Татьяна Полозова - Город постоянной темноты
Пока я вспоминал все это о себе, вернулся доктор Сэдок. Он был еще менее улыбчив, хотя и попытался состроить из себя добряка.
— Как Вы себя чувствуете, мистер Рипли? — Спросил он, пододвигая кресло ближе к моей койке.
— Я начинаю вспоминать.
Доктор явно не скрывал своего удивления.
— Что Вы помните? — Он достал из кармана блокнот и карандаш и стал делать пометки по мере моего рассказа.
После того, как я сообщил ему все факты из своей биографии, которые мог вспомнить, он удовлетворенно кашлянул и натянуто улыбнулся. Конечно, его работа не располагала к радости, но мне всегда казалось, что лучшим способом расположить к себе пациента является улыбка, разве нет? Я пересмотрел сериалов?
— Что ж, мистер Рипли, судя по тому, что мне известно, все изложенное Вами, правда. Хотя мне нужно удостовериться в этом с помощью мистера Саймона. Вы ведь не против?
Я покачал головой. Как я могу быть против.
— Но это пока не помогло мне решить вопрос с моим детством. Как я стал тем, кем стал?
Доктор протяжно выдохнул.
— Это и есть наша главная задача, но лучше бы мы приступили к ее исполнению после обеда. Вам нужно подкрепиться. Я жду Вас у себя в кабинете в три часа. Подойдет?
Я хотел было сказать, что не хочу есть, но настойчивый, непробиваемый взгляд врача дал понять, что ничего не выйдет.
— Конечно, сэр. — Нехотя согласился я.
Естественно еда здесь отличалась от той, что я помнил по столовой Обители. Не было тухлых рагу или прогнивших каш, не было черствого хлеба и затхлого чая. Мне подали легкий грибной суп-пюре с гренками, маленькую порцию овощных котлет с картофелем-фри и сладкий пирог с черникой. Даже сытый не отказался бы от такого лакомства.
Во время обеда мне удалось рассмотреть пациентов клиники. Среди них были и совсем овощи, которых с ложечек кормили терпеливые санитары; и на вид совершенно нормальные, но какие-то потерянные, будто оказались в чужом городе без навигатора и знания языка. Наверное, со стороны я выглядел также. Особенно буйных кормили отдельно в своих палатах, старательно отгораживая от остального «нормального» общества.
Я ел неспешно, наслаждаясь по-настоящему вкусной пищей, и смотрел, как скрывает свое раздражение младший медперсонал, когда «овощи» измазывались в супе или расплескивали его, обливая кипельно-белые халаты санитаров. Те, кто обслуживал себя сам, после окончания трапезы не расходились, а составляя приборы на специальный стол, возвращались на свои места и занимались своими делами: кто-то рисовал, кто-то, как и я, глазел кругом, кто-то пел про себя детские песенки, кто-то насвистывал арию Магдалины из «Иисус Христос Супер Звезда». Мы встретились взглядом с одним парнем, моложе меня лет на пятнадцать, но, судя по взгляду, таким же новичком. Я опасался, что он подойдет ко мне и начнет расспрашивать, чего мне сейчас совсем не хотелось. Как я мог объяснить ему кто я, если и сам не до конца понимал. Но на мое счастье, парень, посмотрев на меня пару минут, достаточно пристально, перевел все свое внимание на другого пациента, теперь уже его буравя взглядом. Я посмотрел на часы, над дверью в столовую. Без пятнадцати три, пора идти к Сэдоку.
41
Доктор Сэдок дождался пока я усядусь в кресло напротив него, осмотрюсь и немного привыкну к обстановке. В прошлый раз наш разговор прервался неожиданно и Сэдок, скорее всего, опасался повторения инцидента, поэтому дал мне немного успокоиться, а может, пытался успокоиться сам.
— Мистер Рипли, Вы готовы?
Странно, тот же вопрос я хотел задать ему. Я кивнул, и врач снова достал свой блокнот. Он положил его на стол так, чтобы все записи были загорожены подставкой под ручки, и я мог рассмотреть его пометки, только если бы наклонился над самым столом. Да и мне и дела не было до его записей. Лишь бы помогло, пусть хоть «Махабхарату» переписывает.
— Конечно, сэр. Только зовите меня Джон или Джек. А то, мне кажется будто я Ваш начальник.
Доктор слабо улыбнулся.
— Тогда уж, чтобы не оказаться Вашим начальником, пусть я буду Брэдли.
Я, улыбнувшись, кивнул.
— Что последнее Вы помните?
— Из детства, имеете в виду? — Я нахмурился. — Незнакомца. Странного. Он приехал в Обитель сразу после изнасилования Люка.
— Что в нем было странного? — Карандаш заскрипел по бумаге и доктор, не смотря на меня, продолжал разговор.
