Ной Чарни - Двойная рокировка
Уикенден говорил скучным занудным голосом, который неизменно приводил в раздражение эмоциональных и нервных особ. Сейчас был как раз такой случай.
— Расследование преступления — это прежде всего умение решить проблему, а не академические знания, — продолжал Уикенден. — Научные исследования, конечно, тоже могут пригодиться, но я предпочитаю иметь дело с живыми людьми, которые думают и поступают исходя из своих умственных способностей. Математикам необязательно знать все их таблицы умножения. Для этого существуют калькуляторы. Если мне потребуется выполнить домашнее задание по теме «Искусство Казимира Малевича», буду только рад. Это хорошо промывает мозги. Я также могу проконсультироваться у специалиста. А пока я не нашел вашу картину — а я ее обязательно найду, — позвольте действовать по своему усмотрению…
Ван дер Меер, сидевшая на краю стола, сложив на груди руки, не сразу нашлась что ответить. Наконец она выдавила:
— Ну хорошо.
— А сейчас я должен совершить небольшую… м-м… прогулку по музею. Куда прикажете идти?
— Я буду сопровождать вас, инспектор, — предложил Коэн, поднимаясь.
— Нет, спасибо, я имел в виду туалет. А туда лучше ходить одному.
Бизо стоял на тротуаре, уставившись на табличку с названием улицы. Рю Израиль. Адрес «Общества Малевича». Почему он вдруг остановился? Почувствовал какой-то толчок? Но что это было? Какая тут взаимосвязь? О чем они только что говорили с Делакло? Бизо напряг память. Открыв свой блокнот, он стал просматривать записи. Адрес галереи Салленава… рю Иерусалим. И вдруг все встало на свои места.
«Он разрушил жертвенники и посвященные дерева, и кумиры разбил в прах, и все статуи сокрушил по всей земле Израильской; и возвратился в Иерусалим».
— «Земля Израильская». Рю Израиль. «И возвратился в Иерусалим». Рю Иерусалим. Вот оно.
Бизо вытащил сотовый телефон и набрал номер.
— Jean, c'est moi.[39] Ты не поверишь, но…
— Значит, это все, что нам пока известно, сэр, — произнес Уикенден, подходя вместе с Коэном к светлой деревянной двери, на которой было написано «Отдел консервации».
Справа от нее висела черная металлическая коробка со светящимися огоньками и длинной узкой прорезью. Коэн толкнул дверь.
— А разве здесь нет замка? — удивленно спросил Уикенден.
— Есть, но…
— …он работает от электричества. Я понял. Тогда почему при отключении электричества двери не остаются запертыми? Так было бы логичней.
— Противопожарные правила. Это, извините за выражение, такой геморрой.
— Охотно извиняю.
Они вошли в отдел консервации.
Там были такие же высокие потолки, как и во всей галерее. На стенах, отделанных золотистыми деревянными панелями, висели картины. Слева тянулся ряд окон. В глубине помещения виднелась дверь с табличкой «Технические средства». На полу стояли огромные мольберты с картинами, но находящийся в центре был пуст. На полу рядом с ним валялся деревянный подрамник с остатками вырезанного холста.
— Здесь как раз… — начал Коэн.
— Я понял, — прервал его Уикенден, кивая в сторону пустого мольберта, вокруг которого стояли три высоких стула.
Он медленно обошел помещение и молча остановился посередине. Энергично теребя трубку в кармане пальто, инспектор обвел взглядом стены, задерживаясь на каждом попадавшем в поле зрения предмете. Дыхание его замедлилось, длинные усы шевелились при каждом вздохе.
— А там что? — спросил Уикенден, указывая на дверь с табличкой «Технические средства».
— Вообще-то это… — начал Коэн, почесав голову.
— Я вижу, что написано на двери. А поподробнее можно?
— Здесь находится оборудование, которое используется отделом консервации, — послышался голос Элизабет ван дер Меер, входящей в комнату. — Мне бы хотелось присутствовать при осмотре.
— Буду только рад, мадам.
— Я сама вам все покажу.
Ван дер Меер провела Уикендена в темное помещение научно-технической базы. Коэн и полицейский зажгли фонарики, и в их свете стали видны компьютеры, шкафы для хранения документов, микроскопы, мольберты и какое-то оборудование, по виду больше подходящее для стоматологического кабинета.
— Рентгенографический аппарат, ультрафиолетовая лампа, инфракрасный излучатель, микроскопы, оборудование для химических анализов… Короче, все, что мы используем для экспертизы произведений искусства с целью их сохранения. Здесь оборудования на несколько тысяч фунтов, но, судя по всему, оно в полной сохранности.
