Анри Лёвенбрюк - Бритва Оккама
34
— В верхнем зале горит свет. Наверно, он там.
По дороге Ари объяснил жандармам суть дела. Теперь они знали, что речь идет о преступлениях Трепанатора.
Старший офицер постучал в двери ресторана, но Ари не ждал ответа. Как только он увидел свет в окнах, инстинкт подсказал ему, что уже слишком поздно. Он попытался нажать на ручку, но дверь не поддавалась.
— Помогите мне, — шепнул он, прежде чем ударить ногой по двери рядом с замочной скважиной.
Один из жандармов последовал его примеру, и вдвоем им после нескольких попыток удалось высадить широкую дверь.
Ари вошел первым. Держа револьвер в вытянутых руках дулом вниз, он продвигался быстро и уверенно, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. Он даже не стал проверять, идут ли за ним жандармы. Осторожно, вжимаясь в стену, поднялся по лестнице, стараясь уловить любой шорох, малейшее движение. На этот раз он был уверен: здесь что-то происходит.
Наверху он прижался к перегородке, отделявшей лестничную площадку от большой освещенной комнаты. Глубоко вздохнул и заглянул внутрь, прежде чем занять исходную позицию.
К несчастью, он не ошибся. И на этот раз они опоздали. Прямо посреди комнаты к столу был привязан голый мужчина, из отверстия, просверленного в теменной кости, сочился разжиженный мозг.
— Здесь труп! — крикнул он жандармам.
— Дверь на террасу открыта. Ее взломали! — откликнулся один из них.
— Проверьте все комнаты на первом этаже, — приказал Ари, хотя не сомневался, что убийца уже скрылся, а вернее всего — скрылась.
В свою очередь он обошел зал и, не опуская оружия, методично осмотрел место преступления.
Он сразу узнал запах кислоты и моющего средства, который впервые учуял в квартире Поля Казо. Никаких следов борьбы он не заметил, одежда мужчины была аккуратно сложена на стуле. Либо его заставили раздеться, угрожая оружием, либо он сделал это по своей воле. Возможно, убийца обольщала мужчин, чтобы заманить их в ловушку. Анализы покажут, был ли у жертвы половой контакт. Реймский комиссар не упоминал ни о чем подобном в связи с предыдущими убийствами, но нагота всех четырех убитых позволяла, по крайней мере, рассматривать эту гипотезу.
Положение тела, то, как оно было привязано к столу, отверстие в теменной кости — все полностью совпадало с остальными убийствами. Только череп опустошили не полностью: по всей видимости, мозг не растворился до конца. А это означало, что убийца не завершила ритуал, которому следовала в трех предыдущих случаях. Быть может, ей помешали они. Тогда она не успела уйти далеко…
— Внизу все чисто! — крикнул один из жандармов.
Ари в последний раз окинул комнату взглядом и сбежал вниз по лестнице.
Пройдя через просторную комнату, он вышел на террасу. Дверь взломана. Очевидно, убийца бежала через нее, когда услышала, как подъехала машина. Как знать, не прячется ли она в саду?
Согнувшись, он метнулся к тянувшейся вдоль террасы живой изгороди, чтобы укрыться в ее тени. Шаг за шагом он продвигался в глубь сада. Сердце стучало как бешеное. Он на виду, и в любую минуту женщина может его подстрелить, но выбора нет.
Дойдя до середины сада, он присел на корточки и огляделся, высматривая подозрительную тень, но ничего не заметил. Касаясь рукой травы, чтобы сохранить равновесие, двинулся дальше. И тут увидел, как за деревом что-то шевельнулось. Он застыл, но быстро сообразил, что спугнул птицу или зверька. Так он достиг конца сада. Калитка из кованого железа была распахнута настежь.
Ари вышел на улицу и осмотрелся. Никого. Он бросился вправо, добежал до перекрестка. Вокруг темно и пусто. Он устремился в другую сторону, но и там никого не увидел.
Стиснув зубы, Ари вернулся в дом.
Он не видел и не слышал, как за две улицы от него длинный коричневый седан тронулся с места и с погашенными огнями выехал из города.
— Мы опоздали всего на несколько минут, — констатировал Маккензи, убирая оружие. — Можете позвонить начальству… Скажите, чтобы связались с прокурором Шартра. А еще чтобы разбили сектор на квадраты и прочесали. Разыскиваем приезжую женщину. Она не могла уйти далеко. Держу пари, четверть часа назад она еще была здесь.
Один из жандармов вернулся в машину, чтобы передать сообщение по рации.
