Андрей Бондаренко - Купчино (Трилогия)
— Шутить изволим, идейная последовательница Че Гевары?
— Ни капли. Всё всерьёз, — заверила напарница. — Думаю, что коварным противником была задействована граната с усыпляющим газом. Не смертельно. Правда, ведь, Гриня? Ты же, наверняка, разбираешься в этих делах?
— Разбираюсь, — подтвердил Антонов. — Часов через пять-восемь ребята проснутся. Только головы у них будут ужасно трещать. Словно с похмелья, после неумеренного потребления деревенского самогона…. Что слышно про Вампиршу?
— Бабушки утверждают, что полиция задержала — при попытке проникновения в Юлькину квартиру — некую «высокую мужеподобную тётку».
— Значит, менты дежурили в подъезде? Они, что же, были в курсе?
— Получается, что так, — вздохнула Сова. — И ничего странного в этом нет. «Кротов» везде хватает. Шеф поделился текущей информацией с кем-то из заместителей. Тот — с другими соратниками. В конце концов, история о ликвидации банды Пегого дошла и до ушей «засланного казачка». Ничего, между нами говоря, хитрого. Обычное дело…. Или ты считаешь, что в Дозорах не может быть предателей и шпионов?
— Всякое, конечно, случается. Но меня сейчас беспокоит совсем другое…. Для чего питерским ментам понадобилась Вампирша? Она же не местная. То бишь, ею занимаются московские следственные органы…. Был звонок из столицы?
— Не знаю, Гриня. Не обессудь…
Прозвучала мелодичная трель мобильника.
— Уже в курсе? — поинтересовался Шеф. — Что думаешь?
— Нахожусь в полной прострации, — сознался Гришка. — Почему менты так заинтересовались Вампиршей? Зачем она им понадобилась?
— Данная кровавая дамочка полиции и на фиг не нужна.
— А, кто же тогда им нужен?
— Карлсон и Поэт, — огорошил глава питерского Дозора. — Удивлён?
— Есть немного.
— Ладно, подчинённый, слушай сюда. Три минуты назад мне позвонил Пиаров, старинный сослуживец. Так, вот. Официально считается, что Димка, Василий и Юлия-Матильда являются сообщниками Вампирши. То есть, входят в банду Пегого, вернее, в состав её питерского филиала. Мол, и доказательств тому — выше шпиля Адмиралтейства. Поэтому ребятишек и отвезли не в районную больницу, а в госпиталь, приписанный к одному из пригородных СИЗО.
— Бред свинячий! — возмутился Антонов.
— Бред, — согласился Шеф. — Генерал-лейтенант, кстати, тоже так считает. Более того, он выразил готовность — оказать реальное содействие в освобождении задержанных. Но только потом. Чуть позже…
— Это, собственно, когда?
— После того, как Дозор сообщит ему чёткие координаты нынешнего проживания гражданки Северины Никоновой-Логиновой. Въезжаешь, бродяга лысоватый, в тему?
— Въезжаю, — зло скрипнул зубами Гришка. — Нас нагло и пошло шантажируют. Как говорится в одном известном романе, у Тёмных — свои дороги…
— Не люблю я эти громкие и избыточно цветастые термины. Шантаж? Да, полноте. Нас просто ненавязчиво подстёгивают и торопят. Видимо, у кого-то Важного свербит в одном известном месте…. Президентские выборы на носу. То бишь, через полтора года. А тут — такая перспективная технология, позволяющая действенно промывать мозги. Например, основным конкурентам. Или же главе Центральной избирательной комиссии. Ещё кому-нибудь…. Понимать надо, Гриня. Высокая политика, мать её, это тебе не армейская заскорузлая портянка…. Итак, запланированного совещания никто не отменял. Изволь в одиннадцать ноль-ноль быть на месте…. Землю, мальчики и девочки, ройте носами без отдыха, но найдите мне фотомодельку!
— Всё понял. Найдём.
— Не сметь — перебивать старших! — голодным медведем-шатуном взревел Шеф. — Два лучших хакера Дозора находятся в СИЗО. Ты понимаешь, чем это нам всем грозит? Ладно, в Поэте я уверен, как в самом себе. А в пухлощёком Ваське — нет. Расколют хлипкого мальца на раз, минут за пять-десять. Если, конечно, захотят. Я уже молчу о «сыворотке правды», ампулы с которой имеются в сейфе у каждого уважающего себя генерала…. Давай, Гриня, действуй. На тебя, бравого, вся надежда…. Роджер.
Глава девятая На речной излучине
С момента задержания Поэта, Карлсона и Юльки прошло четверо суток с маленьким хвостиком, а похвастаться было нечем — никаких следов загадочной московской фотомодели обнаружено не было.
— Не знаю, что делать дальше, — входя на кухню и вытирая мокрую голову полотенцем, признался Гришка. — Все адреса и люди, отображённые в ментовском досье, отработаны по полной программе. Телефоны, включая мобильные, взяты на постоянную прослушку. «Жучков» понаставили больше двух с половиной сотен — на квартирах, дачах и в машинах. Соседки-старушки, дворники, сантехники и консьержки опрошены. Я уже молчу про круглосуточное визуальное наблюдение. Пришлось даже запросить у начальства ещё два десятка сотрудников. Выделили, естественно…. И, что? Полный и круглый ноль. Шеф рвёт, мечет и грязно ругается…. Что у нас сегодня на завтрак?
