KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Триллер » Виктор Точинов - Твари, в воде живущие (сборник)

Виктор Точинов - Твари, в воде живущие (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Виктор Точинов, "Твари, в воде живущие (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— А теперь слушаю ваши вопросы, милостивые государи, — привычной фразой завершил лекцию приват-доцент Свигайло.

Первым прозвучал вопрос Алеши Соболева.

— Скажите, Станислав Зигмунтович, из ваших слов следует, что практически все легенды о мифических существах, широко распостраненные по миру, имеют под собой реальную основу. Искаженную порой до неузнаваемости в народном сознании, но реальную. Что же послужило основой для мифов о русалках? Ведь они известны практически всем народам мира под разными названиями: водяницы и русалки, мавки и лобасты, берегини и лоскотухи, ундины, сирены, хе-бо, мемозины, су-кызлары, ахти, хы-гуаше, мерроу… Неужели до верящих в мавок малороссийских крестьян дошли в каком-то виде культы Дагона и Атаргатис? Или до туркестанских кочевников, рассказывающих о су-кызлары?

— Видите ли, милостивый государь, — приват-доцент сделал короткую паузу, внимательно разглядывая Алешу, — дело в том, что у ВСЕХ мифических существ действительно имеется некая реальная первооснова. Наличествует она и у русалок. С давних пор люди встречались с млекопитающими семейства дюгоней, обитающими в южных водах: с ламантинами, сиренами, и собственно дюгонями… А у самок упомянутых ластоногих существ молочные железы крайне напоминают женскую грудь — размером и месторасположением на теле. Если учесть, что ламантины и сирены любят неподвижно лежать на воде, спиной вниз, нежась на солнышке, — то происхождение легенд совершенно очевидно. Издалека, с борта корабля или с берега, означенных животных принимали за женщин. При попытке подплыть или подойти ближе — наблюдаемые якобы женщины ныряли, демонстрируя задние ласты, весьма напоминающие рыбий хвост. Именно такова первооснова мифа. Ничего загадочного здесь нет — семейство дюгоней достаточно подробно изучено зоологической наукой… Аналогичных примеров при желании можно вспомнить предостаточно, милостивый государь: носороги, ставшие прообразом легендарных единорогов; относительно недавно вымерший гигантский страус моа, рассказы о коем породили птицу Рух арабских мифов…

Алеша Соболев задумчиво покачал головой — не то, не то…

Апрельское солнышко пригревает все сильнее, лето не за горами. Что удастся придумать теперь, чтобы не ехать в Лытино? Потому что поехать он не сможет, не разрешив загадку: кто (или что?) ждет его в ветвях векового дуба, на берегу старинного пруда…

Осколок 8

1937 год

Работы близились к завершению. Чаша старого пруда освободилась от большей части воды и жидкого ила. Остатки скопились в самой удаленной от трубы оконечности водоема.

Рыбы, по большому счету, в пруду не осталось. Лишь на дальней от трубы оконечности — ил там стоял еще по бедра — изредка поплескивались некрупные рыбешки…

Из-за этих-то карасей и случилась с Федькой-Кротоловом неприятная история. Неприятная и странная.

Федька Васнецов по прозвищу «Кротолов» — деревенский оболтус двадцати с лишком лет — записался в бригаду по причине глубочайшего отвращения ко всем видам сельхозработ. Прозвище свое он заслужил тем, что вечно ходил обвешанный проволочными кротоловками: сотнями ловил зверьков и сдавал кротовьи шкурки в потребкооперацию. Чем и зарабатывал на жизнь.

Охотничий инстинкт у Федьки был развит. Заметив, как в илистой луже бултыхнуло на редкость громко и сильно, он выпустил лопату из рук.

— Чушка… Фунтов пять будет! А то и все восемь… — И Кротолов побежал за валявшейся неподалеку старой бельевой корзиной.

У коллег его затея энтузиазма не вызвала. Рыбная диета всем опостылела.

С корзиной в руках Федька смело ринулся в грязь. Карася он действительно заприметил не рядового. Видно было, как жидкая поверхность ила набухла в одном месте подергивающимся, медленно ползущим бугром. Не иначе как наверх и в самом деле выплыла-протолкалась «чушка».

— Завязывай филонить! — крикнул бригадир Калистратыч. — Хватай свою чушку за уши, — и за работу!

Кротолов не обратил внимания. Высоко подняв здоровенную корзину, подкрадывался к рыбине. И — набросил снасть резким движением! Метнулся к корзине, в которой вновь мощно плеснуло, и тут…

И тут произошло нечто странное. На следующем шаге Федька ухнул в топь аж по плечи. Угораздило наступить на невидимую под илом яму. Мало того, парень начал тонуть! Шлепал руками, разбрызгивая грязь во все стороны, орал благим матом, — и погружался все глубже!

