Дж. Лэнкфорд - Чёрная мадонна
Вместо того чтобы возбудиться самому, чего он немало опасался, Льюистон поймал себя на том, что его мысли неожиданно вернулись в профессиональное русло, и пришел к выводу, что план Брауна может оказаться действенным. Сначала у Корал ничего не получалось, но она упорно не оставляла попыток. Она что-то шептала на ухо человеку, которого, судя по всему, когда-то сильно любила. Прошло еще несколько минут, но Льюистон не заметил в состоянии больного никаких изменений. Как говорится, ноль эмоций, что, по его скромному медицинскому мнению, было плохим знаком. Такая мощная стимуляция подняла бы из могилы покойника. Похоже, Корал вознамерилась вернуть Сэма к жизни прикосновениями рук и губ, однако пока он никак не реагировал на ее ласки.
Льюистон уже собрался было предложить ей остановиться, когда Корал неожиданно произнесла:
– Отлично, малыш. Отлично! Молодец! – Повернувшись к доктору, она изобразила неприличный жест. – Вы только взгляните, док!
Увидев, что у Сэма возникает эрекция, Льюистон бросился к его постели.
– Называйте его по имени, встряхните его, напомните, кто вы такая!
С этими слова он стал готовить шприц.
– Сэм! Сэм! Проснись, малыш! Это я, Корал! Если ты проснешься, я подарю тебе то, что ты никогда не забудешь!
Льюистон вытаращил глаза: невероятная женщина предлагала потрясающий секс мужчине, десять лет пролежавшему в коме.
– О, черт!
Оба с легким испугом посмотрели на лицо Сэма. Губы Красавчика Джонса растянулись в улыбке.
– Эй, детка! – еле слышно, каким-то скрипучим голосом, прошептал он. – Эй, детка…
– Не пытайтесь много говорить, – предупредил его Льюистон. – Не торопитесь. Говорите медленно.
Неожиданно Сэм закашлялся. Казалось, глаза его были готовы вот-вот вылезти из орбит, как будто жили своей собственной жизнью. Тем не менее он снова перевел взгляд на Корал.
– Детка… кто бы ты там… ни была, – прошептал он, – тащи… свою киску сюда… хорошо?
На лице Корал на миг появилась растерянность, однако затем она весело рассмеялась и, приподнявшись, обняла Сэма за шею.
– Привет, Сэм! Как хорошо, что ты, лучший в мире самец, вернулся ко мне!
Она поцеловала его, но Сэм, тяжело дыша, отвернулся. Льюистон быстро надел ему кислородную маску, проверил пульс и послушал сердце, довольно отметив, что основные жизненные показатели пациента возвращаются в норму, а значит, что он сам скоро вернется домой.
– Пока что этого более чем достаточно, – произнес он. – Главное – терпение.
Сэм потянулся к кислородной маске, чтобы снять ее, но Корал шлепнула его по руке.
– Не торопись, Сэм. Тебе абсолютно некуда торопиться, – произнесла она и выразительным жестом обвела комнату. – Мистер Браун дал тебе все это от всего своего щедрого сердца. И с удовольствием подарит тебе еще несколько восхитительных дней.
Сэм не сводил взгляда с ложбинки между ее грудей. Стянув с лица кислородную маску, он прохрипел:
– Где… где я?
Корал и Льюистон переглянулись.
– Ты дома у Теомунда Брауна, – ответила она.
– Это еще что за Браун?
– Ты разве не помнишь? – нахмурилась Корал.
– Нет, – снова прохрипел Сэм и попытался потянуться всем телом. – Черт, – закашлялся он. – Я стал настоящим доходягой!
Льюистон растрогался, глядя на некогда сильное, крепкое тело, которое ему удалось сохранить в довольно сносном состоянии, живым и здоровым. Главное, что Красавчик Джонс пробудился к жизни и с ним все будет хорошо.
– Вы долгое время провели в коме, – пояснил он. – В вас стреляли. Врачи «скорой помощи» нашли вас в Центральном парке.
– Когда это было? – уточнил Сэм.
Льюистон поспешил отвести взгляд в сторону.
– Десять лет назад, Сэм, – ответила за него Корал.
Похоже, смысл сказанного до Сэма не доходил. Он огляделся по сторонам, и его взгляд скользнул по врачу.
– А вы кто такой? Моя сиделка? – с нарочитым пренебрежением поинтересовался он.
Льюистон почувствовал себя уязвленным.
– Сэм, это доктор Льюистон. Он все это время ухаживал за тобой.
– Да ты что? – бросил в ответ Сэм и, откашлявшись, повернулся к Корал. – Вот это да! А ты кто… ангелочек?
Корал медленно опустилась на табурет. Радость в ее глазах погасла.
– Я Корал. Мы с тобой когда-то были знакомы, мой дорогой.