Я крепче сжал подлокотники кресла, будто напрягал тем самым извилины в голове.
— Не знаю. Может, он просто был незнакомым и поэтому казался странным.
— Как он выглядел?
Я посмотрел на стены кабинета, увешанные дипломами и лицензиями, фотографиями и картинками из психологических тестов, на полки с книгами и темные обои, которые, тем не менее, успокаивали, и попытался расслабиться.
— Можете закрыть глаза. — Посоветовал психиатр.
Я так и сделал и сконцентрировался настолько, чтобы вспомнить последний день в Обители.
Человек, который приехал на черном Роллс-ройсе вошел в корпус вместе с директором, который чуть ли не подпрыгивал от напряжения. Я поспешил к себе в барак, опасаясь, как бы Оуэнс не сломал мне челюсть за очередной прокол. К счастью, контролеры еще не приходили, и я спокойно приготовился к новому дню. Мне не терпелось поговорить с Саймоном. Он видел незнакомца? Знал его? Что привез с собой этот человек?
На сегодня в расписании стояла география, а, значит, мы с Джастином могли договориться о встрече, без посторонних глаз. Я уже думал, что выпрыгну из штанов, пока не получил записку от Джастина, что он ждет меня сегодня после ужина у себя. Я посмотрел на парней в классе, но все из них были заняты своими делами и ни один не обратил на меня внимание. Хорошо. Я спокойно выдохнул и попытался сделать вид, что интересуюсь уроками, на последующие три часа.
Когда мы вышли из школы, Роллса уже не было, значит, незнакомый посетитель укатил восвояси. Интересно, о чем они договорились с директором. Я случайно заметил Люка на улице, когда он шел в барак, но подходить не стал. Он, кажется, меня не заметил и понуро вышагивал по улице. Ветер снова поднял пыль, которая быстро скрыла его худую фигуру за горизонтом. Я, спасаясь от песчаной бури, побежал в барак. Нужно было быстро пообедать и спешить на трудотерапию. Сегодня нашему бараку поручили отмыть окна в корпусе, где жили учителя. Несказанная удача! Кажется, спустя двенадцать лет мытарств, Вселенная, наконец, решила пропустить белую полосу по моей жизни.
Я вздохнул и открыл глаза. Кабинет Сэдока и его напряженное, сосредоточенное лицо. Он, кажется, замер в одной позе и боялся пошевелиться лишь бы не спугнуть мои воспоминания.
— Все хорошо, мистер… Джек?
Я снова закрыл глаза. После обеда мы распределили участки для работы и мне, естественно, достался этаж Саймона вместе с его окнами. Наспех протерев окна соседних комнат, даже не особенно заботясь о том, попадет мне за некачественно проделанную работу или нет, я поспешил в комнату Джастина.
— Сегодня можем поговорить никого не боясь. — Сказал я, заходя в его келью с ведром и тряпками.
— Его величество счастливый случай. — Улыбнулся он.
— Ты видел гостя Хейвса? — Спросил я, взбираясь на подоконник.
— Который приехал на Роллс-ройсе? — Уточнил Саймон, садясь за свои крошечный письменный стол у окна и раскладывая тетради. — Видел.
— Кто это был? Ты знаешь его?
— Понятия не имею, кто это, но вряд ли почтальон.
Я кивнул, тщательно протирая стекло. Оно должно блестеть просто, потому что это растянет мое время здесь.
— Интересно, что он привез? Наверняка, какую-нибудь пакость. — Я поморщился.
— Я постараюсь выяснить. Мне нужно будет позвонить кое-кому. Мне удалось сфотографировать его.
Я чуть было из окна не вывалился, когда услышал это.
— Фотография? Так это же…
— Эй, осторожнее, — Саймон подхватил меня под локти и стащил с подоконника, — не спешил бы ты так. Я позвоню кое-кому и, надеюсь, скоро узнаю, что это за человек.
Я снова открыл глаза.
— Что-то не так, Джон? Вы знаете, кому звонил мистер Саймон?
Я тряхнул головой, пытаясь восстановить реальность и воспоминания, привести в порядок перемешанные картины.
— Я помню. Только мне нужно немного времени.
Все события крутились теперь где-то на кончике пальцев. Я явственно ощущал их присутствие, их крепкий запах и твердость у себя в мыслях, но уцепиться за них пока мог только одними ногтями. Мне нужно было время, чтобы вспомнить.
Я снова закрыл глаза.
42
— Я поверить не могу, что ты просто так взял и отдал им все! Я поверить не могу! — Надрывно кричал Честер. Робин с лицом провинившегося щенка смотрел на носки своих ботинок и понуро качал головой. Честер раздраженно фыркнул, а Робин воодушевленно кивнул.
