Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись
— Ага. Оно и к лучшему. А то у меня мысли разбегаются. Мистер Эбаньол звонил. Хочет с нами встретиться. Он заедет в половине пятого. Ты успеешь к этому времени вернуться домой?
— Конечно. Что он сказал? Что-нибудь обнаружил?
Памела подняла брови.
— Он не стал говорить. Обещал все обсудить при встрече.
— Ты в порядке?
— Немного странно себя чувствую.
— Ага, я тоже. Но очень может быть, он скажет нам, что не нашел ни шиша.
— Я понимаю.
— Ты встречаешься завтра с Тесс?
— Я оставила послание. Не опаздывай, ладно?
Когда я повесил трубку, Пэм спросила:
— Что происходит?
— Синтия наняла… мы наняли детектива, чтобы он занялся исчезновением ее семьи.
— Вот как, — проговорила она. — Ну, это, конечно, не мое дело, но если хочешь знать мое мнение, это пустая трата денег, ведь прошло столько лет. Никто никогда не узнает, что случилось в ту ночь.
— Увидимся позже, Пэм, — сказал я. — Спасибо, что разрешила воспользоваться телефоном.
— Кофе хотите? — спросила Синтия, когда Дентон Эбаньол вошел в наш дом.
— Да, с удовольствием, — ответил он. — С большим удовольствием.
Он устроился на диване, и Синтия принесла кофе, чашки, сахар и сливки на подносе вместе с шоколадным печеньем. Она разлила кофе по чашкам и протянула детективу тарелку с печеньем. Он взял одно, а мы с Синтией тем временем мысленно кричали: «Ради всего святого, расскажи нам, что знаешь, еще минуту мы не выдержим!»
Синтия взглянула на поднос и сказала:
— Я принесла только две ложки. Терри, будь добр, возьми еще одну.
Я пошел на кухню, открыл ящик с приборами, но в пространстве между держателем для ножей и стенкой ящика, где хранилась всякая ерунда, начиная от карандашей и кончая пластиковыми заколками от пакетов из-под хлеба, что-то зацепило мой взгляд.
Ключ.
Я взял его. Это был запасной ключ от задней двери, обычно висевший на крючке.
Я вернулся в гостиную с ложкой и сел. Эбаньол достал свой блокнот, открыл его, полистал и сказал:
— Давайте посмотрим, что здесь у нас.
Мы с Синтией терпеливо улыбнулись.
— А, вот оно! — Он посмотрел на Синтию. — Миссис Арчер, что вы можете рассказать мне о Винсе Флеминге?
— Винсе Флеминге?
— Верно. Это тот парень, с которым вы в ту ночь сидели в машине. — Он замолчал, потом взглянул на Синтию, затем перевел взгляд на меня и снова посмотрел на Синтию. — Извините меня. Ничего, если я заговорю об этом в присутствии вашего мужа?
— Нормально, — ответила она.
— Насколько мне известно, его машина стояла за магазином. Там и нашел вас отец и привез домой.
— Да.
— Мне удалось познакомиться с полицейскими документами по этому делу. К тому же продюсер с телевидения дала мне запись шоу — простите, но я не видел его, когда оно шло по телевизору, я не любитель такого рода передач. Однако большую часть всей информации они получили от полиции. А вот у этого типа, Винса Флеминга, несколько избирательная память, если вы понимаете, о чем я.
— Боюсь, после той ночи я не поддерживала с ним никаких отношений, — сказала Синтия.
— Он постоянно попадал в неприятности с законом, — объяснил детектив. — У него и папаша такой же — Энтони Флеминг в то время руководил довольно значительной преступной группировкой.
— Вроде мафии? — спросил я.
— Не такой масштабной. Но имел значительную долю в нелегальной торговле наркотиками между Нью-Хейвеном и Бриджпортом. Проституция, угон машин и все такое.
— Бог мой, — удивилась Синтия. — Я и понятия не имела. То есть я знала, что Винс вроде как не очень хороший парень, но не знала, чем занимался его отец. Он все еще жив?
— Нет, его застрелили в девяносто втором году несколько начинающих бандитов. Из-за сделки, которая сорвалась.
Синтия качала головой, не в состоянии поверить в услышанное.
— Полиция их поймала?
— Не пришлось ловить, — пояснил Эбаньол. — Люди Энтони Флеминга о них позаботились. Убили всех живущих в доме — и виновных, и еще нескольких человек, которым не повезло оказаться в неподходящем месте в неподходящее время — в порядке возмездия. Считается, что операцией руководил Винс Флеминг, но его не только не осудили, даже не предъявляли обвинения.
Эбаньол потянулся за другим печеньем.
— Не надо бы мне это есть, — заметил он. — Уверен, жена готовит что-то вкусное на ужин.