Тут уж стало не до шуток. Мужики ринулись на помощь. Успели: набежали, ухватили вчетвером за шкирку, за руки, даже за волосы — моментом выдернули, как репку из грядки.

Спасенный лицом был белее снега, беззвучно разевал рот, пытался что-то сказать, — и не мог. При этом норовил отодвинуться подальше от илистой топи.

А «чушка», послужившая причиной происшествия, в опрокинутой впопыхах корзине не обнаружилась. Уплыла, видать…

Через несколько минут Кротолова малость отпустило. И он дрожащим голосом поведал, что не просто провалился, не просто тонул — кто-то ТАЩИЛ его в глубину! Тащил за ногу!

Бригада грохнула дружным хохотом.

— Энто чушка тебя, Федян, чушка ухватила! За всех сродственниц сожранных сквитаться решила!

— Лобаста, про которую Милчеловек толковал! Точно она!

— Не-е-е, пиявица присосалась! А Федька в портки-то и наложил с перепугу!

— Знаю, знаю! Старик-Водяник его присмотрел, заместо бабы попользовать, гы-гы-гы…

Кротолов, не отвечая на подколки, стянул сапог, задрал повыше измаранную штанину. Ржание как ножом обрезало. Под коленом ногу украшал огромный кровоподтек — густо-багровый, словно от кровососной банки… На фоне его с трудом различались две дуги, состоящие из маленьких кровоточащих ранок. След зубов.

А под самый конец работ из города заявились ученые.

Бригада в тот момент готовилась закрыть аккорд. Дно пруда в угоду председателю чуть не вылизали: все коряги, весь хлам, набросанный в воду за долгие годы, — все вывезли. Не говоря уж про илистую жижу.

Оставалось закрыть аккорд и получить денежки.

Но тут нагрянула наука.

Слухи про откопанную трубу потихоньку таки распространялись — и достигли слуха ученых мужей. Те и прикатили: ну-ка, где тут у вас старинное и уникальное техническое устройство? Покажите-ка!

Работяги, пряча ухмылки, объяснили с пролетарской простотой: ну да, откопали какую-то железную хреновину, ну да, валялась тут в канаве, а куда делась — бог его знает… Сторожей у нас нету. Лопаты, тачки по акту принимали — по акту и сдадим. А иных устройств за нами не числится.

Врали, понятно. В стране бешеными темпами шла индустриализация, цветного металла не хватало катастрофически. И пункты по его приему работали повсюду… Туда «уникальное свинцовое устройство» и перекочевало по частям по миновании в нем надобности. (Надпись, исполненную странными, ни на что не похожими знаками на оголовке трубы, выходящем в пруд, не заинтересовала ни работяг, ни приемщика. Да и то сказать, сдавали в тот год в переплавку много вещей старинных и непонятных…)

Так ни с чем наука и укатила.

Алексея Рокшана ученые мужи не встретили, и странный рассказ о его ночной встрече не услышали. Алексей еще до их приезда, не дожидаясь аккордной выплаты, ушел из бригады. Не мог себя заставить подойти даже к берегу Новицкого пруда…

…Клад, естественно, в ходе прудовой эпопеи не отыскали.

Но слухи и легенды отличаются редкостной живучестью. И в фактах для своего существования не нуждаются.

Прошел год, другой, третий — и вновь пополз слушок.

Дескать, вывозя со дна пруда накопившийся ил, нашли-таки кое-что ценное. Но хитрован-председатель, недреманным оком надзиравший за работами, тут же наложил на добычу лапу, не позволив вскрыть не то сундук, не то ящик, не то засмоленную бочку… И замылил втихаря золотишко.

Разгулу домыслов поспособствовало случившееся еще пару лет спустя бесследное исчезновение означенного председателя.

Как в воду канул: поехал в райцентр на совещание и больше домой не вернулся.

Но, с другой стороны, время тогда было такое… Руководители всех уровней и рангов исчезали постоянно, только и успевали их портреты со стен снимать, да статьи из энциклопедий вымарывать.

А вскоре грянула война.

И про помещичий клад позабыли…

Осколок 9

1912 год

Шепот — торопливый, страстный.

— Не надо, Лешенька, не надо ничего спрашивать, не положено людям знать про такое, и ты не спрашивай, просто люби меня, милый, люби, люби, люби-и-и-и…

Ночь прохладная, но кажется жаркой. И его губы уже не задают вопросов… Пальцы перебирают неправдоподобно пышные волосы, затем — неумело, по-мальчишески — ласкают упругую грудь, ласкают всё обнаженное тело. Избегают лишь касаться боков чуть ниже подмышек — чтобы невзначай не задеть трепещущие жаберные крышки…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*