Подавленный Ари опустился в кресло. Ему не удалось предотвратить четвертое убийство. А теперь еще предстояло объяснять прокурору, как он здесь оказался. Что до Депьера, на этот раз он вряд ли будет таким благожелательным.
35
IV. Отделение дня от ночи.
Когда пустота откроется, больше не будет ни дня, ни ночи. Лишь избранным дано узнать этот новый век, а я, призвавшая их, стану их служанкой.
Скоро будут собраны все пергаменты. Ракушка на четвертом не оставляет сомнений в их последовательности. Место вырисовывается. Осталось всего два, и тогда мы узнаем путь, чтобы пустота наконец открылась.
Я сложу оружие и смогу отдаться им.
36
— Похоже, майор Маккензи, вы сами нарываетесь на неприятности.
Ари промолчал. Сидя напротив Депьера, он не сводил глаз с телефона, откуда раздавался низкий хриплый голос прокурора Руэ. Шартрский прокурор снисходительностью не отличался, и Ари ждал, что его как минимум отстранят от службы. Оставалось лишь надеяться, что взыскание не окажется еще более суровым.
Он чувствовал себя измотанным, нервы ни к черту, и подобные сцены ему сейчас ни к чему. Добрую часть ночи он провел, давая объяснения жандармам, а утром, прежде чем пуститься в долгий и утомительный обратный путь, пришлось дожидаться, пока механик в Фижаке починит его «MG».
Входя в кабинет, Маккензи не смог ничего прочесть по лицу Депьера. Заместитель директора замкнулся в холодном молчании, и в его глазах Ари увидел лишь глубокое разочарование.
По правде говоря, никаких угрызений совести Маккензи не испытывал. Конечно, он значительно превысил свои полномочия и, безусловно, ослушался начальства, хотя ему ясно дали понять, чтобы он взял отпуск и не лез в расследование, но, как ни крути, он всего лишь выполнял свой долг. По крайней мере, долг перед другом. А это для него самое главное.
— Вы вмешиваетесь в расследование, которое не находится в ведении вашего отдела, к тому же, не имея на то никаких полномочий, выступаете в роли офицера судебной полиции, а не сотрудника госбезопасности, забыв о том, что заместитель директора отправил вас в отпуск именно затем, чтобы избежать подобных нарушений. Вам как будто нравится ставить себя в щекотливое положение.
Ари устало потер лицо. Он не нуждался в том, чтобы прокурор напоминал ему о его проступках, и все это представление безумно его раздражало. Он словно вернулся на двадцать лет назад, в кабинет директора коллежа, отчитывающего непутевого ученика.
Однако кое-что его заинтриговало. Похоже, за этой разыгранной как по нотам сценой в кабинете Депьера что-то кроется. Не иначе как прокурор намерен предложить ему соглашение. Если он собирался наложить на Ари взыскание, зачем было вызывать его лично? И эта показная выволочка, возможно, означает, что он хочет найти компромисс.
Ари подумал, не вступился ли за него Фредерик Бек, могущественный хозяин «ФОВОР», его далекий покровитель. Так или иначе, он решился на провокацию, надеясь лишить собеседника всякого чувства превосходства в той битве, которая вот-вот разыграется. Он не терпел, когда его держали за дурака или обращались с ним как с мальчишкой.
— Господин прокурор, к чему вы клоните? Полагаю, вы вызвали меня в кабинет генерального инспектора не затем, чтобы читать мне нотации по телефону. Давайте ближе к делу. Я вас слушаю, ведь сейчас вам дорога каждая минута.
Озадаченный Депьер вытаращил глаза и в отчаянии обхватил руками голову. Затем он покрутил пальцем у виска, сверля Ари взглядом, словно хотел сказать: «Вы что, чокнулись?» Но Ари почти не сомневался, что попал в яблочко. Прокурор чего-то от него добивается.
После короткой паузы Руэ заговорил снова:
— Можете корчить из себя умника, Маккензи, но смотрите не переборщите… Я не из терпеливых, так что, если не хотите, чтобы вами занялась Служба внутренних расследований, советую оставить этот начальственный тон.
— Мы оба знаем, господин прокурор, каковы ставки в этой игре. Я просто предлагаю опустить вступительную часть и сразу перейти к вашему предложению.
— Маккензи, на меня меньше чем за неделю свалилось четыре убийства, и нет ни одной зацепки, не считая того, что убийца — женщина, а этого, поверьте, маловато, чтобы утихомирить начальство. На меня давят все кому не лень. Мне даже поспать некогда. Министр юстиции, МВД, премьер-министр — все меня подгоняют.
— Всегда обожал предвыборные кампании, — сострил Ари, прекрасно знавший, чего боится прокурор.
