Клод Изнер - Всюду кровь
– Издателей интересуют исчезающие профессии?
– Долой пораженческие настроения, мне кажется, вы вполне способны выжить. Мы подождем вас на террасе кафе. Не заставляйте нас долго ждать.
– Боюсь, что мне придется вам отказать. Мне нужно вернуться домой, покормить собаку.
– A dog? Как трогательно, Миро, что у вас есть a dog![51] Позвоните консьержу, пусть он ее покормит.
– У нас нет консьержа.
– Если хочешь, я покормлю Лемюэля, а заодно заберу свой чемодан, – вмешался Селим, не пропустивший ни слова из их разговора.
– У тебя нет ключа!
– Дай мне свой, я положу его в почтовый ящик ко второму ключу, когда буду уходить.
– Прекрасно, благодаря этому очаровательному юноше проблема разрешилась! – воскликнула американка.
– Погодите! Я не могу так идти, мне нужно переодеться, вы обе нарядились…
– Нарядились, very funny![52] Ну что вы, мой милый, вы отменно выглядите. Итак, договорились, через полчаса вон в том кафе. Пойдем, Лора, – позвала Бетти Грин тоном, не терпящим возражений.
– Простите ее, Миро, она невыносима, – шепнула Лора, уходя. – Вы не обязаны соглашаться, там соберется много народу, скорее всего, будет очень скучно. Боюсь, вам не понравится.
– Ну что вы, напротив, я буду рад.
Сумел ли он скрыть разочарование? Несмотря ни на что, он продолжал надеяться: после коктейля он проводит ее домой. Возможно, на этот раз она пригласит его подняться…
– Миро, ключ-то мне дашь?
Миро вытащил свою связку ключей.
– Последний вопрос. Письмо, которое ты вчера нашел под диваном, где оно лежало? В ботинке или рядом с ним?
– Это слишком сложный вопрос.
Миро раздраженно проследил за потрясающе долгим и страстным поцелуем. Наконец Селим освободился из объятий Стеллы, которая еще долго махала рукой в направлении Нового моста.
– Ты что, прощаешься с Генрихом IV?
Вместо ответа она сунула ему под нос руку, на безымянном пальце которой красовалось толстое обручальное кольцо.
– Видел? Это его двоюродного дедушки. Красивое, правда?
– Великолепное, – вздохнул Миро.
– Кстати, Миро, я не сказала тебе разгадку! Комар достает тебя только летом!
Они доехали на такси до бульвара Курсель и вышли у дома с кариатидами. Дверь открыла одетая в черно-белую униформу домработница: она забрала у Миро куртку. Не было еще и шести вечера, но приглашенные уже наводнили все десять или двенадцать комнат квартиры, через которые следовало пройти, чтобы поздороваться с ее владельцем.
– Милое, тихое и скромное убежище, – пробормотал Миро.
– Я с вами согласна, – прошептала Лора. – Но здесь можно познакомиться с нужными людьми.
– Боб! Как я рада встрече с вами! How are you?[53] Вы, конечно, помните Лору Форест?
Робер Менетрие, крупный мужчина лет пятидесяти, вернул смущенному молодому человеку пачку фотографий, на которые едва ли успел взглянуть.
– Бетти! Лора! Как можно забыть столь очаровательных коллег?
– А это наш друг, Миро Жасси.
– Месье Жасси, я украду у вас этих прелестных дам. Выпейте чего-нибудь, – предложил Робер Менетрие.
Миро угрюмо проводил их взглядом, пока они не исчезли в толпе гостей.
– Вы знаете, где тут бар? – спросил он у смущенного молодого человека.
– Проблема в том, что мне не удается заинтересовать их больше чем на три минуты. Вы случайно не знаете, какие темы могут их зацепить?
– Им нужны скорость, драйв и, конечно, кровь. Спасибо, старик, я сам найду бар.
Глубоко утопая в толстых коврах, Миро снова прошел через все комнаты, заставленные дизайнерской мебелью и украшенные абстрактными полотнами, которые, казалось, были повешены вверх ногами. Он решил не штурмовать осаждаемый гостями бар, на ходу взял с подноса у официанта бокал шампанского и уселся в кресло. Огромные окна квартиры выходили на белую махину собора Сакре-Кёр, резко выделявшегося на фоне мрачного неба. Он спрашивал себя, зачем согласился прийти в этот караван-сарай, набитый народом, как поезд метро в час пик. Смирившись со своей участью, Миро медленно пил шампанское. В подобной атмосфере он чувствовал себя неловко: он ненавидел светские мероприятия.