Сэм вновь попытался приподняться, и Льюистон и Корал поспешили помочь ему, подложив под голову подушку. Затем Льюистон принес ему стакан воды и трубочку. Он знал: его пациенту еще придется учиться пить глотками. Как знал и то, что еще не скоро этот странный человек ощутит благодарность за то, что его в буквальном смысле вытащили с того света. Увы, для этого потребуется время.
– Так где же я? – выпив воды, спросил Сэм уже чуть более окрепшим голосом.
– В пентхаусе на Пятой авеню. Он принадлежит Теомунду Брауну. Предполагаю, вы когда-то служили у этого человека. Это все, что мне известно. Верно, Корал? – спросил Чак у своей прекрасной напарницы.
– Дорогой мой, я ведь говорила вам, что я здесь не для того, чтобы служить источником информации, – ответила та, покачав головой.
Сэм тихонько присвистнул и еще раз огляделся по сторонам.
– Круто… шикарное местечко!
– Лучше не бывает, – согласилась Корал.
Льюистон не понял ее. На чьей она стороне – этого парня или Брауна? Интуитивно он чувствовал, что их интересы не должны совпадать.
– Еще… еще один вопрос, – произнес Сэм. Голос повиновался ему уже заметно лучше.
– Да. Какой?
– Кто я такой?
В комнате воцарилось молчание. Не говоря ни слова, Льюистон подошел к прикроватному столику и, выдвинув ящик, извлек из него какой-то предмет, который протянул Сэму.
– Это ваша вещь. Единственная ваша личная вещь, которую мы нашли, помимо вашей одежды. Я сберег ее для вас.
Сэм посмотрел на перочинный ножик с костяной ручкой.
– На нем есть резные узоры, похоже, эскимосские, – пояснил Льюистон.
– Эскимосский нож? – удивился Сэм. – Это должно мне о чем-то говорить?
Неожиданно раздался скрип дверной ручки. В комнату вернулся Браун, но не один, а вместе с охранником, закрывшим за ними дверь и вставшим позади хозяина. Льюистон знал, что охранники пентхауса всегда вооружены. Он ничуть не удивился бы, если бы узнал, что они послушно выполняют все приказания своего хозяина.
– Ух, ты! – прошептал Сэм. – Этот еще здесь зачем? Не впускать людей или не выпускать меня?
– И то, и другое, – ответил Браун и, подойдя к Корал, пошлепал ее по заду. – Молодец, хорошая работа. Подожди меня за дверью, но никуда не уходи.
– Да, мой ангел, – проговорил Сэм. – Даже думать не смей о том, что бросишь меня валяться здесь одного.
В ответ Корал молча прикоснулась к его руке и вышла из комнаты.
– Не буду вам мешать, – произнес Льюистон и направился вслед за ней.
– Нет, доктор, останьтесь и сядьте, – остановил его Браун.
Чак не горел желанием иметь с ним больше никаких дел. И пусть он еще провел не все тесты, однако был вполне уверен в том, что Сэм Даффи довольно скоро встанет на ноги.
Свою работу он, можно считать, сделал. Что еще хочет от него Браун? Чак опустился на табурет, на котором до этого сидела Корал. Браун облокотился на спинку в ногах кровати и посмотрел на Сэма Даффи так, будто пытался проникнуть в его мысли.
– Это очень хорошо, что ты ничего не помнишь.
Так вот почему Браун хочет, чтобы он остался!
– Насколько я понимаю, вы – мистер Браун, – произнес Сэм – в отличие от других, без особого страха, скорее всего, по причине искреннего неведения.
– Да.
– Я работаю на вас?
– Да.
– Вы мне хорошо платите?
– Очень хорошо.
Браун не произнес ничего такого, что выдавало бы его намерения, однако Льюистон уловил, что он явно чего-то ждет. Ждет, что Сэм скажет что-то крайне важное для него.
Сэм вновь оглядел стены роскошно обставленной комнаты.
– Да, пожалуй, вы и впрямь можете позволить себе платить мне хорошие деньги. Вот только за что именно?
Браун внимательно посмотрел на Сэма, как будто в эти мгновения что-то мысленно подсчитывал.
– Ты был частным детективом, когда я встретил тебя двадцать один год тому назад. А до этого – моряком торгового флота. Это была твоя идея – устроиться ко мне на работу швейцаром, чтобы руководить службой безопасности этого дома и оберегать мой покой. Неужели ты этого не помнишь?
Сэм ответил ему таким же пристальным взглядом.
– Вообще-то, очень смутно.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я не знаю, кто вы и что это за служба безопасности, о которой вы сказали. Я не помню это место. Я не помню доктора.
– Это не провал в памяти, – вступил в разговор Льюистон. – До этого… до вашего ранения мы с вами никогда не встречались.
– В любом случае, я даже не помню этой красотки с роскошной попкой, которая только что вышла отсюда. Она что, была когда-то моей девушкой?
– Она проститутка, – ответил Браун.