Когда они вышли из помещения, Уикенден спросил:
— Меня весьма озадачивает, что здесь так много соблазнов.
— Чего?
— Соблазнов, мисс ван Дейк.
— Ван дер Меер.
— Ну да. Я так называю ценные предметы, которые лежат на виду. Ну например, золотое кольцо на тумбочке у кровати. Или пачка пятидесятифунтовых купюр, перетянутая резинкой и положенная в холодильник.
— Сюда же можно отнести и картину на мольберте в незапертой комнате.
— Совершенно верно, мадам. А также сотни картин на стенах галереи, которые с легкостью могли быть украдены. Если вор не зарится на все подряд, значит, у него есть определенная цель. Такой вор сосредоточен, практичен, умен, осмотрителен, выдержан и не оставляет улик. В совокупности эти качества существенно сужают круг подозреваемых. Много ли вы знаете людей, обладающих всеми вышеупомянутыми свойствами? Среди моих знакомых таких практически нет. Да и сам я не могу похвастаться подобным набором.
— Я вас внимательно слушаю, инспектор, — сказала ван дер Меер, провожая посетителей к выходу.
— Это заказное ограбление, иначе воры унесли бы гораздо больше. И заказчик знал о вашем приобретении. Вероятно, у него были сообщники в музее.
— Что? Осторожнее, инспектор. Не заставляйте меня подозревать своих сотрудников. Почему вы считаете, что у воров здесь были сообщники?
— Не могу сказать, что абсолютно в этом уверен. Но ведь воры знали, что картина находится в отделе консервации.
— Об этом все знали.
— Почему, мадам?
— Потому что я упомянула об этом на вчерашней пресс-конференции.
— Ах вот как.
Уикенден продолжал идти, не поднимая глаз от пола. После долгой паузы он произнес:
— Я же сказал, что абсолютной уверенности у меня нет…
Они пошли по коридору, ведущему в щитовую. Свет фонариков разгонял темноту. Уикенден внимательно смотрел на пол и стены. Около осколков стекла он остановился. Слева находилось разбитое окно.
— Мы пришли, — сообщил Коэн, открывая металлическую дверь щитовой.
Однако Уикенден продолжал топтаться рядом с разбитым окном.
— Одну минуточку, — пробормотал он.
Ван дер Меер попыталась проследить за его взглядом, но так и не поняла, что привлекло внимание инспектора.
— Вор или воры знали, что делали, — продолжал он бормотать себе под нос.
— Что там такое? — спросила Элизабет, по-прежнему недоумевая, чем так заинтересовался Уикенден.
— Посмотрите на стекло, оставшееся в раме, — произнес инспектор, указывая на тонкую вертикальную линию, прочерченную на уцелевшем стекле, и объявил, со смешком проведя пальцем в воздухе волнообразную кривую: — Стеклорез. Смотрите под ноги, мисс ван Дамм.
Присев на корточки, Уикенден стал перебирать осколки. Потом посмотрел на другие окна и снова перевел взгляд на пол.
— А почему в окнах подвала нет сигнальных стекол?
Ван дер Меер посмотрела на окна. Внутри стекол отсутствовали тонкие черные проводки, при разрыве которых срабатывает сигнализация.
— Я никогда не обращала на это внимания.
— Позвольте мне сказать, мадам, — вмешался подошедший Коэн. — Инспектор, я работаю здесь со дня основания музея. За это время сменилось уже три директора. Мисс ван дер Меер приступила к своим обязанностям всего полтора года назад. Сигнальные стекла имеются только на этажах, потому что двери в подвал запираются с обеих сторон. Проникнув в подвал через разбитое окно, вы сможете подняться в залы, лишь имея специальную карту доступа.
— Если только предварительно не отключить электричество, — сказал Уикенден, водя языком по внутренней стороне щеки, что являлось признаком озадаченности и раздражения.
— Правильно.
— Надеюсь, вы учтете это обстоятельство в своей дальнейшей работе. — Уикенден переступил через разбитое стекло и направился к щитовой. — Между прочим, на осколках нет отпечатков ног.
— Как же они тогда ухитрились спрыгнуть из окна? — удивился Коэн, еще раз взглянув на осколки.
— Понятия не имею, — бросил Уикенден не останавливаясь. — Но мы еще это обсудим.
Инспектор толкнул дверь в щитовую и вошел внутрь.
— А вы не хотите снять отпечатки пальцев с двери? — спросил его шедший позади Коэн.
