Джеймс Паттерсон - Кросс
— Кайлу? — переспросил я громче. — Что случилось? Что с ней?
— Пока не знаю, Алекс. Мы пока еще точно не знаем, в каком она состоянии. Но положение не слишком обнадеживающее.
Не такой ответ я хотел услышать.
— Энни, что произошло? Хоть это вы мне можете сказать?
— Мы пока не знаем. Известно точно то, что на Кайлу кто-то напал.
— Кто?! — Я кричал в телефон, меня охватил ужас, как будто я уже знал ответ на свой вопрос.
Деймиен прибежал в холл и смотрел на меня широко раскрытыми от страха глазами. Такой взгляд я слишком часто стал видеть у себя в доме.
— Все, что я могу вам сказать, — ее ударили ножом. Два раза, Алекс. Но она жива.
Ударили ножом?! В голове у меня помутилось при этом известии, но я сдержался. Она жива.
— Алекс, я не имею права говорить об этом по телефону. Приезжайте сюда, в больницу, и поскорее. Прямо сейчас можете приехать?
— Уже еду.
Глава 75
Нана все еще была на занятиях. Я привел к нам соседку, Наоми Харрис, чтобы она приглядела за детьми. Впрыгнул в машину и всю дорогу гнал, как сумасшедший. Сирену бы мне сейчас.
До больницы я добрался быстро — это единственное, что я помню, потому что все время думал только о Кайле. Когда я подъехал ко входу приемного отделения, ее машина уже стояла там, припаркованная под навесом.
Водительская дверца была открыта нараспашку, и, пробегая мимо, я заглянул внутрь и увидел на переднем сиденье кровь. Господу, она сама сюда приехала! Значит, ей удалось убежать от нападавшего.
Как обычно, приемная была переполнена. У стойки дежурной сестры стояла очередь. Несчастные лица, и одеты люди неряшливо. Ходячие раненые со своими друзьями или родственниками. А ведь именно здесь мне объявили о смерти Марии.
— Сэр, туда нельзя…
Но я уже проскочил в двери, прежде чем они закрылись. Оказавшись внутри, я увидел, что больница явно переполнена. Санитары и медбратья везли каталки, врачи и медсестры куда-то бежали, пациенты сновали по лестницам, огибая меня.
На койке в коридоре лежал молодой парень с глубокой раной у самой линии волос; на лоб ему стекала кровь.
— Я умру? — все время спрашивал он у всех, кто проходил мимо.
— Да нет, все у тебя будет в порядке, — успокоил я его, поскольку никто не останавливался и не обращал на него внимания. — Не волнуйся, сынок, все будет о'кей.
Так, где же тут Кайла? Все вокруг двигались слишком быстро. Узнать было не у кого. Но тут я услышал чей-то голос, звавший меня по имени:
— Алекс, идите сюда!
Энни стояла у дверей. Когда я подбежал к ней, она взяла меня за руку и провела в палату первичного осмотра — отсек с двумя койками, разделенными зеленой пластиковой занавеской.
Вокруг койки полукругом сгрудились медики. Я видел их быстрые руки в окровавленных перчатках.
Входили и выходили разные люди, проскальзывая мимо меня, словно меня тут и не было.
Это означало, что Кайла жива. Как я понял, сейчас задача медиков — стабилизировать ее состояние, если это возможно, а затем уже отправить в операционную.
Я вытянул шею, пытаясь увидеть Кайлу. Рот и нос ей закрывала кислородная маска. Кто-то снимал окровавленную повязку с ее живота, рубашку с нее уже срезали.
Ведущий врач, женщина лет тридцати, сказала:
— Ножевое ранение в живот, вероятно, повреждена селезенка.
Все голоса в помещении слились в один, и я пытался что-то понять, но все плыло, как в тумане.
— Кровяное давление — семьдесят, пульс — сто двадцать. Дыхание — тридцать четыре.
— Дайте сюда отсос.
— Как она? — Голос у меня задрожал. Ощущение было такое, словно меня никто не слышит.
— Алекс! — Рука Энни легла мне на плечо. — Вам надо выйти отсюда, места мало. Пока нам очень немногое известно. Как только узнаем подробности, я вам сообщу.
Я пытался пролезть вперед, чтобы быть поближе к Кайле. Господи, как меня всего скрутило, даже дышать трудно.
— Позвоните на седьмой, скажите, что у нас все готово, — сказала женщина-врач; она, кажется, была тут главной. — Живот острый, — добавила она.
— Это значит, что живот очень напряженный, — прошептала Энни. — Процесс пищеварения прекратился.
— Давайте, ребята. Быстрее!
Меня толкнули сзади не слишком вежливо.
— Отойдите, сэр. Отойдите с дороги. Пациентка в тяжелом состоянии. И в любую минуту может умереть.
