Дэниел Силва - Англичанка
— Прежде ты с ним общался?
— Нет, мельком видел.
— Где точно?
— В Каннах.
— Когда?
— На кинофестивале.
— В этом году?
— Да, в мае.
— Ты был на Каннском кинофестивале?
— Меня не приглашали в качестве гостя, если вы про это. Я работал там.
— Кем?
— Сами как думаете?
— Обворовывал кинозвезд и моделей?
— Это самая прибыльная неделя в году, местная казна так и пухнет. Люди из Голливуда — тупые бараны, мы их обкрадываем внаглую, а они и не замечают.
— Что там делал Поль?
— Тусовался с моделями. Вроде бы даже пару раз ходил смотреть фильмы.
— Вроде бы?
— Он всякий раз менял внешность.
— Он проворачивал аферы из Канн?
— Сами его спросите. Со мной он ничего не обсуждал. Только предложил работу.
— Нанял тебя, чтобы вывезти заложницу с Корсики на материк.
— Нет, — неистово замотал головой Лакруа. — Про девку он и словом не обмолвился.
— Тогда что он тебе сказал?
— Попросил доставить посылку.
— И ты не спрашивал, что в ней?
— Нет.
— Ты всегда так работаешь?
— Когда как.
— От чего зависит твое «когда как»?
— От того, сколько денег выложат на бочку.
— И сколько выложил Поль?
— Пятьдесят косых.
— Тебе хватило?
— За глаза.
— Поль говорил, кто ему тебя посоветовал?
— Сказал, что пришел от дона.
— Что за дон?
— Дон Орсати, корсиканец.
— Чем занимается этот твой дон?
— Любым грязным делом, — ответил Лакруа, — но в основном мокрухой. Иногда я подвожу его людей, а иногда помогаю прятать концы в воду.
Выбирая линию допроса, Габриель преследовал одновременно две цели: убедиться в правдивости ответов и скрыть собственные следы. Теперь Лакруа думал, будто Габриель не имеет счастья быть знакомым с корсиканским киллером Орсати, и сам — по крайней мере, до сих пор — говорил честно.
— Поль не сказал, когда потребуются твои услуги?
— Нет, — снова мотнул головой Лакруа. — Просто обещал предупредить о начале работы за сутки, дать о себе знать через неделю, максимум — дней десять.
— Как он обещал с тобой связаться?
— По телефону.
— Сотовый? Он еще у тебя?
Лакруа кивнул и по памяти назвал номер аппарата.
— Поль позвонил?
— На восьмой день.
— И что сказал?
— Попросил забрать его следующим утром из бухты на юге пляжа «Капо-ди-Фено».
— В котором часу?
— В три утра.
— Как ты собирался его вывезти?
— Поль просил оставить на пляже шлюпку и ждать в открытом море.
Габриель обернулся к Келлеру, который вернулся на мостик. Наблюдавший за допросом Англичанин кивнул, мол, на «Капо-ди-Фено» и правда есть удобная бухточка, и описанный Лакруа план выглядит правдоподобным.
— Когда ты прибыл на Корсику? — продолжил Габриель.
— В первом часу ночи.
— Один?
— Да.
— Уверен?
— Да, клянусь.
— В котором часу оставил шлюпку на пляже?
— В два.
— Как вернулся на лодку?
— Пешком, — съязвил Лакруа. — Как Иисус.
Габриель выдернул у него из правого уха серьгу-гвоздь.
— Я же пошутил, — ахнул француз. Из порванной мочки хлестала кровь.
— На твоем месте, — предупредил Габриель, — я бы не шутил о Боге в такой момент. И вообще, всячески старался бы заслужить Его милость.
Габриель снова обернулся к Келлеру — тот наблюдал за ними, сдерживая улыбку. Габриель велел Лакруа описать, как проходило похищение. Оказалось, Поль прибыл, точно как и обещал — ровно в три пополуночи. Спустился по крутому склону на четырехколесном транспорте, включив только габаритные огни. Затем раздался умноженный эхом всплеск — это Поль вышел на лодке в море. И лишь когда он причалил к корме «Лунного танца», Лакруа увидел англичанку.
— Поль привез ее? — уточнил Габриель.
— Да.
— С ним был еще кто-нибудь?
— Нет, он прибыл один.
— Англичанка была в сознании?
— Едва.
— Во что она была одета?
— Платье белое, на голове мешок.
— Лицо ее видел?
— Нет.
— Она была цела? Невредима?
— Колени содраны, царапины на руках. Синяки.
— Ее связали?
— Да, по рукам.
— Спереди? За спиной?
— За спиной.
— Чем ее связали?
