Татьяна Полозова - Город постоянной темноты
Меня разбудило одно легкое прикосновение.
— Привет.
Надо мной стоял тот молодой человек, которого я видел в столовой. Он распустил свои длинные волосы, которые теперь закрывали половину его лица.
— Привет. — Ответил я, приподнимаясь. — Что тебе нужно? — Я протер лицо одной рукой, а другой нашарил часы на тумбочке. Половина одиннадцатого. Утро или вечер?
— Сейчас почти ночь. — Ответил он на мой незаданный вопрос. — Меня зовут Чак. Ты ведь один из тех, кто выжил в Обители Рая. Об этом лагере ходят легенды. — Он странно улыбнулся, и мне захотелось отпрянуть от него подальше. Он вызывал у меня неприятное чувство.
— Кто ты? — Спросил я хриплым ото сна голосом.
Он еще раз улыбнулся.
— Меня зовут Чак, я же сказал. Большего я сказать не могу.
Я странно посмотрел на него.
— Нет, я не скрываюсь, я просто ничего больше не знаю наверняка, поэтому мне лучше молчать. Так моя мачеха говорит.
Я прищурился и нащупал ногами тапки. Пол был теплым, хотя по коже все равно бегал мороз. Наверное, от компании.
— Что ты хочешь от меня? — Устало спросил я.
Чак сел рядом со мной на кровать. Я заметил его руки: сам Чак был не старше двадцати пяти, но кожа на его руках была сухой и тонкой как у старика, покрытая легким седым пушком.
— Всех удивляют мои руки. Мне двадцать три, а выгляжу я как семьдесят. — Он говорил без ханжества или отчаяния. Просто констатировал факт. — Я провел в психушках тринадцать лет своей жизни. Так что меня уже ничего не удивляет.
— Что с тобой не так? — Поинтересовался я. В кувшине на моей прикроватной тумбочке был сок, оставленный мне Саймоном, и я любезно предложил его Чаку, но тот отказался.
— Диссоциативное расстройство личности. Стандартный диагноз. Мне кажется, что во всей психиатрии есть только одна болезнь и если врачи не знают от чего тебя лечить, то обязательно скажут, что ты шизик.
Я отчаянно выдохнул и протер лицо потными ладонями.
— Теперь твоя очередь. — Сказал парень.
— Почему тебя интересует Обитель?
Он пожал плечами.
— Я много читал о ней. Ты помнишь что-нибудь? Они тоже насиловали тебя? Почему тебе удалось спастись? Тот старик, который привез тебя сюда, спас тебя?
Он заваливал меня вопросами, а я и сам не знал, как на них отвечать. Что случилось со мной тогда? Что случилось с Люком? Почему так много ребят погибло?
— Ты много читал об Обители? — Уточнил я. — Тогда, может, ты мне расскажешь что же там произошло.
Чак любопытно посмотрел на меня, похлопал меня по бедру и рассмеялся. Искренне, как только может смеяться ребенок или сумасшедший.
— Редко кто просит меня рассказать о чем-нибудь. Только доктор Сэдок. Да вот еще ты.
— Я ничего не помню о себе. — Нелепо пробормотал я.
— Слушай, сейчас будет обход, медсестры не дадут нам спокойно поговорить. Давай, лучше я зайду к тебе позже.
Я уже давно не ждал чего-то так мучительно. Мне казалось, что время прекратило свой ход, и минутная стрелка прекратила катиться по циферблату. Я намотал, наверное, несколько километров по комнате, пока ждал Чака. Конечно, во мне теплились сомнения, можно ли доверять шизофренику, но я-то был с ним в одной лодке. Не думаю, что, такие как мы, топили бы друг друга.
— А вот и я! — Ликуя, воскликнул Чак, войдя ко мне в палату.
— Садись. Мне не терпится узнать.
Я только теперь заметил, что в руках у Чака была измятая тетрадка в мягкой обложке, на спирали.
— Что это?
Чак помахал тетрадью перед моим лицом.
— Мои заметки по Обители.
Мы сели на кровать и Чак раскрыл тетрадь.
— Я мечтал стать журналистом. Но факт нахождения в клинике не способствует получению образования. Из меня не выйдет Джон Форбс Нэш — младший[1]. — Невесело усмехнулся он.
Я нетерпеливо протер кулаки об колени и посмотрел на кривой, скачкообразный почерк Чака.
— Ладно, давай посмотрим, что там произошло. Обитель распалась в 2013 году, когда произошло очередное массовое восстание. Ты помнишь, что произошло?
Я удивленно посмотрел на Чака. Мой взгляд красноречиво говорил о моем неведении. Чак продолжил рассказ.
