Мартин Смит - Три вокзала
— В вас самого стреляли?
— Несколько лет назад.
— В голову?
— В голову…
— И здесь есть тонкий момент. Прокурор Зурин изобразил вас как психически неуравновешенного человека с больными мозгами, мошенника. Фактически — как бешеную собаку.
— Вы на самом деле такой?.. — Аня переспросила Аркадия.
— Нет.
Звук дождя подавлял все другие звуки, казалось, что началось наводнение, и все дома, деревья и автомобили встали на цыпочки. Дима следил за диалогом, держа палец на курке. Аркадий внутренне сочувствовал Ваксбергу. Люди полагают, что одно из преимуществ невероятного богатства состоит в том, что вы можете легко испортить выстрелом дорогой салон пуленепробиваемого автомобиля, пусть все зальет кровь. Но за дорогой кожей — настоящая броня, рикошет будет крайне болезненным.
— Уезжайте отсюда до тех пор, пока власть не сменится, — заговорил Аркадий. — Вы — глава международной компании. Я уверен, вы вывели заграницу достаточно денег, на свежий круассан по утрам и стакан апельсинового сока хватит.
— Они аннулировали мой заграничный паспорт, — сказал Ваксберг. — Я — в ловушке.
— Плохой знак, — согласился Аркадий.
— Мне нужен паспорт, чтобы я мог свободно ездить и заниматься бизнесом. Я также хочу, чтобы у меня была возможность вернуться и защищать свои интересы. Для этого мне нужны умные, заслуживающие доверия люди.
— Уверен, что у вас есть подходящие кандидаты.
— Их нет, а те, кто есть — запуганы. Как вы считаете, почему мы разговариваем здесь, когда нас уже почти наполовину затопило? Мой офис прослушивается. Мой автомобиль и телефоны тоже прослушиваются. Мне нужен человек, который хорошо знает закон, но которого этот закон не останавливает. В некотором смысле, Зурин дал вам максимально положительную рекомендацию. Следователь, который убил прокурора — боже мой!.. — Слава объезжал вокруг баррикады из оранжевого цвета бочек, направляя машину к незаконченному пролету автострады, где изогнутая конструкция повисла в воздухе. Вокруг не стояли бетономешалки, не было видно генераторов или других признаков активной деятельности. Машина остановилась в десяти метрах от края эстакады. Слава открыл двери.
— Вы хотите, чтобы мы вышли? — спросил Аркадий.
— У нас есть зонты. Вы же не боитесь небольшого дождика, не так ли?
— Я останусь здесь, — сказала Аня.
— Вы должны простить меня, — Ваксберг обратился к Аркадию. — Я немного параноик, но если бы вас столько раз предавали, как меня, вы бы тоже стали параноиком. Это — шестое чувство.
Дима открыл зонт над Ваксбергом, когда он вышел из машины. Аркадий от зонта отказался и пошел по эстакаде к точке, где открывался панорамный вид на Москву. Городские огни скрывал дождь, казалось, что где-то тлеют угли. Молнии играли в облаках, и Аркадию вдруг пришло в голову, что высокий пролет недостроенной магистрали, нашпигованный стальной арматурой — не самое безопасное место, особенно в такую грозу. Он вдруг подумал, что если с ним что-то случится, то дело Веры Антоновой останется нераскрытым. Еще у него был ключ от «Лады» Виктора. Впрочем, и та скоро развалится, как повозка в пустыне.
Ваксберг отвел зонт назад, чтобы насладиться картиной ливня.
— Нет лучшего места для конфиденциального разговора, чем на улице под дождем.
— Разговора о чем?
— О вас. Вы — именно такой человек, которого я искал. Находчивый интеллектуал, кроме того, вам абсолютно нечего терять.
— Жесткая оценка.
— Это означает, что вы готовы к любой перемене судьбы.
— Нет, — ответил Аркадий.
— Подождите. Вы даже не выслушали моего предложения.
— Я не хочу его слышать. До завтра, по крайней мере, я — следователь.
Дима подошел к ним, держа на изготовку «Глок».
— Есть проблемы? — спросил он Ваксберга.
— Нет, так, немного упрямства.
— Чему это вы радуетесь? — Дима посмотрел на Аркадия.
— Сейчас гроза, молнии, а у вас в руках — пистолет. Вы — человек-громоотвод.
— Идите к черту, — лицо телохранителя выражало недоумение.
Аркадий на мгновение задумался, сможет ли смерть восполнить жизнь, лишенную сна. Что касается преисподней, то он подозревал, что она окажется больше похожей на Три вокзала, чем на сковородки с горящей смолой и серой.
Через разрывы облаков были видны проблески синего предрассветного неба. Гроза играла последнюю барабанную дробь отступления.
Аня вышла из автомобиля и хлопнула дверью. Она уже не выглядела счастливой.
