Деон Мейер - Кобра
Гриссел знал, что выглядит неважно: глаза красные, небритая физиономия.
— В порядке, не выспался только, — солгал он. — Пойдем взглянем на того, что снаружи.
Покойник, цветной пожилой мужчина, лежал на спине между двумя рядами виноградных лоз. Он был одет в нечто похожее на темно-красную форму с серебристой отделкой. Купидон и Гриссел остановились сбоку, метрах в четырех от трупа. Большое выходное отверстие посреди лба они заметили еще издали.
— Его застрелили сзади. И волокли оттуда. — Гриссел показал на две слабые, размытые борозды, которые заканчивались у ног убитого. — Рядом следы рабочего, который утром его обнаружил.
— Цветной… — проговорил Купидон и вдруг возмутился: — Во что его вырядили? В какую-то поганую форму, как раба!
— Он работал в гостевом доме. По словам…
— Так здесь гостевой дом? А я думал — винодельческая ферма.
— Винодельческая ферма с гостевым домом…
— Как будто им денег мало. Ты точно в порядке?
— Вон, я отлично себя чувствую.
— Ты вчера ночевал дома?
— Нет. По словам…
— Что, еще какое-то дело, о котором я не знаю?
— Вон, я вчера засиделся допоздна. Ты ведь знаешь, сколько всего нам приходится писать, столько всего накопилось. Сидел за столом и сам не заметил, как заснул. — Он надеялся, что Купидон прекратит допрос с пристрастием.
— Заснул у себя в кабинете? — скептически хмыкнул Купидон.
— Да. Участок…
— Значит, вот почему ты так рано приехал на вызов?
— Ну да, конечно поэтому. По словам детективов из местного участка, вчера вечером, около девяти часов, служащий, труп которого ты видишь перед собой, должен был принести дров и убедиться, что у гостей все есть. Домой он не вернулся, но жена забеспокоилась не сразу. Решила, что он уехал в город… Здесь его нашли коллеги из утренней смены. Они же увидели второго убитого, в холле. Проблема в том, что все они уверяют: их было трое.
— Наверное, я чего-то не понимаю. По-моему, их как раз и получается трое?
— Я имею в виду — трое гостей. Внутри.
— Значит, всего жертв должно быть четыре?
— Да…
— Так где же четвертый?
— В том-то и вопрос. Дело в том, Вон, что… все трое застрелены в голову. Второму стреляли в руку, в которой он держал пистолет, а потом в голову. Две гильзы лежат вот так, совсем рядом…
Купидон схватывал на лету.
— Jissis, Бенна… Контрольный выстрел!
— Они работали по движущейся цели…
Купидон в благоговейном ужасе покачал головой:
— Дружище, тут поработал снайпер…
— И вот что меня больше всего беспокоит: в последней спальне я заметил признаки борьбы. Зачем человеку, который так стреляет, с кем-то бороться?
Купидон встревоженно посмотрел на Гриссела:
— Ты думаешь о том же?
Бенни не хотелось отвечать вслух, уж больно серьезными были последствия. Он просто кивнул.
— Там у ворот стоит фотограф из газеты.
— Да пошел он! — в сердцах сказал Гриссел.
— Похищение… Когда мы в последний раз сталкивались с таким?
— И не просто похищение. Все гораздо хуже. Обе жертвы внутри выглядят как… Они примерно одинакового телосложения, у них одинаковые стрижки, однотипная одежда. Даже пистолеты одной марки — «Глок-17»… По-моему, они из правоохранительных органов. А может, военные или шпионы…
— Издеваешься?
— А их убийца стреляет… безупречно. Скорее всего, получил спецподготовку. Какое-нибудь элитное подразделение, спецназ, разведка… Что-то в этом роде. В общем, он настоящий профи.
Купидон развернулся и посмотрел на дом:
— Дело дрянь, Бенна! Нас ждут неприятности. Крупные неприятности.
— Точно, — вздохнул Гриссел.
— Надо двигаться, старичок.
— Придется позвонить Жирафу. Пусть они там разберутся с прессой.
Они не сдвинулись с места. Стояли бок о бок, склонив головы — Купидон на голову выше, чем приземистый Гриссел, — и прикидывали, что их ждет. Оба тянули время. Очень не хотелось окунаться в атмосферу хаоса, который неизбежно должен был сопровождать такое дело.
Наконец Купидон, так и не застегнув свой щегольской плащ, несмотря на ледяной ветер, положил Грисселу руку на плечо:
— Бенна, во всем этом есть кое-что хорошее.
— Что ты имеешь в виду?
— Посмотрел я на тебя и решил, что ты снова запил. Но ты ни за что так не смог бы все вычислить, если б был пьян… — С этими словами он развернулся и зашагал к гостинице.
