Мартин Смит - Три вокзала
— Что вы делаете? — вскрикнул он, когда Аркадий молча вложил пистолет в руку, прицелился в небо и несколько раз нажал на курок пальцем Ваксберга, как будто тот стрелял.
— Делаю из вас героя. Экспертиза покажет, что вы стреляли несколько раз.
— Вы хотите списать преступление на меня?
— Напротив. Я сделаю из вас героя. Расскажите им о том, что случилось, как было, за исключением моего присутствия здесь. Сыграйте эту сцену и честно расскажите, что происходило.
— Вы нас оставляете? — осведомилась Аня.
— Да. Скоро откроют метро. В десяти минутах отсюда станция. Заберу свою машину. Не «Мерседес», конечно, но, по крайне мере, без дыр от пуль.
— Итак, я действовал в целях самообороны. Я просто приблизился к этому убийце и… Бах! — продумывал свою роль Ваксберг.
Аркадий ничего не сказал, хотя помнил, что писал его отец в армейском уставе: «В боевой обстановке офицер может бежать только, если это последний выход, но никогда не отступать. Офицер, находящийся под прямым огнем, должен двигаться спокойно и уверенно, а не носиться от одного укрытия к другому. Такой стоит десяти блестящих тактиков». Аркадий мечтал, чтобы он умер до того, как стал его отцом.
16
Ночной ливень к утру превратился в мелкий дождик. Егор настоял на том, чтобы встать в очередь к киоску на улице за хот-догами и пивом.
— Я знал, что ты придешь, — сказал он Мае.
— Я с тобой до тех пор, пока мы не найдем моего ребенка.
Цвет кожи у продавца в киоске был почти коричневый, темные брови. На нем очки в стальной оправе, какую обычно носят студенты и молодые преподаватели. Он осторожно приветствовал Егора:
— Вы сегодня в хорошем настроении, мой друг?
— Точно.
— Замечательно, вы — всегда долгожданный гость, когда в хорошем настроении…
— Мы целый час ждали хоть какого-нибудь гребаного обслуживания… Шучу.
— Я вижу, что все отлично… Вы — мой гость. Заказывайте, что хотите.
— Уверен?
— На сто процентов.
— Али — хороший малый, — сказал Егор Мае… — Ты — индус или пакистанец?
— Пакистанец, пожалуйста… — сказал Али.
— Он как-то увяз здесь в Москве.
— Судьба посадила на мель тридцать лет назад. Я ехал, чтобы учиться, и вот я здесь.
— Какое-то тупое дерьмо создает Али проблемы.
— Предрассудки — ужасная вещь. Держу пари, я — единственный пакистанец, у кого здесь есть собственный киоск.
— Предрассудки… — Егор покачан головой.
— Но Егор щелкнул пальцами, и проблема исчезла. Теперь нет больше проблем, по крайней мере, от бешеных подростков — и все благодаря Егору. Зайдите в любой другой киоск, и вам скажут то же самое. Егор — важный друг, хорошо иметь такого друга.
Егор стащил с головы у Маи капюшон и показал ее синюю голову.
— Что скажешь?
— Весьма экзотично. Сколько ей лет?
— Достаточно.
Егор забрал еду и подтолкнул Маю, ему было явно приятно.
— Ты слышала? У тебя есть «важный друг».
— Мне не нужен друг, мне нужна Катя.
— Согласен, но ты не можешь просто ходить и спрашивать о каком-то гребаном ребенке… Сделка должна принести выгоду обеим сторонам. Ты должна выполнить свою часть сделки.
— Согласна.
— Держись подальше от Гениуса. Он думает, что ты — Дева Мария. Не пытайся действовать в обход меня. Ты должна быть счастлива, потому что я ценю то, чем ты занимаешься.
Занятие это было ничем иным, как проституцией, понимала Мая. И он так на нее смотрел, что у нее возникло чувство, словно бы его руки лапали ее, выдавливая молоко из груди, протискивались между ног, хотя он даже не коснулся ее. Ощущение было гипнотизирующим и унизительным. И она была уверена, что он точно знал, что говорил.
Часами близко наблюдая мужчин, Мая научилась их «читать» как книгу. Одним достаточно было обычных сексуальных фантазий — об этом можно было рассказать отдельную историю. Другие хотели найти чистую девочку, но у которой уже был бы сексуальный опыт. Они хотели получить все, за что можно заплатить.
Мая поперхнулась хот-догом и швырнула его в сторону.
— В чем дело? — спросил Егор.
— Гадость.
— Сейчас самое время начать выполнять твою часть договора.
Дождь замедлился, мимо торопились машины. Мая стала думать о том, что же видят пассажиры, когда они смотрят на улицу из своих уютных авто. …Убогие стеллажи дисков в пластмассовых коробках. Молодого сутенера и шлюху.
