Уоррен Мерфи - Рождение Дестроера
– Не знаю точно, что он делает с ценными бумагами, но зарабатывает он очень много. Ты, Римо не думаешь о деньгах. Вот что мне в тебе очень нравится.
– По-моему, похвалы заслуживает твой отец. Представь себе, как трудно удержаться от соблазнов, когда у тебя столько денег, когда можно стать богатым плейбоем, путешествовать, транжирить деньги…
– Нет, папочка не такой! Он сидит безвылазно дома, как будто его пугает окружающий мир – жестокий и злой.
Римо не стал возражать. В воздухе еле заметно пахло жареным кофе. Осенний холодок забирался под пиджак. Полуденное солнце светило, но не давало тепла.
Неподалеку какой-то высокий и плотный человек разглядывал витрину. За время прогулки он уже дважды проходил мимо Римо и Цинтии.
Римо потянул Цинтию за руку.
– Пойдем-ка туда.
Они прошли четыре квартала, и за это время Римо узнал, что дома Цинтия бывала редко, что о своей матери она ничего не знает, и что дорогой папочка чересчур мягок со слугами. Еще Римо точно узнал, что за ними следят.
Так они прогуливались и беседовали. Тесно прижавшись друг к другу, они гуляли под осенними деревьями, сидели на камнях и говорили о жизни и любви. Когда стало совсем темно и холодно, они вернулись в отель, в номер Римо.
– Что ты хочешь на ужин? – спросил Римо.
Цинтия покрутила ручки телевизора и удобно устроилась в кресле.
– Бифштекс с кровью и пиво.
– Хорошо, – сказал Римо и снял трубку внутреннего телефона.
Пока он заказывал ужин, Цинтия разглядывала номер, обставленный в стиле «Невыразительный двадцатый век». Несколько цветных пятен, чтобы номер хоть немного отличался от больничной палаты. Комната была оформлена среднестатистическим дизайнером-неудачником для несуществующего в природе среднестатистического человека.
Цинтия подтянула колени к подбородку. С ее растрепанными волосами надо было что-то делать.
Не успел Римо положить трубку, как телефон зазвонил, будто Римо нажал трубкой на кнопку звонка. Римо пожал плечами и улыбнулся Цинтии. Та улыбнулась в ответ.
– Это, наверное, наши бифштексы.
Римо снял трубку. Низкий голос на другом конце провода произнес:
– Это мистер Кэбелл?
– Да, – ответил Римо, мысленно пытаясь представить по голосу лицо его обладателя. Похоже на то, что это был их «хвост». Выходит, Фелтон охраняет свою дочь?
– Мистер Кэбелл, у меня к вам важное дело. Вы не могли бы спуститься в фойе?
– Нет. – Посмотрим, на что решится звонящий.
– Речь идет о ваших деньгах.
– Каких деньгах?
– Вчера, расплачиваясь в баре, вы уронили двести долларов. Это говорит управляющий. Деньги в моем офисе.
– Давайте разберемся с этим утром.
– Прошу вас, давайте решим эту проблему теперь же. Мы не хотим лишней ответственности.
– Управляющий, говорите?
Римо понимал, что тактически его загнали в угол. Он был в комнате, вокруг – враги. Да, им удалось его прижать. Прав был Макклири, когда говорил, что на безопасную жизнь надеяться нечего. В любом случае элемент неожиданности он уже потерял. Только два дня, и он уже лишился своего основного преимущества.
Римо почувствовал, как вспотела рука, сжимающая трубку. Он глубоко вздохнул, загоняя воздух во все уголки легких, внутрь и вниз, до самой диафрагмы. Ну что же… Теперь или никогда. Римо вытер ладонь о брюки. По телу пробежала волна адреналина.
– Ладно, сейчас спущусь.
Подойдя к встроенному шкафу, Римо достал чемодан и вынул из него свой плащ. Загородив его от Цинтии, вынул из кармана длинный металлический предмет. Специальный шприц. Внутри – пентатол. Если не сработают болевые точки, эта штука отлично развязывает язык.
– Я на секунду покину тебя, меня ждут. Насчет статьи.
Цинтия сделала недовольное лицо.
– Наверное, это кто-то очень симпатичный. Неужели для тебя так важна несчастная статья, что ты готов бросить меня одну в такой момент?
– Ну не сердясь, дорогая, – Римо попытался поцеловать ее в щеку, но Цинтия сердито отстранилась, – я скоро вернусь.
– Ты можешь меня уже не застать!
Римо открыл дверь.
– Такова жизнь.
– Иди к черту! Если не вернешься к тому временя, когда я закончу ужин, то, клянусь, я уйду!
Римо послал ей воздушный поцелуй и закрыл за собой дверь. Щелкнул замок, и тут же в голове вспыхнул ослепительный свет, а зеленый ковер коридора рванулся навстречу лицу.