— Аня, вы нас потеряли? — спросил Ваксберг.
Она молча показывала на капот.
— Это? — Дима махнул на веревку, которой был привязан капот у «Мерседеса».
Аркадий задавался вопросом, с каких пор капоты у «Мерседеса» привязывают веревками, чтобы они не открывались?
Дима, похоже, подумал о том же, поскольку он наклонился к веревке, но в этот момент капот внезапно открылся, и из мрака багажника возник новый пассажир. С этого момента все тела стали двигаться медленно. «Безбилетник» стрелял в Диму — один, два, три вспышки у ствола. Дима пробовал открыть ответный огонь, но его безупречный пистолет заклинило из-за дождя. Качнувшись назад и бесполезно сжимая курок, который так и не подался, он принял на себя четыре пули и только потом рухнул. У Славы тоже был «Глок». Но пистолет водителя не заклинило, и он расстреливал «Мерседес», пока не вышла вся обойма. «Безбилетник» выкатился на дорогу, прячась за бронированную машину. Идея отступления, похоже, пришла в голову и Славе, он тоже нагнулся, и тут раздался выстрел.
Аркадий поднял пистолет Димы. Он не был стрелком: его отец-военный сумел вселить в Аркадия ненависть к огнестрельному оружию, но пока он рос, часто чистил оружие, постоянно о нем заботился. Ствол с девятимиллиметровым отверстием стоял прямо, как дымовая труба, на раме «Глока». Аркадий стал осторожно приближаться к машине, потому что был не очень метким стрелком. Однако в этот момент неизвестный пассажир вновь скрылся в бронированном багажнике и поспешно перезаряжал пистолет. Было слышно, как он несколько раз выругался, пытаясь вслепую его проверить, а потом высунулся с пистолетом в тот момент, когда небо буквально раскололось от молний. Увидев вспышку, он на мгновение сожмурился. Белый свет вспыхнул за спиной Аркадия, и он выстрелил. «Безбилетник» согнулся, стал заваливаться и, наконец, скатился на дорогу.
Аркадий нашел в бардачке карманный фонарь. Стрелявшим был карлик — тридцати-сорока лет, мускулистый, в балетном трико — прямо из сказки, в свитере-водолазке — как в «Белоснежке», за исключением того, что он все еще сжимал девятимиллиметрового «Макарова». Между глаз у него появилось ровное отверстие — как ожог от сигареты.
— Это Тупой… — выговорил Ваксберг. — Вы убили Тупого…
Дима и Слава тоже были мертвы, они лежали лицом вниз — плоские, как рыбы, кровь смешивалась с дождевой водой. Аркадий заглянул в багажник и обнаружил, что место, где должен быть фонарь, заклеено липкой лентой. Он сорвал ленту и обнаружил пластиковый пакет из супермаркета, в котором была перемена одежды, пончо, обувь и карточка метро. Никаких документов. Ничего ценного, чтобы стоило прятать в багажнике, уж и не говоря о подготовке к убийству. Аркадий вспомнил о спартаковской спортивной сумке на заднем сиденье.
— Стойте! Я все объясню, — Ваксберг видел, что Аркадий ринулся в машину.
Аркадий открыл сумку, и из нее вывалились чеки, векселя на предъявителя, а еще доллары, евро — в пачках по 10 000.
— Это — пожертвования от гостей, которые пришли на аукцион, — сказал Ваксберг.
— В фонд помощи детям, — уточнила Аня.
— Какая удача! Как только эта сумка окажется в руках милиции, вы ее больше никогда не увидите.
— Вы можете объяснить им, — выговорил Ваксберг. — Ведь вы сказали, что все еще следователь.
— Не самый популярный. Сколько здесь денег?
— Около ста тысяч долларов, — уточнила Аня. — Столько же в чеках и векселях.
— Ладно, поверите или нет, но некоторым людям, эта сумма может показаться большой.
— А сотрудник прокуратуры не захочет сам узнать, сколько здесь денег?.. — спросил Ваксберг.
— Вы хотите предложить мне сделку после того, как почти всех нас перестреляли?
— Да, но вы, кажется, не особенно и заботились о себе. Я имею в виду то, что когда Тупой в вас стрелял, вы, не раздумывая, подошли и продырявили ему голову.
Молнии прекратились, но дождь продолжал идти. День готов был начаться, и Аркадий знал, что рано или поздно патрульная машина, проезжая мимо отгороженного участка, увидит на недостроенной эстакаде лимузин. Если они подъедут ближе, то наткнутся на тела… Дорожная милиция брала взятки почти за все.
Ваксберг, не дождавшись, пока Аркадий передвигал коченеющие тела, подошел ближе, словно хотел получше разглядеть то, что осталось от самого славного карлика на свете.