Глава 2
Тейроне Клейнбои приметил ту старушку еще на платформе. Она села в вагон первого класса электрички номер 3411 на Бельвиль. Поезд отправлялся в 08:50 утра в понедельник. Старушка принарядилась в дорогу, повязала на голову темный платок. Обеими руками она прижимала к себе большую сумку. Он чуть подвинулся, чтобы старушка еще издали заметила рядом с ним свободное место.
Она увидела свободное место, мельком взглянула на него и зашагала вперед. Все как он и предполагал. Вид у него был внушающий доверие. «Правильные черты лица, — радовался, бывало, дядя Солли. — У тебя правильные черты лица, Тей. В нашем деле это преимущество».
«В нашем деле»… Как будто они трудились в какой-нибудь крупной компании!
Старушка со вздохом опустилась на скамью, а сумку поставила на колени.
— Доброе утро, тетушка, — вежливо поздоровался Тейроне.
— Доброе утро. — Она оглядела с ног до головы его долговязую фигуру и спросила: — Ты откуда же будешь?
— Из Кейптауна, тетушка, — ответил он.
— А едешь куда?
— В Стелленбос.
— Работаешь там?
— Нет.
— Зачем же едешь?
— Проведать сестру.
— А она чем там занимается?
— Она там учится. Поступила в бакалавриат по специальности «человеческая жизнь». Сейчас на первом курсе!
— Ничего себе! Кем же она станет при такой специальности?
Поезд дернулся и тронулся.
— Кем угодно, но она хочет стать врачом. В прошлом году не поступила, в этом прошла.
— Значит, она доктором хочет стать? Лечить людей?
— Ja… Да, тетушка. Она у нас очень умная.
— Да уж, наверное. Надо же, молодец какая! А ты чем занимаешься?
— Я карманник, тетушка.
Старушка на миг крепче прижала сумку к груди, а потом рассмеялась:
— Ах ты! — Она ткнула его локтем в бок. — Ну а на самом деле чем ты занимаешься?
— Я маляр. Почти художник, только разрисовываю не картины, а дома.
— Глядя на тебя, не подумаешь, что ты простой рабочий, но красить дома — хорошая, честная работа для такого молодого парня, как ты, — одобрительно заметила старушка.
— А вы куда едете? — спросил Тейроне.
— Тоже в Стелленбос. И тоже к сестре. У нее подагра. Когда у нее приступ, ей приходится лежать… — И Тейроне Клейнбои, парень с очень темной кожей цвета кофе сильной обжарки, но с правильными чертами лица, вежливо кивал и внимательно слушал. Беседа с попутчицей в самом деле доставляла ему удовольствие. Покосившись в окно, он заметил, что дождь кончился, и обрадовался. Отлично! В его деле дождь мешает. В этом месяце улов оказался скудным.
Современное хозяйство называлось «Ля Пти Марго».[1] Двор фермы находился выше по склону. Главное здание построили в минималистском стиле: стеклянные квадраты в почти невидимых бетонных и стальных каркасах.
Владелец фермы, крупный лысый немец с короткой шеей и широкими плечами, как у борца-тяжеловеса, ждал Гриссела и Купидона у парадной двери. Лицо у него было встревоженным.
— Маркус Франк, — представился он. — Какая трагедия! — продолжал он с едва заметным немецким акцентом, ведя их в гостиную.
Гостиная оказалась просторной, с высоким потолком. Из окон открывался великолепный вид на горы и долину.
Когда они вошли, им навстречу встали две женщины, одна молодая и симпатичная, в модных очках в темной оправе, вторая постарше и какая-то… в ней угадывалось что-то необычное.
— Капитан Купидон, капитан Гриссел, позвольте представить вам Христел де Хан, управляющую гостевым домом, — произнес Франк, при этом дружески похлопав по плечу женщину помоложе.
Глаза у нее были красными. В левой руке она комкала платок. В ответ она лишь кивнула, как будто боялась, что не совладает с собой, если заговорит.
— А это мисс Жанетте Лау, — продолжал хозяин, пожалуй, подчеркнуто нейтральным тоном.
Гриссел внимательно посмотрел на новую знакомую, выделяя характерные черты и признаки. На ферме она казалась чужеродным явлением.
Лау шагнула вперед и протянула руку. На вид ей можно было дать лет пятьдесят пять, коротко стриженная блондинка с мощным торсом и решительной челюстью. Никакого макияжа, мужской черный костюм, белая рубашка, галстук в красную и белую полоску.
— Здрасте, — хриплый голос выдавал заядлую курильщицу. Она пожала руку крепко, по-мужски.
