Клайв Касслер - Шпион
Ящик был пуст.
Белл стоял неподвижно, как охотник. Было только одно место, где могла спрятаться змея, — под кроватью, в темноте за свисающим покрывалом. Внезапно он заметил движение. Длинный раздвоенный язык показался из-под покрывала, проверяя воздух в поисках движения, чтобы нанести удар. Прижимаясь к стене, двигаясь крошечными шажками, Белл направился к двери, чтобы выскочить из комнаты и запереть в ней змею. Если из-под двери пустить в комнату хлороформ, змея потеряет способность двигаться.
Но не успел он пройти и полфута, как змеиный язык задвигался быстрее, как перед ударом. Белл приготовился одним прыжком добраться до двери. И когда уже хотел прыгнуть, загремел, раскрываясь, лифт. В коридор вывались «старые синие», распевая:
По морю жизни мы плывем
За Бога, Родину и Йе…
Исаак Белл понял, что у него нет выхода. Пусть даже он крикнет выпускникам «Бегите!», те вряд ли его поймут, даже если услышат. В то же время его крик заставит змею броситься на него или спугнет ее, и она ринется в коридор прямо на пьяниц.
Белл рукой с пистолетом дотянулся до двери и захлопнул ее. Потревоженный им воздух расшевелил змею. Гибким движением она метнулась из-под кровати к его ногам.
Белл никогда еще не двигался столь стремительно. Он пнул заостренную голову, устремившуюся к нему. Змея с силой ударилась о его лодыжку, выпачкав отвороты брюк желтым ядом. Лишь собственный животный рефлекс и то, что лодыжку прикрывал ботинок, спасли Беллу жизнь. В мгновение ока змея свернулась, развернулась и снова ударила. К этому времени Белл уже взвился в воздух. Скакнув к кровати, он схватил подушку и бросил ее в змею. Змея ударила, выпачкав подушку желтым и оставив две глубокие дыры в ткани. Белл сорвал с кровати покрывало, взмахнул им, как тореадор, и набросил на змею, чтобы запутать ее в ткани.
Змея выскользнула из покрывала, вновь свернулась и следила за Беллом злыми глазами. Белл поднял пистолет, тщательно прицелился ей в голову и выстрелил. В тот же миг змея метнулась вперед так быстро, что пуля Белла разминулась с ней и разбила туалетное зеркало. Разлетелись осколки, и острые, как иглы, зубы змеи впились в грудь Белла прямо над сердцем.
20
Белл бросил пистолет и сдавил змею рукой.
Рептилия оказалась поразительно сильной.
Каждый дюйм ее четырехфутового тела судорожно дергался, змея пыталась вырваться и снова ударить. В стреловидной голове торчали ядовитые зубы. Из широко раскрытых челюстей капал желтый яд. Беллу почудился в глазах змеи торжествующий блеск, как будто она была уверена, что ее смертоносный яд уже выиграл битву и через несколько минут добыча умрет. Тяжело дыша, Белл свободной рукой потянулся к ножу у себя за голенищем.
— Жаль разочаровывать вас, мистер Змей. Но вы дали маху, вонзив зубы в мою наплечную кобуру.
Дверь распахнул «старый синий»:
— Кто тут стреляет?
При виде безголовой змеи, все еще дергавшейся на груди у Белла, он побледнел и зажал рот ладонью.
Белл повелительно показал окровавленным ножом:
— Если вас вырвет, туалет дальше по коридору.
В дверь просунул голову швейцар Мэттью:
— Вы…
— Откуда этот чемодан? — спросил Белл.
— Не знаю. Должно быть, появился до того, как я пришел.
— Позовите управляющего.
Через несколько минут появился управляющий в пижаме. Глаза у него округлились при виде разбитого зеркала, дергающейся на полу безголовой змеи, ее головы на туалетном столике и Исаака Белла, который вытирал нож о порванную наволочку.
— Соберите весь штат, — сказал Белл. — Если этого Lachesis muta не забаллотировал комитет по допуску в члены клуба, его пронес в мою комнату кто-то из работников.
Подсмотрев из конюшни, как Исаак Белл входит в «Йельский клуб», еще немного подождав, чтобы убедиться, что Белл не вышел, Ледяной Уикс шел теперь по городу. На Восьмой авеню он свернул к центру, прошел несколько кварталов, прошел под линией, соединяющей Девятую авеню и надземку на Шестой авеню, и постучал в никак не обозначенную дверь в доме на Пятьдесят третьей улице, где на втором этаже Томми Томпсон открыл свое новое игорное заведение. «Гофер», охранявший дверь, спросил:
— Какого дьявола ты здесь делаешь?
— Скажи Томми, что у меня для него хорошие новости.
— Скажи сам. Он на третьем этаже.
