Питер Бенчли - Остров
Молодой офицер полиции, в безукоризненно чистой форме, если не считать пыли на его черных башмаках, стоял за столом таможни. Он протянул руку к Мейнарду.
– Паспорт, визу, обратный билет.
Прижимая к себе сумку левой рукой, Мейнард правой выудил свой бумажник и стал в нем рыться, пока не нашел свое удостоверение журналиста, которое он передал офицеру.
– Мы ненадолго, – сказал он, как будто бы этим все объяснялось.
Полицейский изучил карточку и, подняв ее, сравнил с лицом Мейнарда.
– Вы прибываете в другую страну с этим? – сказал он. – За кого вы нас принимаете?
Мейнарда прошиб пот.
– Видите ли, вчера вечером я звонил из Майами и...
– За кого вы нас принимаете?
Занервничав, Мейнард решил отвести вспышку гнева полицейского, пока это не привело к аресту и, в результате, к обыску. Он наклонился к столу и, конфиденциально понизив голос, сказал:
– Я думаю, вы умнее, чем стараетесь показаться.
– Что?
– Послушайте... вы знаете, что такое удостоверение журналиста. Я сюда прибыл для того, чтобы написать статью для “Тудей”. Я не хотел бы это афишировать, и был бы признателен, если бы и вы никому не рассказывали.
– Что за статья?
– Между нами? – Мейнард поднял брови и украдкой посмотрел по сторонам. – Из вполне надежного источника мы узнали, что один американский миллионер собирается купить здесь целый остров. Хочет построить курорт. Многие здесь смогут разбогатеть, но только если все будут играть честно. Вот почему я здесь.
Мейнард придумывал на ходу, и к тому времени, когда он закончил фразу, он уже забыл почти все, о чем говорил.
На полицейского, по-видимому, его слова произвели впечатление.
– И сколько времени вам потребуется?
– Мы здесь только до двух часов. Видите? У нас нет ни чемоданов, ничего.
– А это кто? – Полицейский указал на Юстина.
– Репортер. – Мейнард понизил голос до шепота. – У него болит горло. Ничего ему не говорите – он очень чувствительный.
– Даже так? – Полицейский, казалось, был ошарашен.
– Во всяком случае я звонил вчера вечером, чтобы договориться о встрече с мистером Мейкписом, но не уверен, что ему об этом сообщили. Как я могу это уточнить?
Полицейский повернулся к человеку, сидевшему на скамейке.
– Эй, Бердс!
– Хм-м? – Мужчина не отрывал взгляда от комикса.
– Вот этот парень. Он что-то мне тут насочинял про статью.
– Я не сочиняю! – возразил Мейнард.
– Конечно. У вас есть декларируемый товар?
– Ну... – вспомнив слова Бакстера, Мейнард прикинулся смущенным. – Да, если уж вы об этом упомянули.
– Что именно?
Очень осторожно Мейнард полез в свой ранец.
– Я и представления не имел, что это нелегально, пока пилот мне не сказал. – Он достал номер “Хастлера”. – Надеюсь, вы не думаете, что я собирался нарушать ваши законы.
– Ваше счастье, что вы об этом сказали, – ответил полицейский. – Если бы я нашел это в вашей сумке, это вам обошлось бы в пятьдесят долларов штрафа.
– Да, сэр, – сказал Мейнард.
Уполномоченный дочитал комикс и, расправив свою долговязую фигуру, встал со скамейки. Он был примерно одного с Мейнардом возраста и роста, но сложением напоминал скелет. Если Мейнард справедливо считал себя сухощавым, то Мейкпис рядом с ним выглядел истощенным. Его лицо представляло собой череп, обернутый в черную кожу, а руки были сочленением костей. На голове – огромная прическа в африканском стиле; Мейнард подумал, что любой сильный ветер несомненно сшибет его с ног.
– Здравствуйте, сэр. Меня зовут Блэр Мейнард. Мейкпис неохотно протянул руку, как бы опасаясь, что слишком сильное рукопожатие переломает ему все пальцы.
– Бэрруд Мейкпис, – сказал он. – Легче называть меня Бердс. – Он взглянул на Юстина. – Ваш спутник?
– Юстин.
Мейкпис пожал мальчику руку.
– Эвви не сказала мне, что у вас здесь за дело.
– Я не успел ей сказать. Связь была прервана.
– Мы здесь не очень жалуем прессу.
– Да?
– Они, конечно, могут приезжать. Не поймите меня неправильно. Но мы больше не стараемся ради них. Несколько раз постарались, и получили только пощечину.
– Не могу поверить.
