Парни из Билокси - Гришэм Джон
Это была вторая подсказка. Шайну нравилось обманывать приезжих, когда никто не видел.
— Нам принесли счет, около двух долларов. Я уже собирался заплатить, когда официантка, ее звали Лонни, спросила, нравится ли нам играть в азартные игры. Мы не знали, что ответить, и она сказала: «Послушайте, здесь все в них играют. Это просто безобидное развлечение. Вот колода карт. Я вытаскиваю одну. Вы вытаскиваете свою. Если ваша карта старше, то завтрак бесплатный. Если нет, то платите вдвойне. Простая игра, пан или пропал».
— У нее в кармане была колода карт. Я уверена, они были краплеными, — вставила Милли.
Гай улыбнулся жене, которая в ответ лишь поджала губы. Вздохнув, он продолжил:
— Так вот. Она перетасовала колоду, я хочу сказать, что эта девчонка действительно ловко тасовала, и после трех попыток я выиграл четыре доллара. Потом восемь. Затем их проиграл и вернулся к нулю. Но вскоре опять выиграл восемь. Тут появился еще один клиент, и она приняла его заказ. Я не мог уйти, поскольку она была мне должна восемь баксов.
— Я хотела уйти, — снова вставила Милли.
Гай никак не отреагировал на ее слова и отпил несколько глотков кофе. Когда он заговорил, его голос стал ниже.
— И тут появляется этот тип, думаю, что владелец, очень дружелюбный, и спрашивает, не хотим ли мы посмотреть его казино.
— Невысокий, абсолютно лысый, очень загорелый?
— Это он. Вы его знаете?
— Он владелец.
Следующая подсказка. Шайн Таннер прибыл на место действия, чтобы расставить ловушку.
— Она заплатила нам восемь долларов, и мы последовали за ним через дверь в казино, пристроенное позади закусочной. В нем было темно и пусто. Он сказал, что казино закрыто до шести часов, но у него есть новая игра, которую он хотел нам показать.
— «Болита»? — уточнил Джесси.
— Да, вы там были?
— Нет, но я слышал о столе «Болита». Еще ее называют «Рэзл».
— Он так и сказал. Там был зеленый войлочный стол, похожий на большую шахматную доску, с квадратами, пронумерованными от одного до пятидесяти. Он сказал, что игра состоит в том, чтобы бросать кости и вести арифметические подсчеты, выиграть в ней легко. Он также спросил, не хочу ли я положить несколько долларов, тогда он покажет, что к чему. Потом заглянула Лонни и спросила, не желаю ли я выпить. Владелец сказал, что бар закрыт, и они долго спорили из-за того, можно ли им предложить мне выпить. Выпивать мне не хотелось, но после этих препирательств я почувствовал себя обязанным попросить пива.
Милли покачала головой и уставилась в стену.
— Итак, он потряс кости в стакане и выбросил их, а затем почти так же быстро собрал. Сказал, что выпало тридцать восемь. Он положил два моих доллара на номер тридцать восемь. Если бы следующий бросок был выше, я бы выиграл. А если ниже, то проиграл, но были и другие правила, о которых он сообщал в ходе игры. Он сказал, что единственный способ проиграть — это перестать играть до выигрыша десяти игр. Я не уверен, что до конца понял все эти правила.
— Так и есть, — услужливо согласилась Милли.
— Лонни принесла мне пива.
— А времени было всего пол-одиннадцатого, — снова вставила Милли.
— Да, дорогая, всего пол-одиннадцатого, и мне следовало остановиться. Мы уже говорили об этом, и не раз. Я должен был выйти и сесть в машину, чтобы сохранить наши деньги. Теперь ты довольна?
— Нет.
Джесси услышал достаточно. Подобные происшествия были обычным явлением на Побережье — туристов из среднего класса, которые ездили в хороших машинах с номерами других штатов, разводили на деньги и обчищали карточные акулы и шулеры в казино. Он поднял обе руки, призывая к молчанию, и сказал:
— Послушайте, давайте ближе к делу. Сколько денег вы оставили в той забегаловке?
— Шестьсот долларов — все, что у нас было, — тут же выпалила Милли. — Нам не на что даже купить бензин, чтобы добраться до дома. Как ты мог быть таким идиотом?
Бедный Гай лишь поник головой после очередного выпада жены. Было видно, что в предыдущие часы он слышал кое-что и похуже.
— Разве нельзя что-нибудь предпринять? — Милли умоляюще посмотрела на Джесси. — Он же точно ловкий аферист, который обманул нас и украл наши деньги. Должен же быть какой-нибудь закон про это в нашем отсталом государстве!
