хохочет он.

Он встает рядом с ней и наблюдает за гостьями. За столько лет знакомства они стали почти что товарищами. С ним легко быть рядом, с его саркастичными замечаниями и скептическим взглядом на вещи. «Я доверяю ему… — размышляет Мерседес. — Какая ирония, если учесть, что мне вообще нельзя никому здесь доверять. Что бы он подумал, если бы узнал, что я занимаюсь ровно тем, что ему по долгу службы положено пресекать?»

— Что ж, эти явно посимпатичнее, чем на прошлой неделе, — произносит он.

Вей-Чень. Сара. Джемма. Ханна. Всем по семнадцать лет, кроме Ханны, которой, если верить паспорту, три месяца назад исполнилось шестнадцать. Это такой… точный расчет. Было бы чуть ли не спокойнее, если бы в эту сеть случайно попалась пятнадцатилетняя. Но все девушки, приезжающие сюда, всегда легального возраста, пусть и достигли его пару дней назад.

Пауло равнодушно смотрит на них. На деле Мерседес никогда не знает, что у него на уме, и никогда не спрашивала. Предположим, она узнает ответ — и что дальше? Проникнется к нему еще большей симпатией или наоборот? Станет ему больше доверять или меньше? Они все замараны, так или иначе, каждый, кто работает на этих яхтах и в этих домах, не исключая саму Мерседес, и ей это прекрасно известно.

— Верно, — отвечает Мерседес.

Все эти девочки действительно милы. Как котята или щенки: в них еще бурлит та жизненная энергия, которая улетучится с годами. Их кожа не нуждается в дополнительном питании, мышцы подтянуты без участия личного тренера. Женщины, гостившие у них на прошлой неделе, были ухоженными и благоухающими, за многие десятилетия они довели себя до совершенства. Но ни один хирург со всеми его навыками и талантами в жизни не добьется того, чего природа достигает каждый божий день, — а именно этого и жаждут престарелые мужчины.

— И все же мне не хотелось бы снова стать молодой, — со вздохом говорит она.

— А мне бы хотелось! — отвечает Пауло. — С радостью.

— Надо полагать, наша молодость прошла по-разному.

— Наверное, если вырос в таком прекрасном местечке, как этот остров, то чувствуешь, что молодость прошла не зря, — замечает он.

Забавно, как люди додумывают, видя перед собой только море и солнце, думает Мерседес.

— Хотя со временем он, должно быть, стал казаться совсем маленьким. Ты никогда не думала о том, чтобы посмотреть мир?

Мерседес пожимает плечами. За тридцать лет она ни разу не уходила в отпуск.

— На внешний мир я и здесь насмотрелась достаточно, — отвечает она. — Не знаю, что мне нужно еще увидеть.

— Там далеко не все такие, как здесь, — со смехом возражает Пауло, — даже богачи.

На ее лице отражается сомнение.

— Нет, правда. Ваш герцог привлекает на остров совершенно определенный тип людей: тех, кто покупает яхты, и тех, кто крутится вокруг владельцев этих яхт, и вертолетов, и личных самолетов, и собственных островов. В мире полно богачей, которые ничего этого не имеют. Серьезно: для людей, которым нужно такое, это своего рода позиция.

— Позиция?

— Конечно. Они не только публично заявляют, что могут себе позволить подобный уровень, но и тем самым возводят вокруг себя стену, разве нет?

Мерседес смотрит на девушек. За миг до этого Нуно принес поднос с фруктовыми коктейлями — судя по запотевшим бокалам с толченым льдом, клубничными дайкири, — и они весело бросаются к нему, как городская ребятня к продавцу xelado, появившемуся на пляже. Татьяна в элегантно завязанном на талии парео и закрывающей лицо шляпе с огромными полями со снисходительной улыбкой поднимает телефон и начинает их снимать. «Наверняка сейчас кому-нибудь отправит, — думает Мерседес. — Как товар из каталога».

— Чтобы люди не смогли заглянуть внутрь, — произносит она.

— Ну да... — отвечает Пауло и после недолгой паузы добавляет: — Но стоит человеку попасть за стену, ему уже не выбраться.

Она внимательно смотрит на него. «Да, ты приятный человек, но все равно остаешься неотъемлемой частью всего этого. И не стоит об этом забывать. Ты не беспомощный участник, которому не оставили выбора».

Татьяна что-то говорит девушкам, они тут же отставляют недопитые коктейли и стайкой скворцов бросаются к двери. Не обращают на Мерседес никакого внимания. Так к ней относятся все здешние гости. Они не понимают, как держаться с ней, от этого им неловко, поэтому они притворяются, что ее вовсе нет рядом.

Она слышит, как на лестнице постепенно стихает их смех. На секунду ее охватывает грусть.

— Мне надо идти, — говорит Мерседес.

— Мне тоже, — отвечает он.

— Мерси!

Татьяна по-прежнему лежит в шезлонге. Дальше избегать ее не получится.

— Ой, привет! — говорит Мерседес, сплошь теплота и забота. — Ты не пойдешь переодеваться?

— Ох, пойду, но еще не скоро. Одно из преимуществ возраста — все доведено до автоматизма. Этим девчонкам только на макияж надо потратить целый час, не говоря уже обо всем остальном. И при этом они как будто слепые. У Джеммы, к примеру, из-под купальника торчали лобковые волосы! Пришлось отослать ее наверх, чтобы привела себя в порядок. Представляешь?

Мерседес прикусывает язык. Эта одержимость волосами на теле выше ее понимания. Ей невдомек, почему эти зрелые женщины старательно выдергивают абсолютно все волоски, чтобы выглядеть как восьмилетние девочки. «Еще успею побыть лысой, — думает она, — для этого у меня впереди целая старость».

Придерживаясь курса на постоянное самосовершенствование, Татьяна с помощью лазера уничтожила каждый волосок, растущий ниже носа. «Я лысая, как яйцо», — как-то с гордостью заявила она. Очередное признание, без которого Мерседес вполне могла обойтись. Но теперь, поскольку все они голые, как фарфоровые куклы, рано или поздно их мужчины почувствуют естественное влечение к волосатым. Просто потому, что у них есть такая возможность. И дамам, оказавшимся в ловушке «безволосого» поколения, не останется ничего другого, как заказывать интимные парики в интернете.

— Честно, захотелось выкроить хоть немного времени для себя, — говорит Татьяна. — Они отнимают у меня все силы. О господи... Милая моя, неужели и мы когда-то были такими мерзавками, а?

«Ты — да, — думает Мерседес, — а я просто была дурочкой».

Она поднимает пару бокалов и с улыбкой ставит их на поднос. Нет никакой разницы, убираешь ты за тинейджерами или за богатеями. Богачи, словно дети, разбрасывают все где попало, зная, что за ними приберут волшебные феи.

— Я бы сейчас полжизни отдала за бокал водки с газировкой и лаймом, — говорит Татьяна.

Мерседес нажимает на звонок, спрятанный на тыльной стороне колонны, и подбирает остальные бокалы, чтобы потом отдать только что вызванному ею Нуно.

— Сейчас все будет, — говорит Мерседес.

— Да, и попроси эту свою... как там ее... в общем, пусть достанет «Версаче», хорошо? — велит Татьяна. — Ну эту, которая со змеями.

— Урсулу, — отвечает она. — Конечно, попрошу.