Стивен Кинг - Пост сдал
«Если собираешься сделать это, сейчас – самое время».
Словно кто-то стоит рядом с ней. Тот, кто понимает. И голос прав. Барбара никогда раньше не задумывалась о самоубийстве, но в этот момент мысль представляется ей совершенно здравой.
«Тебе даже не надо оставлять записку, – говорит ее друг. Она вновь видит его отражение в окне. Призрачное. – Сам факт прихода сюда станет твоим письмом миру».
И это правда.
«Теперь ты знаешь слишком много, чтобы жить, – сообщает ее друг, когда она вновь опускает взгляд на плавающих рыб. – Ты знаешь слишком много, и только плохое. – Тут же добавляет: – Но это не значит, что ты ужасная».
«Нет, не ужасная, – думает она, – но бесполезная».
Черноватая.
Пикап приближается. «Большой гангста». И когда сестра Джерома Робинсона шагает к краю тротуара, на ее лице – счастливая улыбка.
7Под белым халатом доктор Феликс Бэбино – сейчас он спешит по коридору Ведра, и полы халата развеваются позади – носит костюм за тысячу долларов, но доктору определенно надо побриться, да и седые волосы, обычно элегантно уложенные, в беспорядке. Он не обращает внимания на медсестер, которые собрались у сестринского поста и о чем-то тихо, но возбужденно переговариваются.
Медсестра Уилмер направляется к нему:
– Доктор Бэбино, вы слышали…
Он даже не смотрит на нее, и Норме приходится быстро отступить в сторону: иначе он сбил бы ее с ног. Она изумленно глядит ему вслед.
Бэбино достает красную табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», которую всегда держит в кармане халата, и вешает на дверную ручку палаты 217. Брейди Хартсфилд не поднимает головы. Его внимание сосредоточено на игровой приставке, которая лежит у него на коленях. На экране рыбы плавают из стороны в сторону. Музыки нет: звук он выключил.
Зачастую, входя в палату, доктор Феликс Бэбино исчезает, и его место занимает доктор Зет. Не сегодня. Доктор Зет – лишь двойник Брейди, его проекция, а сейчас Брейди слишком занят, чтобы проецировать.
Его воспоминания о попытке взорвать аудиторию Минго во время концерта группы «Здесь и сейчас» по-прежнему смутные, но одно после пробуждения он вспомнил ясно и четко: лицо последнего человека, которого видел перед тем, как свет для него погас. Лицо Барбары Робинсон, сестры ниггера-газонокосильщика, который на побегушках у Ходжеса. Она сидела как раз напротив Брейди. А теперь она здесь, среди рыб, которые плавают на двух экранах. Брейди разобрался со Скапелли, садистской шлюхой, что выкручивала ему сосок. Теперь позаботится об этой суке Робинсон. Ее смерть причинит боль большому братцу, но это не важно. Она кинжалом вонзится в сердце старого детектива. И вот это как раз очень важно.
И так сладостно.
Брейди успокаивает ее, говорит, что она совсем не ужасная. Это помогает сдвинуть ее с места. Что-то движется по МЛК-авеню, он не уверен, что именно, потому что глубинная часть ее разума все еще сопротивляется ему, но что-то большое. Достаточно большое, чтобы все получилось как надо.
– Брейди, послушай меня. Звонил Зет-бой. – Фамилия Зет-боя – Брукс, но Брейди отказывается так его называть. – Он вел наблюдение согласно твоим инструкциям. Этот коп… бывший коп или кто он теперь…
– Заткнись. – Не поднимая головы, с волосами, падающими на лоб. В ярком солнечном свете Брейди выглядит двадцатилетним, хотя ему тридцать.
Бэбино, привыкший к тому, чтобы его слушали, и еще не полностью освоившийся с новым статусом подчиненного, команду игнорирует.
– Вчера Ходжес побывал на Хиллтоп-Корт, сначала в доме Эллертон, потом что-то вынюхивал в доме на другой стороне улицы, откуда…
– Я сказал, заткнись!
– Брукс видел, как он садился в автобус номер пять, а это означает, что он, возможно, едет сюда. И если он едет сюда, он знает!
Брейди на мгновение переводит взгляд на Бэбино, его глаза сверкают, потом возвращаются к экрану. Если он собьется, позволит этому образованному идиоту отвлечь его…
Но он не позволит. Он хочет причинить боль Ходжесу, хочет причинить боль ниггеру-газонокосильщику, за ними должок, и это отличный способ рассчитаться. И здесь не просто вопрос мести. Она – первый подопытный кролик из тех, кто был на концерте, и не похожа на остальных, которые так легко поддавались контролю. Но он контролирует ее, ему нужно еще десять секунд, и теперь он видит, что́ приближается к ней. Это пикап. Большой черный пикап.
