Люциан Бэйн - Осквернитель Соломон
- Хаос, что ты скрываешь от меня? Я знаю, ты что-то не договариваешь.
Девушка уставилась на него широко распахнутыми глазами.
- С чего ты взял? - спросила она с любопытством.
- Я это нутром чувствую, и твой голос выдает тебя.
Она казалась удовлетворенной его ответом. Затем Хаос опустила взгляд на колени.
- Я… обещаю тебе рассказать потом.
- Когда?
Хаос слегка пожала плечами.
- Когда... первые потрясения улягутся.
- Я просто хочу знать, где твоя семья.
- Я не могу, - прошептала она.
Страдание в ее голосе заставило Соломона почувствовать себя засранцем. Но он должен был знать правду.
- Когда ты собираешься вернуться домой? – Она снова в отрицании покачала головой. - У тебя ведь есть дом, не так ли?
Она ответила еще более глубоким молчанием, продолжая изучать свои колени.
Соломон тяжело вздохнул.
- Я заключу с тобой сделку. Ты можешь побыть здесь еще пару дней, а потом ты отправишься домой. Или все мне расскажешь. Выбирай: первое или второе. Идет?
Она ответила не сразу, но спустя несколько минут, наконец, кивнула.
- Идет.
***
Два дня. У Хаос было два дня, чтобы придумать какой-нибудь план. План для чего? Она даже не знала до конца, каких результатов от нее ждут. Не знала, как это сделать. Ее даже нельзя назвать опытной женщиной, как она должна провернуть такое? И то, как Соломон отвергал ее наготу, никоим образом не помогало. Похоже, его это совершенно не интересовало, что добавляло еще больше страхов и волнений. Это не было очередной выдумкой, только не в ее случае. Все мужчины хотели ее.
Она знала несколько вещей, которые должны сработать, если их применить. На этот раз окно для жертвоприношения продлится месяц. Необходимо подготовить жертву к истечению этого срока. Сколько времени Мастеру потребуется?
Снаружи, на крыльце, послышался звук шагов. Хаос напрягла слух, ее дыхание замерло в груди, а сама она застыла в постели, словно труп. Может, это Соломон. Уже вернулся. Прошло всего полчаса, как он ушел проведать старушку. И свои ловушки. Может, он что-то забыл.
Хаос охватило желание спрятаться и как можно быстрее. Ванная комната. Она передвинула свои искалеченные ноги к краю кровати, понимая, что ей ни за что не удастся сделать это так быстро, как задумывалось. Хаос замерла, услышав жуткий скрежет по ту сторону двери. Прислушиваясь, она повернула голову на звук. Затем послышались вой и визг собаки. Сердце бешено колотилось в груди, когда Хаос направилась медленными шагами к окну, расположенному возле входной двери.
Наконец, вся взмокшая от напряжения, она добралась до окна и, приглушая рваное дыхание, сдвинула шторку дрожащими пальцами. Вспышка белого меха побудила ее отбросить страх и распахнуть занавеску шире. Волк. Девушка просто онемела при виде кристально-белого пушистого зверя с глазами такого же цвета... как у Соломона.
Проковыляв до порога, охваченная агонией, Хаос отперла замок и распахнула дверь. Со всей силы она вцепилась в дверной косяк, пытаясь удержать себя в вертикальном положении. Хаос смотрела прямо на волка, внезапно понимая, что зверь может быть опасным. Увидев ее, он склонил голову набок и тихонько заскулил.
Она ахнула, подозревая, что его владелец должен был быть где-то рядом.
- Ты голоден? – вдруг спросила она. - Не так ли?
Волк, прижавшись животом к полу, медленно пополз к двери, втягивая воздух влажным носом.
Хаос рассмеялась.
- Ты хочешь пожать мне руку?
Она вздрогнула, когда сделала еще один шаг, чтобы шире раскрыть дверь. Очень медленно она опустилась на колени, ее мышцы протестовали. И как потом она собиралась подняться на ноги?
- Ты ведь хороший мальчик? - Ей вдруг пришла в голову мысль, отчего зверь такой добродушный. – Твой хозяин Соломон?
Хаос подавилась смехом, когда волк заскулил, укладывая морду на свои огромные лапы, а затем напугал ее до чертиков, когда вскинул пасть и рыкнул.
- Ладно, ладно.
Волк вдруг юркнул между ней и дверью и оказался в доме.
- Что ты задумал? – прошептала она, заползая внутрь и закрывая за собой дверь.
- Держу пари, Соломону не понравится твое вторжение.
Хаос захлопала в ладоши, привлекая внимание зверя.
- Иди сюда, - позвала она, улыбаясь.