17
Через три недели Катя все еще была частью своей матери. Любой привкус и запах, тепло и прикосновение — все это было ее матерью. Когда она пугалась, голос матери успокаивал ее, и этого было достаточно — даже если она не могла отличить лица отца от лица матери. Как земля и луна, Мая и Катя, казалось, вращались вокруг друг друга на бесконечных орбитах. И когда Катя проснулась и услышала незнакомый голос, ее вселенная рухнула.
Баба Лена пошла прямиком в женский туалет на Казанском вокзале и вышла оттуда уже Магдаленой — видной, ярко одетой женщиной, с серьгами-кольцами и крашеными волосами. С корзиной в руке она быстро прошла через зал ожидания и присоединилась к своему партнеру Вадиму, который также преобразился — из пьяного солдата он мигом превратился во вполне добропорядочного гражданина. Они покинули вокзал, перешли по подземному переходу на площадь со статуей Ленина и подошли к восьмиэтажному жилому дому на площади Трех вокзалов.
Сценка с бабой Леной — обычный розыгрыш, чтобы подцепить девчонку. В плацкартных вагонах всегда найдется пара-тройка таких девочек. «Баба Лена» привычно отвлекала их внимание рассказами о деньгах, которые они сумеют сделать в Москве. Показывала фото якобы дочери и себя рядом с дорогой машиной. Зачем скучать в деревне, бесплатно заниматься сексом с прыщавыми подростками? Их ждет другая жизнь — в эксклюзивных клубах в качестве эскорта богатых и самых завидных мужчин в мире. А потом вступал Вадим — как угроза или друг — исходя из ситуации, он мог сыграть любую роль.
Этот ребенок был настоящей удачей. Вадим как-то напился с генералом Касселем, и тот по секрету рассказал ему, как жена замучила его своим желанием иметь ребенка. Не ребенка из приюта или какого-нибудь болезненного малолетнего преступника, а настоящего младенца. Если можно, без свидетельства о рождении и какой-нибудь истории вообще. Генерала назначили на новое место в двух тысячах километрах от старой службы. Было бы хорошо, чтобы они могли приехать, не объясняя людям удивительное появление новорожденного младенца. Генерал назвал цифру, которая показалась им тогда астрономической. В лучшем случае Магдалена и Вадим надеялись найти беременную девочку, которая предпочтет свободу и хрустящие бумажки в кармане детской коляске с сопливым и орущим младенцем. Мая оказалась кандидатурой, о которой можно было только мечтать.
— Я сейчас расскажу тебе, как все будет. Новые родители посмотрят вещи, — что и понятно, — но у них уже есть молочная смесь, подгузники и погремушка. Таким образом, они сразу же смогут начать играть в маму и папу. На это уйдет пятнадцать минут. Они не будут особенно долго ходить кругами.
В лифте Вадим спросил, чистые ли у ребенка подгузники.
— Да. Девочка — симпатичная малышка. Генерал и его жена должны быть довольны.
— А что, если это — ловушка?
— Ты всегда так волнуешься. Та девчонка точно не пойдет в милицию. Она явно в бегах. Она — наш выигрышный билет. Здоровый ребенок, и нигде не зарегистрирован! Его даже на бумаге не существует — ведь так!? Да это один шанс на миллион. — Когда ребенок забеспокоился, Магдалена снисходительно заулыбалась. — Ух, ты, наша золотая деточка.
Кассели жили на втором этаже в квартире друзей, которые сейчас где-то отдыхали. Генерал дружески поприветствовал Вадима с Магдаленой. Однако это не могло скрыть волнения и капелек пота у него на лбу. Он пригласил еще и доктора — так нервный покупатель зовет механика, чтобы тот перед покупкой осмотрел подержанный автомобиль.
Жена генерала барабанила пальцами по столу. Ногти были покрыты ярко-красным лаком.
— Вы должны были предупредить меня заранее, — нервно сказала она. — Все случилось так быстро. А послезавтра мы уезжаем.
Однако, как и предсказывала Магдалена, у нее уже были наготове подгузники и детское питание, на бутылочку наброшена погремушка.
Доктор успокаивал Касселя, убеждая, что в любом случае не стоит отказываться от своих надежд. Хотя ребенка и оставили по какой-то причине. Так шансы подкидыша на улице остаться здоровым, хотя бы без ссадин и синяков, были мизерными.
— Убедитесь лично. — Магдалена открыла корзину.
Пока доктор разворачивал пеленки, Вадим пытался развлечь генерала и его жену сказками о происхождении ребенка: мать — молодая балерина, поэтому ей пришлось выбирать между ребенком и карьерой. Он замолчал, когда заметил, что его никто не слушает. Все внимание было направлено на доктора.
