Бентли Литтл - Дом (др. перевод)
Что-то пыталось установить с ним контакт, и, несмотря на охватившую его дрожь, Нортон двинулся вперед, следуя за тостами.
Черная линия привела его к пустующему дому на Стерлинг-авеню, в двух кварталах от Кловер-стрит. На крыльце дома напротив женщина звала на ужин своих дочерей, играющих с подругами в классики. Вдоль обсаженной деревьями улицы прогуливались местные жители с собаками, обмениваясь друг с другом приветствиями.
Казалось, никто не замечал ровную линию сожженных кусков хлеба. Собравшись с духом, Нортон поднялся по ступеням и шагнул в распахнутую дверь.
Обстановки в доме уже не было. Цепочка тостов обрывалась на крыльце, однако на полу в прихожей, в коридоре, на кухне были разложены красные кучки, похожие на клубничное варенье. Нортон предположил, что такая же картина продолжается в спальне и ванной.
Переступив порог, он огляделся по сторонам. Никакого движения, никаких признаков людей, призраков или каких-либо иных существ, но атмосфера была насыщена напряжением, и у Нортона возникло такое ощущение, будто на него вот-вот внезапно набросятся. Лучше всего было бы развернуться, уйти, покинуть дом, но ему нужно было узнать, зачем его привели сюда, поэтому он двинулся дальше.
Девочка ждала его в пустой спальне.
Ей было лет десять-одиннадцать, не больше; грязная белая рубашка болталась на ее худеньком тельце, угрожая при каждом движении сползти с плеч. Спутанные волосы ниспадали на лоб чувственным локоном: не пародия, не желание изобразить взрослую девушку, а небрежная свободная естественность, сексуальная, несмотря на юный возраст.
Девочка стояла перед окном, освещенная со спины светом из дома напротив, и Нортон поймал себя на том, что видит сквозь тонкую ткань рубашки ее ноги, и его взгляд неудержимо тянет к месту встречи бедер.
Черт побери, что с ним творится? Эта девочка годится ему во внучки…
Во внучки?
В правнучки!
Девочка улыбнулась, и было в ее улыбке что-то такое плохое, такое неестественное и развращенное, что Нортон без раздумья развернулся и бросился бежать. Это была инстинктивная животная реакция. Объятый бесконечным ужасом, Нортон выскочил из комнаты и побежал по коридору так быстро, как не бегал никогда в жизни.
Перепрыгивая на бегу через кучки клубничного варенья, разбросанные в коридоре, прихожей, у входа, он видел копошащихся в них жучков – сотни копошащихся черных насекомых, стремящихся выбраться из липкого месива.
Слетев вниз по ступеням крыльца, Нортон оказался на бетонной дорожке среди рассыпанных квадратиков сожженных тостов. Сердце у него колотилось так яростно, что он испугался, как бы его не хватил удар, и все же он бежал и бежал до тех пор, пока не остановился в двух домах от заброшенного дома, совершенно запыхавшийся.
У него в мыслях по-прежнему стоял образ грязной сексуальной девочки, с порочной улыбкой на лице. Он никак не мог от него избавиться, и это заставило его бежать дальше, чтобы как можно быстрее убраться отсюда, однако тут взбунтовались легкие и ноги, и каким бы сильным ни был обуявший его страх, Нортон понял, что ему необходимо хоть немного передохнуть, иначе он вообще отсюда не выберется.
Супружеская пара, выгуливающая собаку на противоположной стороне улицы, остановилась, уставившись на него, несомненно, гадая, почему этот старик убегает сломя голову из заброшенного дома, в котором ему нечего делать. Посмотрев на нее, Нортон состроил гримасу и помахал рукой. Пара смущенно отвернулась и двинулась дальше.
Наклонившись, Нортон уперся руками в колени, стараясь отдышаться. Солнце к этому времени уже почти зашло, и сумерки сменились темнотой. Он не хотел оставаться на улице, однако у него не было сил идти дальше. Глубоко выдохнув, он сделал такой же глубокий вдох, пытаясь упорядочить и успокоить дыхание.
Господи, в какой же он плохой форме!
Наконец Нортон выпрямился. Сердце по-прежнему гулко колотилось, однако дыхание несколько успокоилось, и он решил рискнуть. Перейдя через улицу, Нортон направился к Окроуд и Главной улице. Он шел медленно, но не останавливаясь, и через пять минут оказался на своей улице, перед своим домом.
У него перед глазами все еще стоял образ грязной девочки, и Нортон задумался, где мог видеть ее раньше. Сначала он не обратил на это внимание, однако теперь, оглядываясь назад, вспоминал свою первую реакцию и явственно видел, что в девочке было что-то смутно знакомое.