Волк нашел камин и улегся перед ним, затем опустил голову и закрыл глаза. Он игнорировал Хаос! У нее отвисла челюсть от такой наглости. Опираясь на дверную ручку, Хаос смогла подтянуться и подняться на ноги. О, Боже, как это было трудно. Непреодолимая потребность опустошить желудок нахлынула на нее вместе с пульсирующей болью, которая пронзала каждую мышцу ее тела и звенела в голове.
Борясь с головокружением, Хаос попыталась улыбнуться.
- А ты здесь прямо как у себя дома. Может, ты помогаешь мистеру Соломону отлавливать диких животных? Это так?
Хаос осторожно двигалась по периметру комнаты, держась за мебель, пока не оказалась у постели. Волк вдруг поднялся и прыгнул к ней на кровать.
- Неужели? Это место, где ты обычно спишь? - заметила девушка с легким придыханием.
- Вместе с мистером Соломоном? Он хороший хозяин? Еще бы, - пробормотала она, закрывая глаза и почесывая шерсть волка за ухом.
- Он послал тебя сюда, чтобы приглядывать за мной? Быть защитником у него в крови.
Щеки Хаос покрылись румянцем, когда она вспомнила, как Соломон помогал ей освободиться от платья. Ей было любопытно, как он будет вести себя, увидев ее наготу. Хаос надеялась увидеть его интерес, но он, казалось, чрезвычайно... нет, было очевидно, что он старался не смотреть на ее обнаженное тело.
Частью ее обучения являлось требование угождать всем мужчинам Ордена. Но им не разрешалось трогать ее, дабы не лишить невинности, и даже разговаривать с ней было запрещено. Были допустимы только два проникновения в ее тело: рот или задний проход, и когда мужчины выстраивались в шеренгу перед Мастером, он позволял им делать это с ней. Бабушка называла это "пенисами", а Хаос слышала, как мужчины называют это "стволами". Сама же девушка нарекла их "дьявольскими личинками". Они казались безобидными, будучи маленькими и обмякшими, но ровно до тех пор, пока не становились одержимыми демонами. Затем они жалили ее повсюду, где им только заблагорассудится.
Удовлетворить всех этих мужчин, когда их так много, было настоящим испытанием для девушки. Бывало такое, что в результате Хаос не могла справить нужду на протяжении нескольких дней, и Мастер помогал ей, используя тонкий черный шланг, чтобы заставить ее организм облегчиться. Это средство всегда неизменно срабатывало. Но такое испытание случалось только раз в неделю, и этот день приходился на Осквернение.
Хаос была рада закончить обучение. Теперь единственным человеком, которому она была обязана доставлять удовольствие, был Мастер. И она не возражала против этого. С ним Хаос ощущала комфорт, даже несмотря на его жестокость. И даже причиняя ей боль, он очень раскаивался. Иногда он плакал, что делало ее страдания более терпимыми. Он должен был причинять ей боль, так как Хаос было необходимо пройти испытания и стать той, кем ей предназначалось быть.
Осознание того, что ей придется выполнить свое задание без церемониальных приготовлений, скрутило от ужаса ее внутренности в узлы.
Внезапно, уже забыв свое недавнее болезненное путешествие по комнате, Хаос решила повторить его еще раз, но уже до холодильника. Нужно раздобыть что-нибудь поесть. Обнаружив лишь остатки еды, девушка принесла большую миску волку.
Тот нырнул в миску с головой, словно еда стоила пятиминутного пребывания в удушающем аду, чтобы заполучить ее.
- Ты был голоден, я не ошиблась? - слова неспешно слетали с губ Хаос, пока она старалась восстановить дыхание.
- Надеюсь, Соломон не будет против, что я скормила тебе наш ужин. Может быть, у меня получится удивить его и приготовить что-нибудь самой. Держу пари, он думает, что я не умею готовить.
Однако идея сдвинуться еще хоть на дюйм заставила девушку поморщиться от боли.
Хаос огляделась вокруг, желая сделать что-то действительно полезное, чтобы показать свою признательность за его помощь и заботу. На протяжении всей подготовки Мастер ни разу не сказал ей о том, что она не может проявить великодушие к намеченной жертве. Изучая комнату, Хаос зацепилась взглядом за фотографию, которая стояла на каминной полке.
Она сделала над собой усилие, чтобы встать с кровати и убедиться, что на снимке изображена женщина. Медленно ковыляя, Хаос ухватилась за выступ камина и уставилась на улыбающееся лицо. Вау. Она считала, что Соломон был слишком красивым, но эта женщина... может, она его сестра. Она была слишком молода, чтобы годиться ему в матери. Но, поскольку жертва должна быть девственно чиста, эта девушка могла приходиться ему только родственницей.