– Поверьте. Они приезжают сюда, ведут себя, как и вы, дружелюбно и вежливо, сообщают нам, что собираются писать статью об этом неиспорченном рае – как будто бы каждый из них открывает нас впервые. Они едят бесплатно, бесплатно катаются на лодках, и что угодно другое, а, возвращаясь, они пишут статью о нищете, насекомых и негритятах. Ну их к черту. Пусть ездят в Нассау. – Мейкпис взял себя в руки. – Так что, приятель-репортер, о чем же ваша статья?
– Во-первых, – ответил Мейнард, – я пишу не о туризме. Во-вторых, мне ничего не нужно бесплатно.
– Единственный способ, которым вы меня заставите в это поверить, – сказал Мейкпис улыбнувшись, – это угостить меня ленчем.
Они поехали в открытом джипе Мейкписа. Дорога когда-то была мощеной, но теперь можно было поспорить, состояла ли она из выбоин в полотне мостовой, или из кусков отмостки, окружавших забитые грязью рытвины. Когда мимо проезжала встречная машина, она окатывала джип вихрящимся облаком пыли.
Мейкпис свернул с главной дороги и поехал по двум параллельным колеям, ведущим вверх, к выстроившимся в ряд бунгало на холме. Из вывески следовало, что это мотель “Воронье гнездо”. В самом большом бунгало располагались бар и столовая.
Мейкпис провел их через столовую наружу, на террасу, с которой открывался вид на полукруглую бухту.
– Я подумал, что ваш... репортер... может быть, захочет искупаться.
Мейнард обратился к Юстину:
– Что ты скажешь?
– Конечно. А я могу съесть чизбургер?
Мейнард передал ему ранец.
– Раздевалка за углом, – сказал Мейкпис. – Плоты на берегу.
Когда Юстин убежал, и они заказали напитки, Мейнард рассказал Мейкпису, зачем он приехал на эти острова. Он привел цифры, касающиеся пропавших без вести судов, и объяснения их пропажи, предлагаемые Береговой Охраной. Наконец он сказал, что пропажа более чем сотни судов все еще не имеет объяснения; и большинство из них пропали в районе островов Терке и Кайкос.
– И никто не имеет никакого представления, как или почему они пропали, – стремясь к тому, чтобы Мейкпис не принял этого на свой счет, Мейнард решил не пересказывать ему предположение Флорио о том, что кто-то, может быть, захватывает эти суда.
Мейкпис не выказал ни удивления, ни заинтересованности. Его интерес был только проявлением вежливости.
– Да, это загадка, – заметил он. – Я понимаю.
– Каков здесь может быть ответ, как вы думаете?
– Я? – Мейкписа удивило, что этот вопрос задают ему. – Почему вы спрашиваете меня? Я не имею об этом никакого понятия.
– Это вас не волнует?
– Разве это должно меня волновать?
– У вас возникла соответствующая репутация... – Мейнард сделал паузу, затем продолжил, – ... не у вас лично, но у этого района... эта часть света стала опасной. В этом нет ничего хорошего.
Мейкпис рассмеялся.
– Этот район опасен уже триста пятьдесят лет. Сначала здесь были контрабандисты, перевозившие ром и оружие, потом пираты, браконьеры, а теперь те, кто занимается наркотиками. Мы не изменились, изменились яхтсмены. Они считают, что здесь для них создана игровая площадка. Что ж, они дураки. Я могу дать на ваш вопрос простой ответ: эти суда пропали, и эти люди мертвы.
– И вас не интересует, как это произошло?
– Нет. Какая разница, как вы умираете? Вы мертвы. Вы также можете меня спросить, будет ли война между Россией и Штатами. Почему это должно меня волновать? Я ничего с этим не могу поделать, и никаким серьезным образом это на нас не повлияет. Если Штаты завтра взорвутся, многие из нас будут голодать. Мы голодали и раньше. Все равно кто-то всегда выживает.
– Но ведь и вы за это отвечаете...
– За что? За то, чтобы парень, напяливший на себя костюм моряка, хорошо провел свой отпуск? Нет. Я уполномоченный здесь. На этом крошечном острове. – Мейкпис постучал ногой по полу. – Так же, как мухи являются уполномоченными над кучей дерьма. Этим мы и являемся, как вы знаете, – кучей дерьма. Большая часть мира вообще не знает о нашем существовании, а те, кто знает, считают нас нецивилизованными дикарями из джунглей. Это не наша вина. Мы прибыли сюда как рабы, нас и держали за рабов, и вбивали в нас, что это наша судьба. Мне удалось избежать такой судьбы: мать послала меня в Нассау, чтобы учиться. Я выучился. Я узнал, что самая лучшая работа, на которую я могу надеяться, – это официант, или бармен, или водитель такси, или, если у меня есть связи, на стройке. Потом Багамские острова стали свободными, и у всех появилась надежда. Надежда! – Мейкпис скептически улыбнулся. – Белых людей у власти заменили черные, которым надо было доказать, какие они гордые, какие независимые. Они чуть не угробили страну.
