Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)
Олески сказал:
— Проводя эту линию, вы произнесли «бах». Что вы думаете о силе этого удара?
— Его нанесли с очень большой силой. Череп — структура весьма крепкая. Чтобы пробить его палкой, нужен удар чрезвычайно сильный.
— Минутку, — сказал Стэш. — Не будем спешить. Я вижу, мистеру Слоуну не терпится внести возражение, заявить, что мы не знаем, была ли это палка или металлическая труба.
— Что ж, если вы обратитесь ко второй странице моего отчета, то увидите, что именно там, где был нанесен этот удар, я обнаружил на голове Дианы Дэйн нечто, охарактеризованное мной как «блестящие черные фрагменты». Несколько подобных же фрагментов было найдено и на других участках тела. А обратившись к странице четырнадцатой, вы увидите, что эти фрагменты удалось идентифицировать как щепки — габонского черного дерева.
— Очень хорошо. Продолжайте, пожалуйста.
— В общем и целом, произошло, по моему мнению, следующее. После первого удара миссис Дэйн, скорее всего, лишилась сознания. Затем убийца нанес еще несколько ударов по голове и по лицу. — На схеме появились новые ярко-красные линии. — Сюда, сюда, сюда, возможно, сюда. Переломы челюсти, носа, левой глазницы, разбито глазное яблоко.
Внезапно лицо доктора Рея стало сердитым.
— Это было варварским, бессмысленным избиением, которому не было конца.
Майлз, стиснув зубы, с каменным выражением смотрел на схему.
Если бы я мог ударить его так, чтобы он заплакал, клянусь, я это сделал бы. Но нет, Майлз выглядел холодным, как уснувшая рыба.
Доктор Рей с воодушевлением продолжал:
— Затем убийца начал наносить удары по телу. Переломы ребер, пробито легкое, разорвана селезенка, смята печень. Ах да! Вот здесь… разорвана бедренная артерия, — мазнул он красным по паху женской фигуры. — Для того чтобы разорвать эту артерию, требуется огромная сила. А гематома, сопровождающая такой разрыв, отсутствовала.
— Это существенно?
Брови Рея поползли вверх.
— Да, конечно. Очень существенно. Обычно, когда внутри тела разрывается артерия, сердце выбрасывает через разрыв кровь в окружающие ткани. В данном случае такого не произошло. А отсюда следует, что ко времени нанесения этого удара сердце Дианы Дэйн уже остановилось. Она была мертва, а убийца так и продолжал избивать ее.
— Как быстро она умерла, доктор?
— Трудно сказать. Я думаю, минимум через десять минут после того, как получила первый удар. Но не исключено, что и через полчаса.
Сидевший рядом со мной Майлз Дэйн даже не мигал.
— И последнее, — произнес Стэш Олески. — Удалось ли вам оценить время смерти Дианы Дэйн?
— Да, удалось. Наши лаборанты, занимающиеся обработкой останков, появились на месте преступления в четыре пятьдесят. Проведя стандартные расчеты момента наступления смерти, которые основываются на сопоставлении температуры тела с температурой окружающей среды, я пришел к выводу, что ко времени их появления Диана Дэйн была мертва уже от трех до пяти часов. — Он сделал многозначительную паузу. — То есть убийство произошло между полуночью и двумя часами ночи.
— Позвольте привлечь ваше внимание к протоколу допроса мистера Дэйна. В нем говорится: «Мистер Дэйн показал, что позвонил мистеру Слоуну примерно через десять минут после того, как обнаружил жену убитой, то есть около трех тридцати утра». Как это можно согласовать с полученными вами результатами?
— Никак.
Стэш Олески некоторое время помолчал, позволяя присяжным проникнуться важностью услышанного. И наконец сказал:
— Спасибо, доктор. По-моему, у меня все.
Судья Ивола с нескрываемым отвращением взглянул на меня:
— Мистер Слоун?
— Наш замечательный доктор проделал, как и всегда, скрупулезную работу, за что я обязан его поблагодарить. Всего один вопрос: вы произвели трепанацию черепа Дианы Дэйн, с тем чтобы извлечь и исследовать ее мозг?
— Нет.
Я удивленно приподнял брови:
— Но разве это не является стандартной процедурой?
Рей откинулся на спинку кресла и ответил несколько более тихим, чем прежде, голосом:
— Тут вопрос врачебного суждения. Такая трепанация сильно обезображивает лицо.
Я положил на стол перед ним толстую книгу:
— Вы узнаете эту книгу, доктор?
— Да. Это «Кранц и Кранц», стандартное руководство по методам аутопсии.
— Я заложил страницу двести семьдесят шесть. Вы не могли бы взглянуть на отмеченное мной место?