Эй, сладенькая, думает Брейди Хартсфилд. Машина подана.
8Барбара стоит на краю тротуара, наблюдает за приближающимся пикапом, просчитывает момент, но когда уже сгибает колени, руки хватают ее сзади.
– Эй, девушка, что мы тут делаем?
Она вырывается, но руки крепко держат ее за плечи, и пикап проносится мимо под грохочущий голос Гостфейса Киллы. Барбара вырывается, оборачивается и видит худощавого парня ее возраста, в форменной куртке средней школы Тодхантера. Парень высокий, шесть с половиной футов, и ей приходится смотреть на него снизу вверх. У него коротко стриженные вьющиеся каштановые волосы и бородка клинышком. На шее тонкая золотая цепочка. Он улыбается. Глаза зеленые и невероятно веселые.
– Ты – красотка, это правда, не только комплимент, но не отсюда, верно? Одета не как местные, и, кстати, разве мама не говорила тебе, что это не самое удачное место для прогулки?
– Отстань от меня! – Она не испугана. Она в ярости.
Он смеется.
– Так ты крутая! Мне нравятся крутые девчонки. Как насчет пиццы и колы?
– Мне ничего от тебя не нужно!
Друг покинул ее, вероятно, с отвращением. «Это не моя вина, – думает она. – Виноват этот парень. Этот лох».
Лох! Черноватое слово, если такие есть. Она чувствует, как кровь приливает к лицу, и бросает взгляд на рыб, плавающих по экрану «Заппита». Они ее успокоят, всегда успокаивали. Подумать только, она едва не выбросила эту игровую приставку, как только получила ее от того мужчины. Могла выбросить до того, как нашла рыб. Рыбы так увлекали ее, а иногда они приводили друга. Но едва взгляд Барбары останавливается на рыбах, приставка исчезает. Была – и нету! Лох держит ее длинными пальцами и как зачарованный всматривается в экран.
– Ух ты! Раритет!
– Она моя! – визжит Барбара. – Отдай!
На другой стороне улицы какая-то женщина смеется и кричит хриплым от виски голосом:
– Задай ему перца, сестричка! Скрути его в бараний рог!
Барбара пытается схватить «Заппит». Высокий парень поднимает гаджет над головой, улыбается.
– Я сказала, отдай! Придурок!
Все больше людей наблюдают за ними, и Высокий парень работает на публику. Уход влево, потом вправо, наверное, на баскетбольной площадке это привычные для него движения, а с лица не сходит снисходительная улыбка. Зеленые глаза сверкают и танцуют. Все девчонки в Тодхантере наверняка влюблены в эти глаза, и Барбара больше не думает о самоубийстве, или о том, что она черноватая, или о своей полной бесполезности для общества. Сейчас она злится, и от осознания, какой он красавчик, злости только прибавляется. В Чэпл-Ридж она играет в школьной футбольной команде, и теперь, словно пенальти, бьет Высокому парню в голень.
Он кричит от боли (но и эта боль словно веселит его, отчего Барбара злится еще сильнее, поскольку била от души) и наклоняется, чтобы потереть ушибленное место. Благодаря этому «Заппит» оказывается в пределах досягаемости, Барбара хватает драгоценный прямоугольник желтого пластика, разворачивается в кружении юбки и бежит на мостовую.
– Осторожно, милая! – кричит женщина с пропитым голосом.
Барбара слышит визг тормозов, чувствует запах жженой резины. Она смотрит влево и видит автофургон, накатывающий на нее. Капот смещается в сторону, потому что водитель изо всех сил жмет на педаль тормоза и выкручивает руль. За грязным ветровым стеклом – выпученные глаза и широко раскрытый рот. Она вскидывает руки, роняя «Заппит». В этот момент меньше всего на свете Барбара Робинсон хочет умереть, но она на мостовой, и слишком поздно что-то менять.
«Моя машина подана», – думает она.
9Брейди выключает «Заппит» и, широко улыбаясь, вскидывает глаза на Бэбино.
– Достал ее. – Слова звучат четко, никакого намека на кашу во рту. – Поглядим, как это понравится Ходжесу и этой гарвардской обезьяне.
Бэбино представляет, о ком речь, и вроде бы ему надо переживать, но он не переживает. Сейчас его заботит только собственная шкура. Как он вообще позволил Брейди втянуть себя в это дело? Когда потерял возможность выбора?
– Я здесь из-за Ходжеса. Уверен, он едет сюда, чтобы повидаться с тобой.
– Ходжес бывал здесь не один раз, – отвечает Брейди, хотя в последнее время старый детпен не появлялся. – Кататонию ему не раскусить.
– Он уже начал соображать, что к чему. Ты сам говорил, что он далеко не глуп. Он знал Зет-боя, когда тот был Бруксом? Наверняка сталкивался с ним, когда приходил к тебе.
