Ли Чайлд - Враг
Я прождал час. Мне было неудобно, я хотел есть и пить после полета на самолете. Если бы они это знали, то наверняка заставили бы меня просидеть здесь два часа. Или даже больше. Но они вернулись через шестьдесят минут. Впереди шагал их командир, он кивком показал, чтобы я встал и проследовал за ним. Меня заставили подняться на два этажа, потом повели по простым серым коридорам. Теперь я уже точно знал, куда мы идем. Мы направлялись в кабинет Леона Гарбера. Только я не мог понять почему.
Они остановили меня перед дверью из ребристого стекла с надписью золотыми буквами: «Командир подразделения». Я множество раз входил в нее, но еще ни разу под арестом. Четвертая Категория постучал, подождал немного, открыл дверь и отошел, пропуская меня внутрь. Затем он закрыл за мной дверь и остался в коридоре вместе со своими парнями.
За столом Гарбера сидел человек, которого я никогда до сих пор не видел. Полковник. В полевой форме. На именной табличке значилось: «Уиллард, армия США». У него были седые волосы, расчесанные на пробор, как у прилежного ученика. Но их уже давно пора было подстричь. Очки в стальной оправе красовались на землистом одутловатом лице, которое наверняка казалось старым и в двадцать лет. Я отметил, что он невысокого роста, приземистый, а то, как на нем выглядела форма, говорило о его нелюбви к спортивным залам. Ему никак не удавалось спокойно усидеть на месте. Он то и дело наклонялся влево, поглаживал брюки на левом колене – в общем, за десять секунд, что я провел в комнате, трижды изменил положение. Может, у него был геморрой. Или он нервничал. Мягкие руки с обломанными ногтями. Обручального кольца нет. Судя по всему, разведен. Никакая жена не позволила бы ему появляться на людях с такими волосами. И никакая жена не стала бы терпеть его раскачиваний и подергиваний. По крайней мере, долго.
Мне следовало встать по стойке «смирно», отдать честь и доложить: «Сэр, майор Ричер прибыл по вашему приказу». Так принято в армии. Но я решил, что ни за что не стану этого делать. Я лениво огляделся по сторонам и встал перед его столом по стойке «вольно».
– Я требую объяснений, – заявил тип по имени Уиллард.
И снова принялся ерзать на своем стуле.
– Вы кто? – поинтересовался я.
– Ты видишь, кто я.
– Я вижу, что вы полковник армии США по имени Уиллард. Но я не стану вам ничего объяснять до тех пор, пока не пойму, являетесь ли вы моим командиром.
– Я являюсь твоим командиром, сынок. Что написано на моей двери?
– Командир подразделения, – ответил я.
– А где мы находимся?
– В Рок-Крике, Виргиния.
– Хорошо. Ты спросил, я ответил, – сказал он.
– Я вас не знаю, мы прежде не встречались, – сказал я.
– Я получил эту должность сорок восемь часов назад. Теперь мы познакомились, и я требую объяснений, – заявил он.
– По какому поводу?
– Для начала СО, – сказал он.
– Самовольная отлучка? – переспросил его я. – Когда?
– Последние семьдесят два часа.
– Неверно, – сказал я.
– Это еще почему?
– Мое отсутствие санкционировано полковником Гарбером.
– Ничего подобного.
– Я звонил в его офис, – сказал я.
– Когда?
– Перед тем, как уехал.
– Ты получил от него подтверждение разрешения на отсутствие?
– Я оставил ему сообщение. Вы хотите сказать, что он отказал мне?
– Его там не было. За несколько часов до этого он получил приказ отправиться в Корею.
– В Корею?
– Он возглавит там отряд военной полиции.
– Это должность для бригадного генерала.
– Он на нее заступил. Не сомневаюсь, что осенью его повышение будет подписано.
Я молчал.
– Гарбер уехал, – продолжал Уиллард. – А я здесь. Военная карусель продолжает работать. Привыкай.
В комнате воцарилась тишина. Уиллард улыбался мне. Очень неприятная улыбка. Скорее, ухмылка. Из-под моих ног выдернули ковер, и он наблюдал, рассчитывая увидеть, как я рухну на землю.
– С твоей стороны было очень разумно доложить нам о своих намерениях и о том, куда ты направился, – заявил он. – У нас сегодня не возникло никаких трудностей.
– Вы считаете, что арест – это уместная мера при СО? – спросил я.
– А ты думаешь иначе?
– Произошла самая обычная накладка.
– Ты оставил свой пост без разрешения, майор. Это факт. То, что ты рассчитывал получить разрешение, ничего не меняет. Мы с тобой в армии. Мы не действуем до получения приказа или разрешения. Мы ждем, когда они поступят и будут приняты по всем правилам. Иначе воцарятся анархия и хаос.
