Джон Гришэм - Время прощать
Летти смахнула слезу и отметила, что она, вероятно, единственная из присутствующих, кто прослезился.
Перед адвокатами сидели люди, похожие на предпринимателей. Один из них обернулся и прошептал что-то Стиллмену Рашу. Джейк подумал, это мог быть служащий высшего звена, работавший на Сета. Особенно его интересовал мистер Рассел Эмбург, о котором в завещании сказано, что он являлся вице-президентом холдинговой компании Сета и знает все о его имуществе и денежных обязательствах.
Миссис Нора Бейнс исполнила три куплета из «Простого старого креста», мрачного гимна, непременно высекающего слезу на любых похоронах, но на прощании с Сетом даже он не вызвал эмоционального отклика. Пастор Макэлвейн прочел отрывок из Псалтыри, поговорил о мудрости Соломона, потом два прыщавых подростка с гитарой пробренчали что-то современное – какую-то вымученную песню, которую Сет наверняка бы не оценил. В конце концов Рамона разразилась рыданиями, и Йен принялся ее утешать. Гершел сидел, уткнувшись взглядом в пол перед гробом, не моргая и не шевелясь. В ответ на рыдания Рамоны громко всхлипнула какая-то женщина.
Жестокий план Сета состоял в том, чтобы придержать оглашение завещания до окончания похорон. В его письме к Джейку было написано буквально следующее: «В посмертной записке я оставил распоряжения относительно моих похорон. Не упоминайте о моей последней воле и моем завещании, пока они не пройдут. Я хочу вынудить свою семью пройти через все скорбные ритуалы, прежде чем они осознают, что остались ни с чем. Проследите, чтобы они не притворялись – они в этом деле большие мастера, а меня никогда не любили».
По мере того как служба вяло продвигалась вперед, стало очевидно, что никто особенно и не притворялся. Те немногие, кто остался от его семьи, не считали нужным даже изобразить скорбь.
«Какой печальный уход», – подумалось Джейку.
Согласно распоряжениям Сета, никаких хвалебных речей не произносилось. Говорил только пастор, хотя нетрудно было заметить, что, даже если бы собравшимся предложили выступить, желающие вряд ли нашлись бы. Пастор завершил церемонию по-марафонски длинной молитвой, явно предназначенной для того, чтобы убить время. Через двадцать пять минут после начала службы он объявил об ее окончании и предложил всем перейти на расположенное рядом кладбище, чтобы присутствовать при погребении.
За пределами церкви Джейку удалось уклониться от встречи со Стиллменом Рашем и его коллегами. Едва не налетев на стоящего неподалеку человека в деловом костюме, он извинился.
– Простите, я ищу Рассела Эмбурга.
– Вон он. – Человек вежливо указал рукой.
Рассел Эмбург стоял в десяти футах от Джейка и, прикуривая, услышал, что тот им интересуется. Они обменялись крепким рукопожатием и представились друг другу.
– Не мог бы я минутку поговорить с вами наедине?
Мистер Эмбург чуть пожал плечами:
– Разумеется, а в чем дело?
Толпа начала медленно дрейфовать в сторону кладбища. У Джейка не было намерения присутствовать на погребении, он находился здесь с другой миссией. Когда они с Эмбургом отошли достаточно далеко, чтобы никто не мог их услышать, он сообщил:
– Я адвокат из Клэнтона, с мистером Хаббардом знаком не был, но вчера получил от него письмо. Письмо и завещание, в котором он назвал вас своим душеприказчиком и исполнителем последней воли. Нам с вами необходимо переговорить как можно скорее.
Зажав сигарету в уголке рта, Эмбург внимательно посмотрел на Джейка, потом огляделся по сторонам, желая убедиться, что рядом никого нет.
– Что за завещание? – выдохнув дым, поинтересовался он.
– Рукописное, датировано прошлой субботой. Мистер Хаббард явно обдумал свою смерть заранее.
– Тогда он совершенно очевидно был не в своем уме.
Эмбург ухмыльнулся, и Джейк услышал первые звуки бряцания оружием предстоящей войны. Такого ответа он не ожидал.
– Посмотрим. Думаю, правомочность завещания будет установлена позднее.
– Мистер Брайгенс, когда-то давно, до того как нашел честную работу, я тоже был адвокатом, и правила игры мне известны.
Джейк мыском туфли отшвырнул камешек и осмотрелся. Авангард маленькой процессии уже достиг ворот кладбища.
– Так мы можем поговорить?
– Что написано в завещании?
– Сейчас я вам этого сказать не могу. Сообщу завтра.
Эмбург чуть запрокинул голову и посмотрел на кончик своего носа.
– Насколько вы осведомлены о бизнесе Сета?
– Можно сказать, ни насколько. В завещании сказано, что вам известно все о его имуществе и денежных обязательствах.
Эмбург снова ухмыльнулся и сделал несколько шагов.