Доктор Рей торопливо открыл книгу:
— Здесь сказано, что трепанация черепа составляет стандартную часть аутопсии, особенно при наличии травмы головы. Однако далее следует список исключений, которые…
— Трепанация черепа составляет стандартную часть аутопсии. Однако вы ее не провели.
— Как я уже сказал, нет. Мое суждение состояло в том…
Суждение доктора меня не интересовало, поэтому я прервал его:
— Спасибо.
— Обвинение вызывает Роберта Гофа.
Роберт Гоф оказался худощавым энергичным блондином лет тридцати. На нем был бежевый костюм с четырьмя пуговицами на пиджаке — такие надевают, отправляясь в ночной клуб, профессиональные баскетболисты. Он расположился на свидетельском месте с таким видом, точно оно издавна принадлежало ему, — перспектива появления на телеэкранах всей страны его явно не пугала.
Стэш Олески сказал:
— Мистер Гоф, не могли бы вы рассказать нам о роде ваших занятий?
— Я старший редактор нью-йоркского издательства «Элгин-пресс».
— Какое образование вы получили?
— Я получил в Гарварде степень бакалавра искусств, специальность — английская литература, потом несколько лет писал в Колумбийском университете докторскую диссертацию. В издательской индустрии работаю уже восьмой год.
— Что представляет собой «Элгин»?
— Мы — второе по величине издательство Соединенных Штатов. Издаем все, от детских книжек до дешевой массовой беллетристики, от биографий до религиозной литературы.
— Вы знакомы с обвиняемым по этому делу?
— Да, знаком. «Элгин-пресс» выпустило в свет шесть романов мистера Дэйна. Первый был опубликован в 1968-м, последний в 1973-м. Насколько мне известно, все последующие его книги выходили в «Паджетт-букс». Однако издательские права на эти шесть романов сохранялись за нами.
— И вы продолжали печатать их все эти годы?
— Нет. Существует юридическая процедура, которая позволяет мистеру Дэйну вернуть себе права на эти книги, однако он ею не воспользовался.
— А теперь вы снова их напечатали?
— Да. Мы снова выпустили их, но уже в новом издании — другие обложки и так далее.
— Откуда вдруг такой интерес к их переизданию?
Боб Гоф улыбнулся:
— Когда мистера Дэйна обвинили в совершении преступления, которое рассматривает этот суд, я понял: спрос на его сочинения может возрасти, а тут мне еще и напомнили, что мы по-прежнему владеем правами на те шесть названий, вот я и решился на переиздание.
— То есть основным вашим мотивом были деньги?
— Не думаю, что кого-нибудь в этом зале удивит то обстоятельство, что за последнее время было продано большое количество экземпляров третьего романа мистера Дэйна. Он называется «Как я убил жену и вышел сухим из воды».
Стэш снял со своего стола книгу в ярко-красной суперобложке.
— Несколько вопросов о происходящем в этом романе. Но для начала вы не зачитаете нам то, что стоит на обложке?
— С удовольствием. — Боб Гоф достал очки в черепаховой оправе и нацепил их на нос. — Наверху значится: «Поразительный бестселлер, разоблачающий…» Дальше многоточие. — Он три раза потыкал пальцем в воздух. — Затем крупно: «Как я убил жену и вышел сухим из воды». А под этим: «Узнайте почему! Узнайте как! Узнайте страшную правду!»
— Хорошо, позвольте мне прервать вас. Все, о чем говорится в этой книге, — вымысел, не правда ли?
— Да, конечно. Это же роман. В нем все выдумано, это своего рода сказка.
— И тем не менее слово «роман» на обложке отсутствует. Вам это не кажется попыткой ввести читателей в заблуждение?
— Это традиционный рекламный ход.
— Похоже на введение в заблуждение.
Гоф беззвучно хмыкнул:
— Послушайте, некоторые из выпускаемых «Элгином» книг предназначаются для людей с утонченным литературным вкусом. Эта книга — иная. Посвященная ей маркетинговая кампания была нацелена на тот сегмент американского населения, которому нравятся сенсации. И я считаю, что проведена она была отлично.
— Что ж, сказано честно. Не могли бы вы рассказать о сюжете книги?
— Конечно. Рассказчиком в ней является молодой мужчина по имени Лоуэлл Винк, он женат на крикливой, требовательной и попросту ужасной женщине, которую зовут Ванессой. Лоуэлл вырос в бедности, в каком-то заштатном городишке штата Мичиган. — Гоф коротко улыбнулся присяжным: — Я вовсе не хочу кого-либо обидеть. А жена его богата. Она наследница семьи, члены которой фигурируют в нью-йоркском светском календаре. Основная часть книги посвящена тому, как Лоуэлл задумывает и совершает убийство жены, а затем получает в наследство принадлежавший ей трастовый фонд.