45
Я узнал, что мисс Ровински пропала не просто так. Она не уволилась из-за глупости учеников или бесцеремонности администрации. Она ушла, потому что оставаться в Обители было опасным для жизни. После рассказа Чака оказалось, что ее нашли через пять дней после увольнения в своей квартире, на окраине города, задушенную. Все выглядело так, будто она сама повесилась. Они даже записку оставили: «Я устала от своей пустой жизни».
Пустой жизни?! Если жизнь молодой привлекательной женщины, которая пользовалась популярностью у противоположного пола, не нуждалась в деньгах и любила путешествовать, можно назвать пустой, то простите. Конечно, вы скажете, что дело не в материальной составляющей, то вы будете правы, естественно. Но не слишком ли много повешений вокруг Обители?
Кто ее убил, мы так не узнали, но это были люди Хейвса, в чем я был уверен так же, как в своем неврозе.
— Она действительно рассказывала Робину о нынешних воспитанниках. Он хотел написать книгу об Обители, чтобы рассказать, наконец, всю правду. — Пояснил мне Чак. — Он с этой же целью прислал в лагерь Саймона.
— Мисс Ровински знала о Джастине?
— Нет. Они не были знакомы до Обители и вообще не знали, что работают на одного и того же человека. Робин вышел на Вашу учительницу случайно, она подрабатывала корректором в его фирме, а Джастина ему посоветовал его товарищ еще по лагерю — редактор Джаста.
— Редактор и Робин тоже воспитывались в Обители?
Чак кивнул.
— Как видишь, через нее прошло много людей, к счастью, не все из них стали психами или убийцами.
Я покачал головой. Не все стали психами? Тогда, что я тут делаю? Несколько минут длилась наше молчание. Чак, видимо, подумал, что я отключился или уснул, прямо в кресле, на котором сидел, но я задал вопрос больше других мучивший меня:
— Из-за чего произошло восстание?
Чак прерывисто, тихо рассмеялся.
— Сначала стоит узнать, что произошло с Люком.
Я удивленно посмотрел на молодого человека.
— Это связано с ним? Мы подняли восстание из-за него?
— А ты сам не помнишь? — Провокационно спросил Чак.
Меня стала раздражать эта гнетущая глупая таинственность.
— Если бы я помнил, я бы не спрашивал тебя! — Обрубил я.
Чак пожал плечами.
— Аргумент. — Хмыкнул он.
Он еще несколько минут сосредотачивался, ища потерянную нить разговора и, наконец, заговорил.
— Люк попался Варма не случайно. Администрация сама слила его. Хейвс и Оуэнс узнали, что он рассказал все тебе и Саймону. Оставлять его в живых было слишком рискованно. Вот они и сделали все, чтобы избавится от парня.
«От парня», — скорбно подумал я. Этому парню было бы сейчас столько же, сколько и мне. Он бы создал семью, завел своих детей, любил бы свою жену, платил бы налоги и купил дом в кредит. Он мог бы быть счастливым, а вместо этого навсегда остался мальчишкой, который кроме молочного тумана над лагерем не видел ничего. И тут вдруг лицо Люка озарило мою память, и я отчетливо вспомнил абсолютно все. До каждой мелочи, до деталей одежды, что была на нас в те дни, до запахов, до смазанных эмоций.
— Что с тобой? — Испуганно посмотрел на меня Чак. — Ты вспомнил? — Догадался он.
Я кивнул.
— Мне нужно все рассказать доктору Сэдоку. — Я спешно накинул на себя халат и оставил обиженного Чака в палате.
— А как же я? — Крикнул он мне в след, но я не мог остановиться, держась за воспоминания, как утопающий за веревку, скинутую с корабля. Это было моим шансом вылезти из моря неведения.
46
Когда я проснулся на следующее утро, меня не покидало неясное чувство подозрения и беспокойства. Я встал с постели и умылся, очень быстро, лишь бы привести себя в чувство, хотя бы не много.
Парни пошли в столовую, когда меня, с порога барака окликнул Саймон.
— Как ты себя чувствуешь? У тебя усталый вид. — Прошептал он, загоняя меня обратно в корпус.
— Я устал. — Подтвердил я.
Мы прошли и сели на мою кровать, спрятавшись в дальнем углу барака.
— Что ты делал всю ночь? — Спросил он.
— Пытался поспать. — Небрежно буркнул я. — Вы что-то нашли.
Саймон развернул распечатанную на простой бумаге фотографию.
— Да, мои ребята нашли того незнакомца, кажется, что у нас появляется зацепка относительно преступлений администрации.
Я посмотрел на изображение и убедился, что именно его я видел вчера в Обители.
— Ты сможешь доказать их вину? — С надеждой спросил я.
Саймон сомнительно нахмурился.
— Еще мало что можно сказать.
В этот момент в корпус ворвались Марти, Марк и Малыш Питти, которые с таким неподдельным страхом посмотрели на меня и Джастина, что я уж подумал, что все горит к чертям.