– Никаких денежных обязательств нет, мистер Брайгенс. Только доходы, причем большие.
– Прошу вас, давайте встретимся и поговорим. Все тайны все равно вот-вот выйдут наружу, мистер Эмбург, мне просто нужно знать, куда все это ведет. По условиям завещания вы являетесь исполнителем его последней воли, а я – адвокатом по делам о его наследстве.
– Это не похоже на правду. Сет ненавидел клэнтонских адвокатов.
– Да, и недвусмысленно высказался об этом в записке. Если бы мы смогли встретиться утром, я бы с удовольствием показал вам копию завещания и пролил некоторый свет на события.
Эмбург снова двинулся к кладбищу, и Джейк поплелся за ним. У ворот их ждал Оззи. Эмбург остановился.
– Я живу в Темпле. На Автостраде, дом пятьдесят два, к западу от города есть кафе. Давайте встретимся там в половине восьмого утра.
– Хорошо. Как называется кафе? – поинтересовался Джейк.
– «Кафе».
– Понял.
Не сказав больше ни слова, Эмбург исчез. Джейк посмотрел на Оззи, в недоумении покачал головой и кивнул в сторону парковки. На кладбище они идти не собирались. На сегодня Сета Хаббарда с них было довольно. Для них прощальная церемония завершилась.
Двадцать минут спустя, ровно в 4.55, Джейк вбежал в приемную Канцелярского суда и улыбнулся Саре.
– Где ты был? Я же жду! – сердито выпалила она.
– Еще нет даже пяти, – так же поспешно ответил он, расстегивая молнию портфеля.
– Да, но мы заканчиваем в четыре, во всяком случае, по вторникам. В понедельник работаем до пяти. По средам и четвергам – до трех. А если ты застанешь нас здесь в пятницу, считай, тебе повезло.
Сара тараторила без умолку. После двадцати лет ежедневной пикировки с адвокатами она отточила свои остроты до автоматизма.
Джейк выложил бумаги на стойку перед ней.
– Мне нужно открыть для утверждения наследство мистера Сета Хаббарда.
– По завещанию или без?
– О, завещание имеется, и не одно. Тут-то и зарыт корень всех веселых проблем.
– Так он не убил себя?
– Тебе чертовски хорошо известно, что он убил себя, поскольку ты работаешь в доме, где рождаются все слухи и ничто не хранится в секрете.
– Я оскорблена, – притворно возмутилась Сара, ставя печать на ходатайство. Потом, перелистав несколько страниц, улыбнулась: – О, какая прелесть, завещание, написанное от руки. Подарок для юриста.
– Угадала.
– И кто получит все?
– На моих устах печать. – Джейк шутливо закатил глаза и достал из портфеля новые бумаги.
– Ну, мистер Брайгенс, на твоих устах, может, и печать, а вот на этой папке с судебным делом, разумеется, нет. – Она несколько театрально проштамповала остальные документы. – Отныне это – официально открытые сведения, согласно законам нашего великого штата, если, конечно, у тебя нет письменного ходатайства о том, чтобы и на них наложить печать секретности.
– Такого ходатайства у меня нет.
– Отлично. Значит, мы имеем право открыто обсуждать всю эту грязь. Там ведь есть какая-то грязь, правда?
– Не знаю. Я пока еще только копаю. Послушай, Сара, сделай мне одолжение.
– Все, что пожелаешь, детка.
– Начались гонки: кто быстрее добежит до суда. Я только что победил. Скоро, возможно, завтра, здесь должны появиться два или три напыщенных адвоката в темных костюмах, которые вручат тебе свое ходатайство об открытии наследства мистера Хаббарда. Более чем вероятно, что они прибудут из Тьюпело. Видишь ли, существует еще одно завещание.
– Как я это обожаю!
– Я тоже. Конечно, я не требую сообщать им, что они финишировали вторыми, но забавно понаблюдать за их лицами. Ну как?
– Жду не дождусь.
– Прекрасно. Покажи им мою папку, посмейся, а потом позвони мне и дай полный отчет. Но до завтра, пожалуйста, помолчи.
– Все сделаю, Джейк. Это может быть действительно весело.
– Если все пойдет так, как я предполагаю, дело не даст нам скучать весь следующий год.
Как только он ушел, Сара прочла собственноручное завещание Сета Хаббарда, приложенное к ходатайству, после чего созвала остальных служащих канцелярии, которые тоже прочли его. Чернокожая женщина из Клэнтона сказала, что никогда не слышала ни о какой Летти Лэнг. Похоже, и Сета Хаббарда здесь никто не знал.
Они немного поболтали, но было уже пять часов, и каждый куда-то спешил. Папку водворили на положенное место, свет погасили, и служащие моментально отключились от всего, что касалось работы. Свои предположения они обсудят завтра и уж тогда докопаются до сути.