Глава двадцать девятая
Римо пришел в себя на заднем сиденье неосвещенного автомобиля. Рядом с ним, уперев в бок револьвер, сидел человек, следивший за ним сегодня. На голове у него была невыразительная шляпа, какие носят коммивояжеры. Опущенные поля затеняли лицо типичного мясника.
Спереди, повернувшись к Римо, сидел худощавый человек в шляпе «Стэтсон». Виднелась толстая шея водителя. Машина стояла где-то на окраине города. Римо разглядел в темноте какие-то деревья, но ни уличных фонарей, ни освещенных окон не было видно.
Римо потряс головой, не столько для того, чтобы прояснить ее, сколько чтобы показать, что он очнулся.
– Ага, – сказал худощавый, – наш гость проснулся. Мистер Кэбелл, вы не представляете, насколько мы сожалеем о печальном инциденте там, в отеле. Но вы должны знать, что полы в гостиничных коридорах могут быть очень скользкими… Сейчас вам лучше?
Римо притворился, что не может пошевелить даже мизинцем.
Худощавый заговорил снова:
– Не стану рассказывать, зачем мы вас сюда привезли, хочу только изложить кое-какие факты.
Он поднес к губам сигарету. Ага, в правой руке оружия нет!
– Пришлось похитить вас, мистер Кэбелл. Нас могут за это отправить на электрический стул, скажете вы?
Римо моргнул.
– А если мы вас убьем, то наказание будет точно таким же… Но хотим ли мы вас убить?
Римо не двигался.
– Нет, – сам ответил на свой вопрос худощавый, – убивать вас нам бы не хотелось. Нам хочется подарить вам две тысячи долларов.
Огонек сигареты осветил улыбку на лице худощавого.
– Возьмете?
Римо хрипло прошептал:
– Если вы так настаиваете… К тому же я уже доставил вам столько хлопот, что теперь просто неудобно будет отказываться.
– Очень хорошо. Мы хотим, чтобы вы потратили эти деньги там, откуда приехали, в Лос-Анджелесе.
Худощавый вынул изо рта сигарету левой рукой. И в ней не было оружия.
– Отправляйтесь туда немедленно! Если вы останетесь здесь, придется вас убрать. Если хоть одна живая душа узнает о нашем разговоре, мы вас убьем. Если вы сюда вернетесь, мы вас убьем. Учтите, мы будем следить за вами еще долго и проверим, как вы соблюдаете нашу договоренность. Если вы ее нарушите, мы вас убьем. Понятно?
Римо пожал плечами. Пистолет сильнее уперся в ребра. Он незаметно приподнял локоть.
– Все ясно. Кроме одного.
– Чего же?
– Дело в том, что убивать буду я!
Левый локоть ударил «мясника» по кисти, рука подхватила выбитый пистолет. Правая рука попала худощавому в точку между глазом и ухом. Левая рука прижала пистолет к верхней губе «мясника», а повернувшийся водитель получил удар ребром ладони по основанию черепа. Римо ощутил, как под рукой хрустнули кости. Так же, как хрустели деревяшки на тренировках в Фолкрофте.
Возник голос Чиуна: «Плавно. Точнее, еще точнее. Прямо в цель». Римо аккуратно послал в нокаут «мясника» и скользнул на переднее сиденье. Водитель лежал головой на баранке, изо рта струилась кровь. Этот уже не очухается.
Римо посмотрел на худощавого. Что это, неужели удар был неточен? Прикоснувшись кончиками пальцев к виску, Римо ощутил под кожей раздробленные кости черепа и струящуюся по скуле теплую липкую жидкость. Вот не повезло, черт побери, и этот мертв!
Римо перебрался назад, где начинал приходить в себя «мясник». Взял его за руку, подождал немного, завел кисть за спину и потянул вверх. Раздался стон.
– Фелтон, – шепнул Римо в ухо, напоминающее цветную капусту с торчащим пучком волос. – Фелтон. Слышал о таком?
– О-о.
Римо поднял завернутую за спину руку повыше.
– Так кто же это?
– Я не видел его, это босс Скотти.
– Кто такой Скотти?
– Это тот, с кем ты разговаривал. Скотиччио.
– Худощавый в шляпе?
– Да, да, худощавый.
– Его прислал Фелтон? – Римо вывернул руку еще сильнее.
– А-а-а! Господи, не надо! Да! Фелтон сказал Скотти, что боится за свою дочь, что кто-то ее преследует. Эта та девушка, с которой ты гулял. Мы должны были ее охранять.
Рука поднялась еще выше.
– Так. Теперь вопрос на жизнь или смерть. Кто такой Максвелл?
– Что?
Мышцы плеча и сустав начали поддаваться нажиму.
– Максвелл.
– Не знаю! Не знаю! Не знаю! Господи!
Щелк! Рука мясника поднялась выше головы, а сам он без сознания завалился вперед. Римо нащупал в своем кармане шприц. Игла погнута. Черт с ней, этот тип, похоже, говорил правду.
Римо взглянул на часы. С тех пор, как он закрыл за собой дверь гостиничного номера, прошло сорок минут. Значит, они не могли завезти его далеко.
