Убийство на Острове-тюрьме - Чень Ши

– Да.

Чжуан Янь, кажется, начал понемногу терять терпение.

Го Цзунъи вздохнул:

– Если бы я тогда послушался совета доктора Чжуана, то, возможно, ничего бы и не случилось. Но, увы, – и я все еще виню себя за это. Я не смог быстро принять решение и утвердить запрос доктора Чжуана на операцию.

– Операцию для Сюй Пэнъюня? – спросила Тан Вэй.

Го Цзунъи кивнул:

– Существует множество способов лечения психических заболеваний: медикаментозный способ, психотерапия, хирургическое вмешательство и прочие. Фармакотерапия применяется в основном при лечении от шизофрении или депрессивного расстройства. В большинстве случаев мы прибегаем к зипрасидону, клозапину и другим препаратам. Психотерапия же главным образом направлена на изучение психического состояния больного, и полученные знания должны помочь нам полностью излечить недуг пациента. Это очень сложный способ, но при этом эффективный и самый безопасный. К хирургическому вмешательству мы прибегаем только в наиболее тяжелых случаях, когда иного выхода не остается. При иных обстоятельствах мы не можем проводить операции.

– Вы говорите о лоботомии? – спросил я.

Я немного знал о подобного рода операциях, потому что однажды смотрел хоррор, где главного героя подвергли этой бесчеловечной процедуре, после чего он оказался фактически ходячим мертвецом.

– Лоботомия? – непонимающе посмотрела на меня Тан Вэй.

Чэнь Цзюэ объяснил:

– Лоботомия – и в частности префронтальная лоботомия – представляет собой нейрохирургическую операцию, включающую в себя иссечение белого вещества в лобных долях головного мозга с последующим его отделением от серого вещества. Операцию разработал португальский профессор медицины, за что ему присудили Нобелевскую премию. Его звали Эгаш Мониш, на одной конференции он услышал доклад о снижении агрессивного поведения у шимпанзе после удаления у них передних спаек с обеих сторон. Этот эксперимент вдохновил его на проведение схожей операции на человеке. Изначально он пытался разрушить нервные волокна путем ввода инъекций спирта в лобные доли, однако вскоре обнаружил, что данный способ наносит ущерб остальным отделам головного мозга. Несколько лет спустя уже другой врач, американец Уолтер Фримен, разработал хирургический инструмент под названием лейкотом, который использовался для удаления лобных долей. Такая операция оказалась очень эффективной в отношении пациентов, ведущих себя агрессивно и раздражительно, ведь после нее они становились очень покладистыми и кроткими. Все без исключения.

Услышав, что сказал Чэнь Цзюэ, Чжуан Янь изменился в лице. Го Цзунъи тоже не смог скрыть своего восхищения. На самом деле только я знал, сколько сил и времени Чэнь Цзюэ тайно потратил на чтение, чтобы не упасть в грязь лицом перед сведущими людьми. Все только ради этой минуты славы! Даже если бы я раскрыл его секрет, он бы все равно никогда этого не признал.

Он продолжил:

– Конечно, у любого явления есть свои плюсы и минусы. Последствия лоботомии были катастрофическими. Поначалу операция Мониша имела большой успех, больным действительно в разной степени становилось лучше, и немало из них смогли полностью излечиться. Однако из-за отсутствия четкости в порядке проведения операции, а также точного места для хирургического вмешательства врачи часто проводили ее, основываясь на собственных ощущениях, а не на медицинском стандарте. В результате после операции больные вели себя очень странно. В большинстве случаев вместе с небольшим успехом в лечении психического расстройства возникали серьезные осложнения: больные, по сути, становились ходячими мертвецами. Заторможенные, неповоротливые, замкнутые, отупевшие, с безжизненными выражениями на лицах, без идей, без чувств – такими они вынуждены были влачить свое жалкое существование в бесконечном небытии. С развитием нейрохирургии префронтальная лоботомия была запрещена в семидесятых годах прошлого века. Поэтому, Хань Цзинь, стереотаксическая хирургия головного мозга и лоботомия – это абсолютно разные вещи.