Определенно он ее уже видел.
Подойдя к своему дому, Нортон достал из кармана ключи, отпер дверь и, войдя внутрь, зажег свет. Он буквально ожидал снова увидеть призрак Кэрол или какое-либо другое явление, однако дом оставался пуст, чему он был признателен.
Оставив портфель в прихожей, Нортон прошел на кухню.
Донна.
Вот кого напомнила ему девочка.
Муравьи.
Ну почему он сразу же не заметил сходство? Теперь, задним числом, это было так очевидно… Сходство просто пугало.
Подойдя к буфету, Нортон достал стакан и бутылку виски.
Донна.
Воспоминания нахлынули неудержимым потоком. Они с Донной дружили. По крайней мере с этого все началось. Вместе играли в игрушки, выдумывали игры, сочиняли приключения. Но затем где-то что-то изменилось. Нортон вспомнил, как они вместе с Донной избивали других детей, и те плакали. Они закопали в землю живого хомячка. Освежевали собаку.
Муравьи.
Это было весело, Нортон получил огромное удовольствие, но затем все изменилось.
Они с Донной дошли до секса.
Это ему также понравилось. Ничего подобного Нортон не знал, и ему было известно, что у его друзей этого еще нет. Секс не только доставлял физическое наслаждение; свою роль играл также ореол запретного плода, и еще то, что Нортон чувствовал свою исключительность.
Но затем…
Затем все зашло чересчур далеко.
Хоть и младше его, Донна была гораздо искушеннее, и со временем она попробовала уговорить Нортона перейти к извращениям. Предложенные ею формы секса были противоестественными; ему и в голову не могло прийти, что такое возможно. Напуганный, он пошел на попятную, но что произошло дальше, не помнил. Его воспоминания оставались туманными. Донна переехала в другое место? Или их отношения просто закончились?
Нортон не мог это вспомнить.
Но даже сейчас, только думая об этом, он испытал эрекцию, и впервые за много лет, с тех давних пор он позволил себе вспомнить, чем занимались они с Донной.
Поставив стакан и бутылку, Нортон вышел из кухни и поспешил в ванную.
Он думал не только о том, чем они занимались, но и о том, чем предлагала заняться Донна, о тех извращениях, которые она от него хотела. Ему вспомнилась девочка в заброшенном доме, на фоне освещенного окна, то, как сквозь тонкий материал грязной рубашки проглядывала ее промежность.
Нортон представил себе, как девочка выглядела без рубашки. Учащенно дыша, он спустил штаны и опустился на колени перед унитазом.
И начал мастурбировать.
Глава 9
Сторми
Когда он вернулся домой, Роберта уже ждала его.
Вместе с адвокатом.
Они сидели на стульях за кофейным столиком, друг напротив друга, и Сторми не оставалось ничего другого, кроме как сесть на диван. Стулья были выше дивана, поэтому Роберта и адвокат смотрели на Сторми сверху вниз, а ему приходилось смотреть на них снизу вверх. Он усмехнулся. Старый прием из кино. Зрительная метафора. Положительных героев нужно располагать чуть выше, чтобы от них исходило ощущение силы и власти, и тогда зритель подсознательно почувствует, что их дело правое и победа будет за ними.
Вероятно, именно из этих соображений исходил адвокат.
Все это было совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба, однако Сторми сделал вид, будто предвидел все заранее. Поставив портфель на палас перед диваном, он улыбнулся Роберте.
– Неужели нам с тобой уже нужно общаться через адвокатов?
– О чем это ты, черт возьми? – нахмурилась Роберта.
– Вот о нем. – Сторми кивнул на адвоката. Внезапно его охватило сомнение.
– Ты имеешь в виду мистера Рейнольдса? Он здесь, – терпеливо объяснила Роберта, – потому что братья Финниганы объявили себя банкротами, а ты входишь в число их кредиторов.
– Я пришел не вовремя? – спросил адвокат, переводя взгляд с Роберты на Сторми.
– Нет, всё в порядке, – устало покачал головой тот.
Странно, он был разочарован тем, что Роберта не собирается с ним разводиться. Сторми постарался вслушаться в разъяснения Рейнольдса насчет того, в каком плачевном состоянии находится здание бывшего театра в центральной части Альбукерка, которое он вместе с братьями Финнеганами купил в надежде устроить там арт-центр, однако мысли его блуждали в другом месте. Сторми просматривал справки и отчеты, выслушивал варианты, предлагаемые адвокатом, но для себя он уже решил, что вникнет в детали потом, оставшись один.
