Точка удара (ЛП) - Стоун Кайла

Сквозь него просвечивал треугольник желтого тумана.

Там была брешь. Зазор, через который он мог выбраться.

Кое-как, спотыкаясь, Мэддокс добрался до странного тусклого света. Удушливый запах пыли усложнял его путь через завалы, Мэддоксу приходилось отталкивать и отодвигать в сторону искореженные балки и куски обрушившихся стен и потолка.

Спустя какое-то время он выбрался наружу.

Мэддокс вышел прямо на дамбу. Он не обращал внимания ни на бродящих и стонущих людей, ни на горящие разбитые машины. Он ошеломленно застыл на месте, глядя на раскинувшиеся перед ним руины.

Над Майами нависло огромное клубящееся облако. Все, что находилось под ним, горело. Из сотен очагов возгорания поднимался густой черный дым.

Повсюду клубились пыль, дым и огонь.

Линия горизонта выглядела слишком странно.

Небоскребы, которые еще несколько минут назад тянулись к небу, просто исчезли.

Верхушки сорокаэтажных зданий были попросту срезаны. Часть зданий была пробита насквозь, как будто гигантское чудовище пообедало сталью. Другие представляли собой почерневшие стальные скелеты, искривленные и погнутые, торчащие в небо, как выбитые зубы.

Мэддокс подумал, что наступил конец света, и Армагеддон, о котором он всегда слышал, обрушился на землю с неистовой, сотрясающей яростью, чтобы покарать людей.

Это было одновременно прекрасно и пугающе.

Глава 23

Дакота

Часы тянулись невыносимо медленно. Глаза Дакоты горели от усталости, но она не решалась уснуть. Тревога терзала ее изнутри. Она все время думала об Эзре и хижине — единственном месте, где она когда-либо чувствовала себя в безопасности.

Дакота наклонила фонарик, лежавший в пластиковом подстаканнике на подлокотнике, и пошарила в боковом кармане своих черных брюк-карго, чувствуя успокаивающую тяжесть ножа у бедра.

Она вытащила сложенный лист бумаги, который всегда носила с собой.

Нож. Рисунок. Сумка для побега. Три вещи, которые она держала при себе, насколько это было возможно.

Дакота разгладила тонкую бумагу, немного потрепанную на сгибах за два года. Один из рисунков Иден, как всегда, выполненный великолепно.

Хижина в лесу, как называла ее Иден. Но это была не просто хижина, а небольшая крепость. И она находилась не в лесу, а в Эверглейдс.

Простая деревянная хижина с плоской жестяной крышей занимала примерно две трети страницы, ее окружали огромные кипарисы, а по краям — белые заросли мангровых деревьев.

В нижней части рисунка простиралось болото, поросшее острой травой, среди стеблей которой почти скрывалась двухместная аэролодка.

Адрес приемной семьи Иден тоже был спрятан, аккуратно вписанный в кору одного из кипарисов в левой части листа. Дакота давно выучила адрес, но рисунок все равно сохранила.

Невзрачная на вид хижина, притулившаяся посреди болота, оказалась для Дакоты тем самым домом, которого она не знала с тех пор, как ее родители погибли девять лет назад, когда ей самой было десять. Она не попрощалась с Эзрой, когда два года назад ей пришлось бежать вместе с Иден. Дакота очень надеялась, что теперь их примут радушно.

Хижина была их целью. Только там, как она знала, можно укрыться в безопасности и найти запас еды и припасов на три года вперед.

Какой бы хаос ни надвигался — а Дакота уже не сомневалась, что Эзра снова окажется прав, — хижина станет надежным убежищем в любую бурю.

Она мысленно вернулась в тот день, когда они с Иден впервые наткнулись на хижину. Они обе были грязными, окровавленными, голодными и напуганными.

Три года назад Дакоте было шестнадцать, а Иден — всего двенадцать.

Стояла глубокая летняя ночь. В жарком неподвижном воздухе стрекотали цикады. Комары надоедливо пищали над ухом. От влажности ее кожа покрылась бисеринками пота, которые выступили на лбу, шее и руках.

Но она почти ничего из этого не чувствовала.

Они бежали из поселения Ривер-Грасс — бежали от того, что сделала Дакота, от того, что ждало Иден.

Кровь заливала дрожащие руки Дакоты, ее лицо. Но это была не ее кровь.