— Я так и думал.
Уикс поднялся по лестнице, миновал игорный зал, который охранял другой парень, чрезвычайно удивившийся при виде его, и оказался на третьем этаже. Одна из ступеней чуть просела под его ногой, и он догадался, что это на мгновение гасит свет в комнате Томми над игорным залом, предупреждая о визите.
Уикс ждал, переступая с ноги на ногу, пока его разглядывали в глазок. Дверь открыл сам Томми.
— Думаю, ты это сделал, — сказал он. — Иначе бы тебя здесь не было.
— Мы в расчете?
— Входи. Выпей.
Томми пил скотч. Уикс был так взбудоражен, что выпивка сразу ударила ему в голову.
— Хочешь послушать, как я это сделал?
— Конечно. Только подожди, пока мы здесь закончим. Погаси свет.
Вышибала Томми щелкнул выключателем, погрузив комнату почти в полную темноту. Потом открыл люк, и Уикс увидел, что в полу прорубили квадратное отверстие и закрыли его дымчатым стеклом.
— Новейшая штука, — усмехнулся Томми. — Одностороннее зеркало. Мы смотрим вниз. А там внизу видят на потолке только свои физиономии.
— Кто добыча?
— Парень в красном галстуке.
— Богатый?
— Глазник О'Ши говорит, его галстук означает, что он из Гарварда.
— Чем занимается?
— Снабжает продовольствием флот.
Ледяному Уиксу показалось, что продавать продукты флоту — верный способ разбогатеть. Бизнес, связанный с флотом, процветает. А то, что Командор Томми собирается с помощью покера избавить этого щеголя от денег, говорит о том, что он поднялся гораздо выше грабежа грузовых вагонов.
— Много стрясешь с этого гарвардского франта? — небрежно спросил он.
— Глазник велел отобрать у него все и дать взаймы, чтобы он продолжал играть.
— Похоже, он зачем-то нужен Глазнику.
— Это нетрудно. Тед Уитмарк — придурок и подсел на игры.
— А тебе какая корысть? — спросил Уикс, наливая себе еще виски.
— Часть нашей договоренности, — ответил Томми. — Глазник проявил большую щедрость. Если он хочет, чтобы мистер Уитмарк спустил все деньги и залез в долги, помочь ему — одно удовольствие.
Когда Уикс наливал себе третью порцию, ему пришло в голову, что обычно Томми не так разговорчив. Он задумался, что вдруг сделало его таким болтливым. Боже! Неужели Томми предлагает ему долю в «гоферах»?
— Хочешь услышать, как я сделал Белла?
Томми закрыл люк и знаком велел вышибале зажечь свет.
— Видишь штуку там на столе? Знаешь, что это такое?
— Телефон, — ответил Уилкс. Аппарат новехонький, навроде канделябра, какой можно увидеть в лучших заведениях. — Ты идешь в ногу со временем, Томми. Я не знал, что у тебя есть такой.
Томми Томпсон схватил Уикса за лацканы, без усилия поднял его и швырнул о стену. Уикс обнаружил, что лежит на ковре, а в голове звенит.
— Что?
Томми пнул его в лицо.
— Ты не убил Белла! — заорал он. — По этому телефону мне сообщили, что как раз сейчас Белл собирает всех, кто работает в клубе.
— Что?
— Телефон говорит, что этот ван дорн жив. Ты его не убил.
Ледяной Уикс потянулся за пистолетом, который отобрал у детектива из отеля «Камберленд». Громила наступил ему на руку и отнял пистолет.
Управляющий «Йельским клубом» поднял штат и собрал его в большой кухне на верхнем этаже. Все знали Исаака Белла как постоянного клиента, который помнит их имена и бывает щедр, когда в Рождество отменяют правило не брать чаевые. Все они: управляющий, экономка, бармен, горничные, носильщики, портье — хотели помочь Беллу, который спросил:
— Как у моей двери на третьем этаже появился чемодан?
Никто не смог ответить. Когда в шесть часов закончилась дневная смена, чемодана не было. В восемь его заметил официант, обслуживавший номер. Лифтер грузового лифта его не видел, но признался, что между шестью и семью ужинал. Потом Мэттью, швейцар, которого Белл расспрашивал с глазу на глаз, вдруг снова подошел и сказал:
— Новая прачка? Я видел ее на другой стороне улицы. Она плачет.
Белл повернулся к управляющей.
— Миссис Пирс, что за новая прачка?
— Новая девушка, Дженни Салливан. Она пока не живет здесь.
— Мэттью, не приведете ее?
Дженни Салливан оказалась маленькой, темноволосой и дрожала от страха. Белл сказал:
— Садитесь, мисс.
Она продолжала стоять.
— Я никому не хотела вреда.
— Не бойтесь, мы…