— А? Куда? — не отрываясь взглядом от монитора ноутбука, забормотала Сова. — Извини, я сейчас…. Завтрак? Яичница на плите. Хлеб в хлебнице. Масло и колбаса в холодильнике. Чайник, пожалуйста, подогрей. Кофе в банке. Молоко в молочнике. Сахар в сахарнице…
— Оля, очнись, пожалуйста. Что-то случилось?
— С чего ты взял?
— С того, — обеспокоенно нахмурился Антонов. — Ты меня уже успела слегка избаловать всякими необычными и экзотическими завтраками. Оладушки, начинённые сосисками. Рисовая кашка с черносливом, изюмом и цукатами. Вареники с ветчиной и сыром. Настоящий кофе, сваренный по-арабски. К хорошему, как известно, быстро привыкаешь…. А здесь, пожалуйте, обыкновенная яичница. Причём, слегка подгоревшая. Кофе, вообще, баночный предлагается. Мрак полный.
— Извини, милый, ради Бога, — переводя ноутбук в «спящий режим», улыбнулась напарница. — Заработалась слегка, вот, и пустила текущие дела на самотёк. А тут, как назло, и сушки закончились…. Ты пока разбирайся с яичницей, а я разогрею — вдогонку — магазинные чебуреки и заварю кофе. По-арабски.
— Во сколько ты встала?
— В пять сорок пять. Ничего не поделаешь. Аналитическая работа, она требует тишины и покоя. Нынче двигаюсь по спирали. То есть, вдумчиво изучаю ближайшее окружение людей, знакомых с Севериной. В питерском аспекте, понятное дело.
— Трудяга ты у меня, — присаживаясь на табуретку и пододвигая к себе сковородку с яичницей, одобрил Григорий. — Кстати, сегодня, определённо, намечается самое натуральное пекло. Ещё утро, а уже нестерпимо душно. Из открытого окна жаром так и пышет….Эх, сейчас бы оказаться на речном берегу! Только на диком, вольном и безлюдном. Без всяких шумных народных толп, истосковавшихся по прохладе и природе. Тихое журчанье водицы, чайки изредка покрикивают в голубом безоблачном небе, рыбка беззаботно плещется за кормой старенького баркаса. Красота.
— Стоп-стоп! — насторожилась Сова. — Как ты сказал? Ну-ка, повтори.
— Пожалуйста…. Сегодня предвидится натуральное пекло. Ну, как в гадкой пустыне Кызылкум в майский полдень. Из окошка так и пышет жаром…
— Нет, не то.
— Ладно, попробую ещё разок…. Сейчас бы оказаться на диком и пустынном речном пляже. Тихо и ненавязчиво журчит прохладная водичка. Корма старого баркаса, с которой так удобно ловить шустрых окуньков, желтоглазых уклеек и упитанных плотвичек…
— Достаточно, милый. Спасибо за своевременную подсказку…. Подвинься-ка, дай пройти к ноутбуку. Извини, но чебуреки сам поджаришь. Дела.
— Как же так? — возмутился Гришка. — А, кофе по-арабски?
— Обойдёшься растворимым. Кстати, и на меня оформи — парочку чебуреков. Если, конечно, не трудно.
— Не понял…
— Я, кажется, взяла след. Не мешай.
Минут через десять-двенадцать Сова, победно улыбаясь, объявила:
— Гриня, я её, тварюшку вертлявую, вычислила!
— Никто и не сомневался в твоих божественных способностях. Молодец, госпожа талантливый аналитик. Докладывай.
— Можно, я буду кушать чебуреки и — параллельно с этим — рассказывать? Понимаешь, я столько времени голову ломала над этим делом, а тут…. Короче говоря, словно гора свалилась с хрупких женских плеч. Аппетит же, наоборот, предсказуемо проснулся…. Так, как?
— Можно, — разрешил Антонов. — Утоляй аппетит, работница умственного труда. Восстанавливай затраченные калории.
— Значится так, — напарница жадно впилась белоснежными зубами в румяный бок чебурека. — О, какая неземная вкуснотища! Впрочем, под пивко было бы ещё козырней…
— В холодильнике завалялось пара-тройка банок «Охоты». Могу, от широкой русской души, одну презентовать.
— Спасибо, но не вправе воспользоваться твоим благородным и щедрым предложением. Мне же ещё машину вести…. Итак, Гриня, без твоей подсказки я бы ни за что не догадалась бы. А тут представила себе — как наяву — речной безлюдный бережок. Старый уютный баркас. Мелкая рыбёшка усердно плещется. Чайки изредка покрикивают…. По такой вязкой и навязчивой жаре — замечательный и спасительный вариант. Любой нормальный человек — при первой же удобной возможности — сбежит, не раздумывая, из раскалённого города на природу. Правда, в нашем конкретном случае нужно говорить не про древний баркас, а про ржавую-прержавую баржу.