Кое-какая часть крови принадлежала Иден.

Сердце бешено колотилось в груди, учащенное дыхание сдавливало горло, а спину жгло, как кислотой, — Дакота схватила Иден за руку и побежала.

Длинные юбки развевались вокруг ног, они с сестрой проскочили мимо тесных лачуг, обогнули сад и сараи, добрались до сторожевой площадки, где должна была стоять охрана, но никого не было, и спустились по деревьям к краю болота.

Дакота знала, где хранятся аэролодки, — ключи от них висели в рамке для картин на стене эллинга. Она даже знала, как управлять такой лодкой.

Мэддокс и его брат Джейкоб тайно выводили ее на прогулки дюжину раз. До того как они стали врагами. Но она не могла думать об этом.

Через силу превозмогая боль от обожженной кожи на спине, она схватила ключи и фонарик, висевшие на стальном крюке. Ее окровавленные пальцы оставили красные следы.

Они узнают, что она была здесь. Хотелось надеяться, что к тому времени Дакота и Иден будут уже далеко от Ривер-Грасса.

Она остановилась на краю илистого берега, вглядываясь в бесконечные мили травы, покрывавшей неподвижную темную воду. То тут, то там среди травы проглядывали небольшие деревца.

Насколько хватало глаз, картина во мраке оставалась неизменной. Страх пульсировал в каждой клеточке ее тела. Местность была дикой и опасной. Умереть здесь можно сотней разных способов.

Зато, уйдя по воде, они могли легко затеряться.

А если потеряться, то их невозможно будет отыскать.

Из общины вела только одна дорога. Если они попытаются ей воспользоваться, «Пастухи» выследят их не пройдет и часа.

Так у них с сестрой хотя бы будет шанс.

То, что осталось позади, было гораздо хуже того, что лежало перед ними. Она должна в это верить.

Иден рядом с ней слабо застонала.

Через силу, заставляя себя двигаться, Дакота стиснула зубы, чувствуя, как рубец над лопаткой пульсирует от жара, обжигая при каждом движении.

«Раз, два, три. Дыши».

Перетерпеть боль. Это все, что она могла сделать. Если они не выберутся, еще один ожог будет наименьшей из ее проблем.

Дакота осторожно села на сиденье, установленное перед решеткой с пропеллером. Узкая лодка была алюминиевой, длиной около двенадцати футов.

Двигатель стоял на металлических подмостках в нескольких футах от кормы. Сиденье располагалось на квадратной платформе, поднятой на несколько футов в воздух, а пассажирское кресло находилось чуть ниже.

Дакота вытащила из-под пассажирского сиденья небольшую водонепроницаемую сумку, порылась в ней и протянула сестре беруши. Себе она тоже прихватила пару.

Вставила ключ в замок зажигания, трижды нажала на резиновую кнопку дросселя и повернула ключ. Двигатель выпустил клуб дыма и с ревом ожил, пропеллеры закрутились, сотрясая лодку.

Иден схватилась за края сиденья. Ее взгляд был стеклянным и расфокусированным, из раны на горле все еще сочилась кровь, несмотря на разорванную рубашку, которой Дакота обмотала шею сестры.

— Держись крепче, — крикнула она, хотя Иден, похоже, не слышала ее из-за шума двигателя.

Если вдруг Иден потеряет хватку и упадет в воду… она поплывет, но сможет ли доплыть до берега, раненой? Ее кровь привлечет аллигаторов, как корм акул?

Дакота стиснула зубы и подавила панику. Ей и так есть о чем беспокоиться. Она должна верить, что Иден сможет это сделать, что они справятся.

Она нажала на дроссель, медленно прибавляя газ, пока они не понеслись по воде с хорошей скоростью. С помощью рычага управления она прокладывала путь, лавируя между возникающими препятствиями.

Дакота взглянула на маленький экран GPS, который показывал, куда ей нужно плыть — двадцать пять миль до дамбы.

Она не знала, куда бежать после этого. Может, в дешевый отель в Эверглейдс-Сити. Просто уехать куда-нибудь подальше отсюда, в безопасное место.

Они плавно скользили по водной глади. Она едва слышала собственные панические мысли, пробивающиеся сквозь шум мотора. Голые руки и ноги жгло от летящих в них клочков травы — аэролодка работала как мощная газонокосилка.