Дэниел Сильва - Убийца по прозвищу Англичанин
– Похоже на что-то знакомое?
– Не могу этого сказать.
– Это я. А художник – Пабло Пикассо. Я привез его из Франции, когда переехал.
– А документ?
– Я тоже его привез. Отец дал мне его как раз перед тем, как я поселился у басков. Это подробное описание всех картин его частной коллекции и профессиональная опись, сделанная им лично. Это, конечно, копия. Оригинал – в жутком состоянии.
Он протянул документ Габриелю.
– Не знаю, насколько ты планируешь ввязаться в это дело, но если тебе случится увидеть что-либо из здесь перечисленного, дай мне знать, хорошо, милок?
Габриель сунул список в нагрудный карман пиджака.
– Куда ты теперь направляешься? – спросил Ишервуд.
– Не знаю.
– Есть человек в Лионе, с которым тебе следовало бы поговорить. Он помог мне, когда я готовился написать мою книгу. Если у Аугустуса Рольфе была грязь под ногтями, этот человек знает об этом.
Ишервуд пролистал свой «ролодекс» и дал Габриелю номера телефонов.
20
Лондон
За углом «Изящного искусства Ишервуда», на Джермин-стрит, за рулем «лендровера» сидел светловолосый мужчина и слушал радио. Вот уже пять дней он следил за торговцем произведениями искусства. Он ездил за ним на пьяные ленчи. Вечером ехал за ним к его дому в Саут-Кенсингтон. Он даже изобразил потенциального покупателя, чтобы поставить пару крохотных передатчиков в кабинете торговца. Передатчик посылал слабый сигнал по обычной волне FM. Мужчина пользовался радио в «ровере» для прослушивания. Десять минут спустя, когда разговор в галерее окончился, он вынул свой мобильный телефон и набрал номер в Цюрихе.
– Наш друг едет в Лион для встречи с профессором.
21
Лион
Профессор Эмиль Якоби был самоназначенной нечистой совестью Швейцарии. Он был убежден, что для спасения страны должен сначала разодрать ее в клочья, и посвятил свою жизнь выявлению и разоблачению неприглядных моментов в швейцарской истории. Его разоблачительная книга «Миф», словно огненная буря, высветила подробности широких экономических и торговых связей, существовавших между нацистской Германией и Швейцарией на протяжении Второй мировой войны. Якоби обрисовал, как швейцарские банки принимали награбленное золото, а также золотые зубы евреев, которые выдирали, отправляя их в газовые камеры, как это золото превращали в твердую валюту, на которую Гитлер покупал сырье, необходимое для того, чтобы работала его военная машина. Сделанный профессором Якоби вывод шокировал страну и превратил его в национального парию. Так, он писал:
«Швейцария и нацистская Германия были союзниками во всем, хотя таковыми не назывались. Гитлер не смог бы вести войну без помощи швейцарских банкиров и производителей оружия. Если бы не Швейцария, вермахту пришлось бы остановиться осенью 1944 года. Миллионы жизней были бы спасены, не будь швейцарские банкиры такими алчными».
Вскоре после выхода в свет «Мифа» профессору Якоби стало все более и более неуютно жить в Швейцарии. Он начал получать угрозы, телефоны его прослушивались, и офицеры службы безопасности Швейцарии следили за его передвижениями. Опасаясь за свою безопасность, он отказался от поста профессора в Лозанне и принял приглашение исторического факультета Лионского университета.
Большая часть следующего дня ушла у Габриеля на то, чтобы его найти.
Он оставил два сообщения на автоответчике Якоби у него дома и еще два у его на редкость нелюбезной секретарши в университете. В половине второго Якоби позвонил Габриелю по его мобильному телефону и согласился с ним встретиться.
– Приходите ко мне на квартиру в шесть часов вечера. Тогда и поговорим. – Затем он отбарабанил адрес и быстро повесил трубку.
Таким образом, Габриелю надо было теперь убить несколько часов. В книжном магазине близ университета он нашел экземпляр «Мифа» на французском языке и остаток дня провел среди студентов в кафе недалеко от плас дэ Терро за чтением.
В шесть часов профессор ждал его в холле своего многоквартирного дома на рю Лантерн. На нем был выношенный твидовый пиджак, и его очки со стеклами без оправы были сдвинуты на непокорную седую шевелюру. Брюки его были схвачены клипсами, чтобы отвороты не попали в колеса велосипеда.