Тут я не выдержал:
— Но какое все это имеет отношение к Синтии и ее семье?
— Никакого, и это абсолютно точно, — ответил детектив. — Но я знаю, каким стал Винс, и пытаюсь представить себе, каким он был в ту ночь, когда исчезла семья вашей жены.
— Вы полагаете, он имеет к этому какое-то отношение?
— Я просто-напросто не знаю. Но у него была причина злиться. Ваш отец уволок вас со свидания с ним. Это было унизительно не только для вас, но и для него тоже. И если он имеет какое-то отношение к исчезновению ваших родителей и брата, если он… — Детектив заговорил тише. — Если он их убил, то у него был отец с подходящими средствами и опытом, чтобы замести следы.
— Но полиция наверняка в свое время всем этим интересовалась, — вмешался я. — Вы же не первый человек, кому это пришло в голову.
— Вы правы. Полиция этим интересовалась. Но не раскопала ничего конкретного. У них были одни подозрения. А Винс и семейка организовали алиби друг для друга. Он сказал, что уехал домой, после того как Клейтон Бидж увез свою дочь.
— Одну вещь это объясняет, — вставила Синтия.
— Что именно? — поинтересовался я.
Эбаньол улыбался, похоже, знал, что она собиралась сказать:
— Почему я осталась в живых.
Детектив кивнул.
— Потому что я ему нравилась.
— Но твой брат? — спросил я. — У него не было ничего против твоего брата. — Я повернулся к Эбаньолу: — Как вы это объясните?
— Тодд мог просто оказаться свидетелем. Он все видел, значит, должен был быть уничтожен.
Некоторое время мы молчали. Затем Синтия сказала:
— У него был нож.
— У кого? — спросил детектив. — У Винса?
— В тот вечер, в машине. Он им хвастался, показывал мне. Это был один из тех ножей… как вы его называете? У которого выскакивает лезвие?
— Пружинный? — подсказал детектив.
— Верно, — кивнула Синтия. — Я помню… что держала его… — Ее голос сорвался. — Боюсь, я могу упасть в обморок.
Я быстро обнял ее за талию.
— Что-нибудь принести?
— Мне просто нужно… освежиться… Я на минутку…
Я с беспокойством следил, как Синтия поднимается по лестнице.
Эбаньол тоже следил за ней и, услышав, как хлопнула дверь в ванную комнату, наклонился ко мне:
— И что вы думаете по этому поводу?
— Не знаю, — признался я. — Думаю, она вымоталась.
Детектив кивнул и какое-то время молчал. Затем продолжил:
— Насчет этого Винса Флеминга. Его папаша неплохо зарабатывал своей преступной деятельностью. Если он испытывал какую-то ответственность за то, что сделал его сын, ему было по карману оставлять некоторые суммы тете вашей жены на образование ее племянницы.
— Вы же видели письмо, — напомнил я. — Тесс вам его показывала.
— Да. Вместе с конвертами. Насколько я понимаю, вы жене еще об этом не говорили?
— Пока нет. Хотя думаю, Тесс уже готова сказать. Полагаю, в решении Синтии нанять вас она видит знак, что пора расставить все точки над i.
Эбаньол задумчиво кивнул.
— Сейчас, когда мы пытаемся получить какие-то ответы, лучше все открыть.
— Мы собираемся навестить Тесс завтра вечером. Хотя, возможно, съездим к ней уже сегодня. — Если честно, я думал о ежедневном гонораре детектива.
— Это правильно… — В кармане Эбаньола зазвонил телефон. — Наверняка, отчет по поводу ужина, — сказал он. Но на его лице появилось удивление при виде номера. Он сунул телефон снова в карман. — Пусть оставят послание.
Синтия спускалась вниз по лестнице.
— Миссис Арчер, вы нормально себя чувствуете? — спросил детектив. Она кивнула и снова села на диван. Эбаньол откашлялся. — Вы уверены? Потому что я хотел бы поднять еще один вопрос.
— Да, — сказала Синтия, — продолжайте, пожалуйста.
— Понимаете, всему этому может быть очень простое объяснение. Ошибка чиновника, такое случается. Государственная бюрократия способна и не на такое.
— Да?
— Видите ли, когда вы не показали мне фотографию вашего отца, я, как и собирался, обратился в департамент транспорта. Я подумал, что они смогут мне помочь в этом отношении, но, как выяснилось, ошибался.
— У них не оказалось его фотографии? Это было до того, как они стали воспроизводить на водительских правах снимок владельца? — спросила она.
— Вот тут вся загвоздка, — признался Эбаньол. — Дело в том, что у них нигде не отмечено, что вашему отцу вообще когда-либо выдавались права.