Я не стал ему возражать.
– Где ты был?
Я представил свою мать, опирающуюся на алюминиевый ходунок. Вспомнил лицо брата, когда он наблюдал за тем, как я собираю вещи.
– Я решил взять короткий отпуск, – ответил я – Летал на пляж.
– Тебя арестовали не за СО, – заявил Уиллард. – Причина в том, что ты был в форме класса «А» в новогоднюю ночь.
– А что, это теперь преступление?
– На форме была табличка с твоим именем.
Я молча ждал продолжения.
– Из-за тебя двое гражданских лиц попали в больницу. А на твоей форме была табличка с именем.
Я уставился на него, обдумывая ситуацию. Сомнительно, чтобы толстяк и фермер на меня настучали. Это невозможно. Они глупы, но не настолько. Они знают, где я смогу их найти.
– И кто это сказал? – поинтересовался я.
– Ты собрал большую толпу зрителей на той парковке.
– Кто-то из наших?
Уиллард кивнул.
– Кто? – спросил я.
– Тебе это знать ни к чему.
Я ничего не ответил.
– Хочешь что-нибудь сказать? – спросил Уиллард.
Я подумал: «Он не станет свидетельствовать на военном суде. Это совершенно точно. Вот что я мог бы ему сказать». Но вместо этого я произнес:
– Мне нечего сказать.
– И что, по-твоему, я должен с тобой сделать?
Я не стал давать ему советов.
– И что, по-твоему, я должен сделать? – повторил он.
«Ты должен сообразить, в чем состоит разница между жесткой задницей и тупой задницей, приятель. Причем как можно быстрее».
– Ваш выбор, – сказал я. – И ваше решение.
Уиллард кивнул.
– Я также получил докладные от генерала Васселя и полковника Кумера.
– И что там?
– Что ты вел себя с ними неуважительно.
– В таком случае в их докладных содержится неверная информация.
– Так же, как относительно самовольной отлучки?
Я ничего ему не ответил.
– Встань по стойке «смирно», – потребовал Уиллард.
Я посмотрел на него. Произнес в уме: «Одна тысяча. Две тысячи. Три тысячи». И встал по стойке «смирно».
– Ты не спешил, – заметил он.
– В мои планы не входит победа в соревнованиях по военной подготовке.
– Почему тебя заинтересовали Вассель и Кумер?
– Пропали бумаги с повесткой дня конференции бронетанковых войск. Я должен был выяснить, содержались ли в них секретные сведения.
– Повестки дня не было, – сказал Уиллард. – Вассель и Кумер четко дали это понять. Тебе и мне. Задать вопрос позволительно. Строго говоря, ты имеешь такое право. Но сознательно не верить старшему офицеру – это уже неуважение. Я бы даже сказал, оскорбление.
– Сэр, я зарабатываю этим на жизнь. И уверен, что повестка дня была.
На сей раз пришла очередь Уилларда замолчать.
– Могу я спросить, где вы служили перед тем, как вас перевели сюда?
Он снова поерзал на стуле.
– В разведке.
– Полевой агент? Или кабинетная работа?
Он не ответил. Значит, кабинетная крыса.
– У вас когда-нибудь проводились конференции без повестки дня? – спросил я.
Он посмотрел прямо на меня и заявил:
– Слушай мой прямой приказ, майор. Первое: ты больше не будешь интересоваться Васселем и Кумером. С нынешнего момента. Второе: ты не будешь заниматься генералом Крамером. Нам не нужна шумиха, учитывая все обстоятельства. Третье: ты немедленно прекращаешь вовлекать лейтенанта Саммер в дела особого отдела. Она младший офицер военной полиции, я внимательно изучил ее документы и пришел к выводу, что она таковым и останется – по крайней мере, насколько это будет зависеть от меня. Четвертое: ты не должен входить в контакт с гражданскими лицами, которых травмировал. И пятое: не пытайся найти свидетеля, давшего против тебя показания по данному вопросу.
Я молчал.
– Тебе все ясно? – спросил он.
– Я хочу получить этот приказ в письменном виде, – сказал я.
– С тебя хватит и устной формы. Ты понял, что от тебя требуется?
– Да, – ответил я.
– Свободен.
Я начал считать: «Одна тысяча, две тысячи, три тысячи». Затем отдал ему честь и развернулся. Уже когда я был около двери, он сделал последний выстрел.
– Мне сказали, что ты настоящая звезда, Ричер, – проговорил он. – Теперь тебе придется решать, хочешь ли ты остаться большой звездой или станешь высокомерным умником и сукиным сыном. Кроме того, тебе следует помнить, что никто не любит высокомерных умников. А еще, что сейчас ты оказался в положении, когда для тебя будет иметь значение, как к тебе относятся окружающие. Огромное значение.