– Приветствую вас в изгнании, – сказал он, устало шагая впереди Габриеля по лестнице к своей квартире на пятом этаже. – Мы, швейцарцы, уважаем право на свободу слова. Но только если в высказываниях не содержится критики Швейцарии. Я совершил смертный грех, с точки зрения хорошего швейцарца, и вот очутился здесь, в золоченой клетке Лиона.
На площадке у двери профессор долго рылся в своей переметной суме среди бумаг и потрепанных блокнотов, ища ключи от квартиры. Когда он наконец нашел их, они вошли в маленькую, плохо обставленную квартирку. На всех плоскостях лежали горы книг, документов и газет. Габриель улыбнулся. Он пришел туда, куда нужно.
Габриель закрыл дверь и повесил сумку на засов.
– Значит, вас интересует убийство Аугустуса Рольфе? Так вышло, что я внимательно следил за этим делом.
– Я так и полагал. И я подумал, не могли бы мы сравнить наши записи?
– Вы тоже историк, мистер Аллон?
– Я, собственно, реставратор произведений искусства, но в этом деле я работаю на правительство Израиля.
– Что ж, вечер обещает быть интересным. Освободите это кресло и садитесь. А я побеспокоюсь о кофе.
* * *Профессор Якоби несколько минут перерывал свои горы бумаг в поисках папки по Аугустусу Рольфе. Она оказалась совсем тоненькой.
– Герр Рольфе был частным банкиром в истинном смысле этого слова, мистер Аллон. Многое из того, что я вам расскажу, боюсь, основано на предположениях и слухах.
– Я часто обнаруживал, что можно много узнать о человеке исходя из слухов, какие ходят о нем.
– Когда имеешь дело со швейцарским банкиром, особенно с частным банкиром, каким был Аугустус Рольфе, только на слухи порой и можно опереться. – Профессор спустил очки на глаза и раскрыл папку. – В Цюрихе есть совсем маленькие частные банки и есть очень большие. Гиганты вроде «Юнион-банк» Швейцарии и «Креди суисс» оба имеют частные банковские отделения, однако обслуживают они только очень богатых клиентов.
– Насколько богатых?
– Обычно минимальный депозит – приблизительно пять миллионов долларов. Были сведения, что разведслужбы вашей страны пользовались услугами частных банковских отделений «Креди суисс». – Профессор взглянул поверх папки на Габриеля: – Но я уверен, вы ничего об этом не знаете.
Габриель пропустил это мимо ушей.
– Из того, что я знаю об Аугустусе Рольфе, он попадает в первую категорию.
– Совершенно верно. Банк у Рольфе был маленький: сам Рольфе и с полдюжины служащих. Если вы хотели, чтобы кто-то спрятал свои деньги или свое достояние в Швейцарии, вашим лучшим другом был Аугустус Рольфе. Он был одним из самых дискретных и самых влиятельных банкиров в Цюрихе. И имел очень влиятельных друзей. Поэтому убийство его так меня и озадачивает.
– Что еще вам известно о нем?
– Он принял управление семейным бизнесом от своего отца в начале тридцатых годов – это было плохое время для банков Швейцарии. В мире царила депрессия, в Германии – паника, в Австрии – валютный кризис, от которого шли волны на Цюрих. Швейцарские банки рушились как домино. Многие частные банки вынуждены были слиться с более крупными конкурентами, чтобы выжить. Рольфе сумел удержаться на волоске. – Якоби лизнул палец и перевернул страницу. – Затем в Германии к власти приходит Гитлер и начинает травить евреев. Деньги и ценности евреев потекли в частные банки Цюриха, в том числе и в банк Рольфе.
– Вам это известно как факт?
– Абсолютно. Аугустус Рольфе открыл свыше двухсот номерных счетов для германских евреев. – Якоби перевернул две-три страницы из папки. – На этом факты кончаются и начинаются слухи. В конце тридцатых годов в Цюрих начинают приезжать агенты гестапо. Они ищут деньги евреев, которые были выкачаны из Германии и положены в швейцарские банки. Судя по слухам, Рольфе в нарушение швейцарских банковских законов сотрудничал с агентами гестапо и сообщил им о существовании в его банке номерных счетов, принадлежавших евреям.
– Зачем он это сделал?
– Хотите знать мою теорию?
– Конечно.
– Так как он знал, что лежавшие у него деньги нескольких евреев – это ничто по сравнению с богатствами, которые ждут его, если он будет сотрудничать с нацистской Германией.
– А есть доказательство того, что он на это шел?
– Безусловно, – сказал Якоби, вскинув брови выше края очков. – Факт, что Аугустус Рольфе в течение войны часто ездил в нацистскую Германию.