Кто-то сзади захлопал в ладоши. Это был Чжуан Янь.

– Не ожидал, что вы так хорошо подкованы в психиатрии. По правде говоря, лоботомия не так страшна, как говорят. Кино вводит людей в заблуждение, – безапелляционно сказал он.

– Но если сравнивать ее со стереотаксической хирургией доктора Чжуана, то получится, будто бы мы сравниваем рыбацкую лодку с авианосцем, – с удовлетворением сказал Го Цзунъи, потирая руки. – Избирательное хирургическое вмешательство в работу локальных участков мозга и регулировка их функций практически незаметны для организма и безопасны и в то же время оказывают весьма положительный эффект в лечении психических расстройств.

Но Чжуан Яня это, похоже, ничуть не впечатлило. Его лицо помрачнело.

– Ха! Как бы то ни было, все без толку. В больнице все еще полно подлецов, которые мешают лечению пациентов! Директор Го, вы тоже про это знаете. Если бы тогда вы поддержали мой план лечения, господин Сюй бы не пострадал. Это все вина этого мальчишки!

– Доктор Чжуан, мы все тут взрослые люди! Где ваши доказательства?

Дверь вновь отворилась, и в комнату вошел молодой человек в очках.

– План лечения больного был принят на общем совещании. Эта больница не носит моего имени, и не важно, что я говорил или не говорил. Почему вы вешаете всю вину за трагедию с господином Сюем исключительно на одного меня?

Чжуан Янь обернулся и посмотрел на юношу в упор:

– Да, это не ваша вина. После сеансов психотерапии доктора У директор Сюй не оправдал ваши ожидания и неожиданно напал на директора Го. Или это и есть тот терапевтический эффект, к которому вы стремились?

Доктор У поперхнулся от возмущения, но не растерялся:

– Я признаю, что терапия господина Сюя не увенчалась успехом, в этом моя вина. Но это все-таки лучше, чем повредить пациенту мозг и дать ему умереть на операционном столе! Говорят, что врачи подобны родителям, но некоторые из них все-таки смотрят на пациентов не как на живых людей, а как на материал для опытов, как на лабораторных крыс. Представители старшего поколения обычно отличаются этим.

Чжуан Янь сжал кулаки и вперился глазами в доктора У. Я видел, как подрагивали его плечи. Кажется, он был очень зол.

– Мне нечего вам сказать! – выпалил доктор Чжуан и ушел, хлопнув дверью.

– У Чао, ну почему вы не можете быть чуть менее вспыльчивым? Вы же лучшие врачи во всей больнице. Почему вы не можете нормально сотрудничать и постоянно идете наперекор друг другу? Доктор Чжуан ведь тоже заинтересован в лечении пациентов, – сказал Го Цзунъи.

Видя, как два его генерала сражаются друг с другом, а не с общим врагом, он чувствовал себя жалко.

– У нас разный подход к лечению, поэтому нам с ним не по пути.

Сказав это, доктор У извинился перед нами за то, что совсем не заметил нас в пылу конфликта. Ему было очень неловко. Его вежливость и манеры тут же покорили меня. Он проработал здесь уже более двух лет. Однако из-за разногласий в методах с доктором Чжуаном у них часто возникают конфликты на профессиональной почве, и если бы директор Го постоянно не выступал как миротворец, то они давно бы уже разодрались.

– Мозг – самый сложный орган человеческого организма, по сей день мы еще не познали всех его тайн. Однако невежественные люди считают, что раз они овладели техникой операции, то могут физически вмешиваться в работу мозга, а это крайне опасно. Я всю жизнь посвятил изучению психотерапии. У нас с доктором Чжуаном диаметрально противоположные взгляды на одни и те же заболевания. Я считаю, что квалифицированный психиатр должен использовать методы поддерживающей терапии для лечения пациентов, исходя из их индивидуальных клинических состояний, реакций и личных пожеланий. Именно поддерживающая терапия позволяет снизить количество рецидивов заболевания и даже полностью вылечить больного, а не бездумное кромсание мозга пациента. Вы же не отрезаете нос при простуде и не отрубаете ноги при артрите? Принцип один и тот же.