Я отступил в сторону, давая им дорогу, и каталку выкатили в коридор. Глаза Кайлы были по-прежнему закрыты. Знает она, что я здесь? И кто с ней такое сотворил? Я пошел вслед за врачами, держась к ним как можно ближе. Потом так же быстро, как они делали все остальное, ее погрузили в лифт, и металлическая дверь закрылась, разделив нас.
Энни стояла рядом со мной. Она махнула в сторону других лифтов.
— Я могу вас отвезти в другую приемную, наверху, если хотите. Поверьте мне, здесь сделают все возможное. Они знают, что Кайла врач. И еще всем известно, что она — святая.
Глава 76
«Пациентка в тяжелом состоянии. И в любую минуту может умереть… Всем известно, что она — святая».
Следующие три часа я провел в приемной один, не имея больше никаких известий о состоянии Кайлы. Голова раскалывалась от тревожных мыслей. Прямо злой рок преследовал меня: двое моих детей родились в больнице Святого Антония, здесь умерла Мария, а теперь вот и Кайла…
Наконец ко мне вышла Энни Фолк, опустилась рядом на колено и заговорила тихо и уважительно, что испугало меня еще больше:
— Пойдемте, Алекс. Пожалуйста, пойдемте. Быстрее. Я отведу вас к ней. Ее уже забрали из операционной.
Сначала мне показалось, что Кайла находится все еще под действием наркоза, но когда я подошел ближе, она шевельнулась. Глаза открылись, и она увидела меня. И узнала.
— Алекс… — прошептала она.
— Привет, милая, — шепотом ответил я и осторожно взял ее руку в ладони.
Сознание возвращалось к ней медленно. Она плотно зажмурила глаза. По щекам потекли слезы. Я и сам чуть не заплакал, но вовремя понял, что, если Кайла увидит меня в таком состоянии, это может ее испугать.
— Всё в порядке, — сказал я. — Всё уже позади. Тебя перевели в интенсивную терапию.
— Я так… испугалась, — сказала она, как говорят маленькие девочки. И это было очень трогательно, такой я ее еще никогда не видел.
— Немудрено, — сказал я, ища глазами стул, но не выпуская из руки ее ладонь. — Ты действительно сама сюда доехала?
Она даже улыбнулась, но взгляд ее был блуждающим — зрение еще не сфокусировалось.
— Я же знаю, сколько времени требуется машине «скорой помощи», чтобы туда добраться.
— Кто это сделал, Кайла? — спросил я тогда. — Ты знаешь его?
В ответ она снова зажмурилась. Моя свободная рука сжалась в кулак. Она знает, кто на нее напал, но боится сказать? Ее тоже предупредили, чтобы молчала?
С минуту мы сидели в тишине — пока она не набралась сил, чтобы разговаривать дальше. Я не хотел ее подгонять, как подгонял бедную Мину Сандерленд.
— Я поехала по вызову, на дом, — в конце концов сказала она, все еще не открывая глаз. — Позвонила сестра этого парня… Он наркоман. Пытался пересидеть ломку дома. Когда я туда приехала, он уже был совершенно не в себе. Не знаю, за кого он меня принял… Ну и пырнул…
Она замолчала. Я пригладил ей волосы и приложил ладонь к ее щеке. Я знаю, что жизнь — штука очень хрупкая, но к этому все равно никогда не привыкнуть, особенно если дело касается близкого тебе человека, когда смерть ходит совсем рядом с твоим домом.
— Ты побудешь со мной, Алекс? Пока я засну, а? Не уходи.
Голосок у нее опять стал слабый и нежный, как у маленькой.
Кайла никогда не казалась мне такой беспомощной, как сейчас, в палате. У меня сердце разрывалось, когда я смотрел на нее. Она же пыталась сделать человеку добро, и вот что вышло…
— Да, конечно, — сказал я. — Посижу с тобой. Никуда не уеду.
Глава 77
— Я какое-то время был в депрессии, как вам известно. А что это такое, вы знаете.
Я сидел напротив своей любимой докторши, моего персонального психолога, Адели Файнли. Адель, кроме всего прочего, еще и мой наставник. Это она подтолкнула меня к мысли заняться медицинской практикой, даже направила ко мне парочку пациентов. «Морские свинки» — так она их любит называть.
— Хочу рассказать вам о том, что меня сейчас беспокоит, Адель. Но это может занять несколько часов.
— Никаких проблем, — ответила она, пожав плечами. У Алели светло-каштановые волосы, ей немного за сорок, но она, кажется, совершенно не меняется с тех пор, как мы познакомились. Сейчас она не замужем, и я пытаюсь иногда представить себе нас вместе, но потом выбрасываю эту мысль из головы. Слишком идиотская идея, просто безумная. — Если, конечно, вы сумеете уместить эти несколько часов в пятьдесят минут, — продолжала она. Очень умненькая девочка, тон как раз подходящий, когда имеешь дело со мной.