— Пластиковым ремнем. Очень профессионально.
— Продолжай.
— Поль уложил ее на койку в кубрике и вколол какое-то снотворное. Потом поднялся ко мне и дал направление.
— Куда он велел плыть?
— В приливный канал, на западе Сент-Мари-де-ла-Мер. Там есть небольшая пристань. Я прежде ею пользовался — место просто идеальное. Поль хорошо подготовился.
Габриель взглянул на Келлера — тот снова кивнул.
— Отправились туда напрямую?
— Нет, — сказал Лакруа. — Иначе причалили бы посреди дня. Сутки мы провели в море, к пристани подошли в одиннадцать вечера.
— Все это время Поль держал девушку в кубрике?
— Один раз вывел на нос, а все остальное время…
— Что?
— Колол ей снотворное.
— Кетамин?
— Я же не врач.
— И то правда.
— Вы спросили — я ответил.
— На берег он ее отвез в шлюпке?
— Нет. Я подвел лодку к пристани. Там машину можно припарковать чуть ли не на пирсе. Вот и Поля ждал мотор, черный «мерс».
— Модель?
— Е-класса.
— Номера?
— Французские.
— Без водителя?
— Нет, их ждали двое: один сидел за рулем, второй стоял снаружи.
— Этого второго ты знаешь?
— Первый раз видел.
— Зато водитель тебе знаком, да, Марсель?
— Да, — подтвердил Лакруа. — За рулем сидел Рене Броссар.
***Рене Броссар был пешкой в перспективном криминальном клане с международными связями. Занимался физической работой: выбивал долги, запугивал, охранял. В свободное время подрабатывал вышибалой в ночном клубе близ Старого порта — в основном потому, что ему нравились клиентки. Лакруа знал и его самого, и его телефонный номер.
— Когда ты ему позвонил? — спросил Габриель.
— Через несколько дней после того, как прочел в газете о пропавшей англичанке. Я прикинул в уме и понял: она — та самая, кого я отвез в Сент-Мари-де-ла-Мер.
— Да ты у нас гений, а?
— Считать умею, — снова съязвил Лакруа.
— Ты догадался, что Поль намерен получить крупный выкуп за девушку, и захотел урвать кусок побольше.
— Он обманул меня насчет работы. Я бы не подписался на серьезное похищение за каких-то пятьдесят тысяч.
— Сколько ты хотел?
— Я обычно не даю людям со мной торговаться.
— Мудро, — заметил Габриель. Затем он спросил, сколько Лакруа ждал ответного звонка от Броссара.
— Два дня.
— Какие детали вы обсуждали по телефону?
— Я дал понять, чего хочу. Броссар перезвонил через пару часов и забил стрелку в «Дю Хо» на следующий день, в четыре.
— Глупо с твоей стороны, Марсель.
— Почему это?
— Потому, что вместо Броссара мог прийти Поль. И всадил бы он тебе пулю в лоб за твои наглость и жадность.
— Я о себе умею позаботиться.
— Будь это так, — возразил Габриель, — ты не сидел бы сейчас привязанный к креслу. Однако вернемся к твоей встрече с Рене Броссаром. Что было дальше?
— Он передал просьбу Поля не возникать. Потом мы немного перетерли за дело.
— Перетерли?
— Обсудили мои отступные. Поль сделал предложение, я — встречное. Мы торговались.
— И все — по телефону?
Лакруа кивнул.
— Какую роль в похищении играл Броссар?
— Он стережет девчонку в доме.
— Поль — с ним?
— Я не спрашивал.
— Сколько еще людей в доме?
— Без понятия. Знаю только, что с ними женщина, они косят под семью.
— Броссар упоминал англичанку?
— Говорит, она жива.
— И все?
— И все.
— На чем вы остановились в терках с Полем и Броссаром?
— Этим утром мы наконец договорились.
— Сколько ты с них стряс?
— Еще сотню тысяч.
— Когда принесут деньги?
— Завтра днем.
— Куда?
— В Экс.
— Где именно?
— В кафе близ площади Генерала де Голля.
— Как называется?
— «Ле Прованс». Что еще?
— Как пройдет передача?
— Броссар приедет первым, в десять минут шестого. Я следом — в двадцать минут.
— Где он будет сидеть?
— За столиком на веранде.
— А деньги?
— Броссар обещал привезти их в металлическом кейсе.
— Как незаметно.
— Он так решил, не я.
— Если кто-то из вас не явится, есть запасной план?
— Кафе «Ле Сезанн», вверх по улице.
— И долго тебя будут ждать?
— Десять минут.
— А если не придешь?
— Сделка не состоится.