– Ну что же, дружок, вы не слишком скучаете?
Он поднял глаза. Перед ним стояла идеальная подруга Лоры.
– Где женщина, с которой я сюда пришел? Ее зовут Лора.
Бетти хитро улыбнулась.
– Ее вам вернут, дорогой мой. Держите, она подумала о вас, этот напиток скрасит ваше ожидание.
Она забрала у него пустой бокал и заменила его стаканом виски.
Бетти Грин вдруг показалась ему вполне человечной: он решил, что зря вынес ей столь строгий приговор. Он хотел было поблагодарить ее, но она уже растворилась в толпе.
Миро с удовольствием глотнул виски. Приглашенные ели, смеялись, громко разговаривали. Звуки, которые они издавали, порой представлялись куда более странными, чем диалог из фильма на тамильском языке, без перевода и субтитров.
– …после чего этот невероятный кретин принялся подробно объяснять мне, как создать собственный стиль и использовать воображение, чтобы получить пригодный для продажи продукт…
– Что вы думаете о влиянии примитивизма на драматические формы?
– Я приверженец кибер-литературы.
Внезапно он почувствовал усталость. Не нужно было смешивать напитки. Он тряхнул головой: гостиная медленно кружилась у него перед глазами, собравшиеся расплывались и множились, подобно картинкам в калейдоскопе.
– Мне нужна сигарета, – пробормотал он. – Где моя куртка?
Он поставил стакан на стол и тут почувствовал, как ему на спину легла чья-то ладонь: перед ним стоял Робер Менетрие.
– Бетти мне все о вас рассказала. Ваша работа прекрасно вписывается в проект моей новой коллекции: книги карманного формата, фотографии молодых художников, рассказ о прошлом, которое чудом сохранилось в нашей жизни сегодня, на заре третьего тысячелетия. Понимаете, о чем я? Контрасты, сопротивление, следы, останки…
– Думаете, я сойду за останки?
– План такой: Лора сделает фоторепортаж о вашей работе, а я подберу перспективного автора, чтобы…
– Это потрясающе. У вас не найдется сигареты?
– Я уже представляю себе обложки, мягкие, глянцевые, черно-красные, возможно, с добавлением серого, графика в стиле японских манга. Бетти придумала отличный заголовок: «Париж-2000, моя любовь».
– И какова же моя роль?
– Вы являете собой один из последних оплотов культуры под открытым небом.
– Вы имеете в виду физическую культуру?
Вокруг них собралась небольшая толпа. Заинтересованная толпа. Один лысый тип спросил:
– Вы действительно оставляете товар на ночь на набережной? А если идет дождь? Все намокает?
Миро вдруг подумал, не начать ли ему собирать здесь милостыню. Но он лишь блаженно улыбнулся и тут же услышал, как одна женщина заметила:
– Похоже, он немного не в себе.
– Прямо в точку, мадам! Я последний представитель исчезающего рода Букинистус эректус. Невыносимое одиночество влияет на работу моего мозга, и оттого мне повсюду мерещатся идиоты! У вас не найдется сигареты?
Под громкий хохот Робера Менетрие Миро сумел наконец прорваться в прихожую. На лбу у него выступил пот, веки набухли. Он отправился в ванную, умыл лицо холодной водой, но странное ощущение никуда не делось. Все тело будто бы налилось свинцом.
Он нашел куртку и закурил под пристальным взглядом брюнетки в лиловом сари.
– Какая оригинальная куртка! Где вы ее купили?
Он внимательно изучил магарани[54] сквозь кольца дыма.
– Она принадлежала Жаку Картье[55], который отдал ее за лук и стрелы верховному вождю микмаков[56], а тот, в свою очередь, выменял за нее бутылку виски у шотландского охотника, прапраправнук которого работает старьевщиком в Торонто. У него-то я ее и купил.
Кто-то – точно не магарани – принялся аплодировать.
Миро увидел Лору: в черном платье с большим вырезом она показалась ему очень худой. Внутри у него разлилось тепло.
– Где вы были? Я жду вас уже несколько часов.
– Браво, Миро. Извините меня, Робер непременно хотел показать мне первый вариант книги, она…
– Это роман с продолжением?
– Я знаю, что задержалась, но…
Все снова запуталось. Ему так хотелось сжать ее в объятиях.
– Лора, прошу вас…
– О чем?
– Ваши фотографии. Я хотел бы увидеть их. Все. Сегодня.
Ошеломленный собственной смелостью, он ждал ее ответа.
– Нет, Миро, не сегодня. Мне нужно выспаться.
Ее резкий отказ поразил его: он не был к нему готов.