— Боюсь, что нет, мэм. Все азартные игры запрещены в Миссисипи, но мне стыдно признаться, что здесь, на Побережье, этот запрет нарушается.
— Мы же заехали только позавтракать.
— Я знаю. Такое происходит постоянно.
Они замолчали. Милли снова начала плакать, а Гай уставился в пол, словно желая провалиться сквозь землю. Джесси взглянул на часы. Он впустую потратил на этих бедолаг почти двадцать минут.
— Расскажи ему остальное! — рявкнула на мужа Милли.
— О чем ты?
— Сам знаешь, про сегодняшнее утро.
— Ах, про это. Ну, нам не на что было ехать в Новый Орлеан, и мы сняли неподалеку дешевый номер. Сегодня утром мы первым делом вернулись в закусочную, поскольку прошлой ночью я не сомкнул глаз, намереваясь высказать этому человеку все, что думаю, и вернуть свои деньги. Но когда мы подъехали, то увидели, что там завтракают двое полицейских. Я вошел и посмотрел на Лонни. Она смерила меня нахальным взглядом и спросила, что мне нужно. Я ответил, что пришел за своими деньгами. Тогда она сказала, что скандалы им не нужны, и попросила уйти. Я снова потребовал свои деньги. А потом ко мне вдруг подошли полицейские, вытолкали на улицу, велели уезжать и никогда больше здесь не появляться.
Милли, молчавшая достаточно долго, обратилась к Джесси:
— Его чуть не арестовали, помимо всего прочего. Вот была бы картина! Крутой Гай Мозли в вытрезвителе с кучей алкашей.
Джесси снова воздел вверх руки, призывая к молчанию, и сказал:
— Все понятно. Я очень сожалею о том, что случилось, но ничего не могу сделать.
— Вы не можете подать на него в суд? — удивился Гай.
— Нет, законных оснований для иска нет.
— А как насчет воровства? — вмешалась Милли. — Это было чистой воды мошенничество, они просто ждали появления подходящего простака. Боже, и дождались!
— Хватит! — не выдержав, рявкнул Гай. — Ты же видела тех полицейских. Черт, наверняка они тоже в деле.
Джесси подавил усмешку и подумал: Наконец-то он в чем-то прав.
— Он забрал даже наши дорожные чеки, — пробормотала она.
— Пожалуйста, замолчи, — попросил жену Гай.
Не обратив на это внимания, она продолжила:
— Игра затягивала его все больше и больше. Я все твердила: «Давай уйдем отсюда». Но нет, мистер Игрок По-крупному не хотел уходить. Мошенник время от времени позволял ему выигрывать — ровно настолько, чтобы он не сорвался с крючка. Я разозлилась, ушла к машине и стала ждать, отлично понимая, что он спустит все. Наконец он вышел, готовый заплакать, и выглядел так, будто повстречал привидение. Ему еще повезло, что с него не сняли рубашку.
— Пожалуйста, Милли.
Джесси очень хотелось, чтобы они покинули его офис, пока не разругались в пух и прах. Он даже подумал, не порекомендовать ли им хорошего адвоката по разводам, но для этого им сначала нужно было вернуться домой. Он посмотрел на часы и спокойно сказал:
— Мне в девять нужно быть в суде, так что давайте прощаться.
Теперь расплакаться был готов Гай. Он вытер лицо и хриплым голосом спросил:
— Не могли бы вы одолжить нам пятьдесят долларов, чтобы вернуться в Огайо?
— Извините, но адвокату неэтично давать деньги взаймы клиенту.
— Мы вернем их, клянусь, — заверила Милли. — Как только окажемся дома.
Джесси поднялся, стараясь держаться вежливо.
— Мне очень жаль.
Они ушли, не поблагодарив. Он слышал, как они продолжали ругаться, направляясь к своему «Бьюику», и мог представить, до чего доведут друг друга, пока будут добираться до дома.
Налив себе еще чашку кофе, он вернулся в переговорную, сел в кресло и устремил взгляд в окно. Ему отчасти было жаль эту пару, но, прояви они благоразумие, не потеряли бы время и деньги и не нажили бы себе проблем. На Побережье приезжало немало людей, желавших пощекотать себе нервы и отлично знавших, куда ради этого отправиться. Но были такие, кто, подобно Мозли, оказывался здесь проездом и сталкивался с миром порока случайно. Они оказывались невинными агнцами среди волков без всяких шансов на спасение. Здесь не было недостатка в Шайнах Таннерах, предпочитавших зарабатывать деньги не честным трудом, а надувательством.
