Альдо Пазетти - Вид с балкона
Это могла быть и чистая случайность, но полицейские все же остановились и стали настойчиво звонить в дверь. Никакого ответа. Но ведь кто-то в доме, без сомнения, был.
— Откройте немедленно, полиция!
Ни звука. Тогда карабинеры стали ломать дверь, а один из них по радио вызвал второй полицейский джип, патрулировавший неподалеку. Тот мгновенно примчался, и вилла была взята в кольцо.
Когда дверь подалась, из приоткрытого окна на первом этаже грянул залп. Раненный в шею, комиссар рухнул на землю. Но проход был открыт. Карабинеры ворвались в дом и стали осторожно продвигаться вперед — благо было темно. В гостиной они осветили фонариками коренастого человека, который и не подумал прятаться, а открыл огонь из автомата и крикнул с вызовом:
— Нате, подавитесь!
Но в лучах фонариков он был весь как на ладони, и крик этот стал для него последним. Грохнул пистолетный выстрел, и бандит повалился на пол, как срубленное под корень дерево. Он так и не выпустил из рук автомата, будто это был его кровный брат.
Потом еще одна тень метнулась в глубине прямо по лестнице. Но и ее настиг свет фонарика. Топот, прерывистое дыхание, крик полицейского:
— Руки вверх!
Перепрыгивая через ступеньки, человек выскочил во двор и помчался к гаражу, а там обернулся и разрядил свой пистолет. Выстрелы лишь прошили стену, а вот пули полицейских попали беглецу в грудь, и он упал. Земля окрасилась кровью, казавшейся во тьме черной, а не алой.
Послышался непонятный шум, что-то тихонько скрипнуло, и наступила тишина.
Виллу при свете фонарей старательно обыскали, но больше никого не нашли. Поиски в окрестностях тоже оказались безрезультатными.
Уже через час всю окружную полицию подняли по тревоге.
Вилла бандитов была обставлена с дешевой претензией на роскошь. Мебель, люстры, безделушки поразительно напоминали интерьер в многосерийных фильмах.
После осмотра полицейских приехали еще и оперативники из отряда по борьбе с особо опасными преступниками, они явились со своей аппаратурой, провели химические анализы и обнаружили множество отпечатков. Но вот кому они принадлежат, кроме двух убитых? Удастся ли отыскать эти отпечатки в судебных архивах? Возможно. Но для этого требуется время.
Наконец в комнатке, заваленной бутылками, пепельницами, полными окурков, порнографическими журналами, за копией с картины Де Пизиса нашли замурованный в стене маленький сейф и без труда его вскрыли.
В нем лежали триста тысяч лир, недорогие украшения, а в коробке без крышки — пачка пыльных чеков на имя Энрико Тарси. Эти чеки Джулио в день похищения нес в местный банк. Перевязанная шпагатом, пачка валялась там, верно забытая бандитами по рассеянности, что порой случается и с опытными преступниками. Доказательство было бесспорным, неопровержимым!
Оно свидетельствовало, что убитые похитили Джулио Тарси или, уж во всяком случае, принадлежали именно к той банде.
Расследование все набирало темп. Однако лишь после полудня нашли разгадку того странного ночного скрипа. В гаражной яме обнаружили прекрасно замаскированный дерном люк, который по каменным ступенькам вел вниз, в подвальчик. Оттуда-то почти наверняка и доносился таинственный скрип и шум.
Из подвальчика через лаз, замаскированный колючим кустарником, можно было выбраться наружу.
Один или несколько бандитов прошлой ночью ловко воспользовались неожиданностью момента и, захлопнув за собой люк, растворились в темноте.
По сломанным веткам кустарника можно было обнаружить следы бегства. Но, увы, следов было так много, что самая натасканная ищейка легко бы сбилась. Место заболоченное, богатое дичью: здесь часто рыскали охотники, следы пересекались и сливались, попробуй разберись, чьи они.
После этого запоздалого открытия виллу повторно обыскали, чуть ли не разобрали по кирпичику. Но главного, того, что искали, так и не нашли. Скорее всего, бандиты из предосторожности заранее перепрятали все в другой тайник, вдали от виллы.
Джулио Тарси, живой или мертвый, тоже бесследно исчез.
Проблеск надежды появился, когда в суд пришла по собственной воле женщина затрапезного вида, жившая неподалеку от виллы и узнавшая о ночном происшествии из газет.
Женщина дрожала от ужаса. Она честно призналась, что работала «на господ с виллы», но она не знала ни имен, ни фамилий и ни разу не видела их в лицо.
Наняли ее по телефону. Дали свой адрес и коротко объяснили, что от нее требуется. Она должна приходить в десять утра и уходить в полдень. Дверь всегда будет открыта, деньги — дневной заработок — она найдет в кухне на столе. Ее обязанности просты — подмести пол, заправить постели в трех комнатах, помыть посуду, и все. Этим она и занималась много месяцев, а может, даже несколько лет подряд — точно она не помнила и больше ничего не знала.
За ней установили было слежку, подвергли бесчисленным допросам, но потом отступились. Она была совсем темная и, без сомнения, ничего больше не знала.
А в морге лежали два трупа, которые, возможно, были ключом к разгадке тайны. Лежали рядом, накрытые от подбородка до лодыжек простынями, и словно усмехались, злобно, мстительно.
Вначале впечатление было такое, будто это мумии фараонов или трупы этрусков, столь загадочной представлялась их жизнь. Люди, которые с ними встречались, даже поддерживали какие-то отношения — торговцы, портные, сам владелец, сдавший им виллу, — подробно рассказали все, что могли. Оба были спокойные, вежливые, одевались хорошо — никаких странностей. Самые обычные люди; деньгами не сорили, но платили всегда в срок и наличными. А уж кто они такие, откуда явились?..
Крайне удивился, узнав, что имел дело с бандитами, продавец автомашин. Недавно один из них купил у него машину, заплатил, не торгуясь, но купюрами сплошь по пять тысяч лир. Продавец не увязал это с похищением Джулио Тарси. К тому же покупатель добродушно объяснил, что такими мелкими деньгами с ним якобы расплачиваются его арендаторы. Объяснение вполне правдоподобное.
Однако и эта запоздалая подробность никакой пользы расследованию не принесла. Главное теперь было разыскать сообщников — они у бандитов наверняка были. Но напрасно следователи проводили бесконечные опознания, показывали фотографии убитых десяткам, сотням преступников обоего пола, нищим, бродягам, осведомителям — никто их ни разу не видел и ничего о них не слыхал.
Фамилии, значившиеся в автомобильных правах, лишь осложнили поиски. Оба ни разу не привлекались, обоим лет по сорок. Имена и фамилии были зарегистрированы в адресном столе, а каким образом преступникам удалось этого добиться — осталось невыясненным.
Итак, имена, без сомнения, вымышленные. Один шутник журналист даже написал в газете, что, видимо, бедняги вышли не из чрева матери, а из пробирки химической лаборатории.
И все же со временем истина открылась.
Разумеется, по вымышленным фамилиям никто из родных не стал бы разыскивать убитых. Но несколько недель спустя главный врач одной больницы из центра провинции по странному наитию стал рассматривать в лупу газетные снимки. И хотя в свете вспышек лица обоих бандитов были искажены, у него мелькнула ужасная догадка.
Он сел в поезд и поехал в городок, где произошла схватка. Встретился со следователем и добился эксгумации трупов. Едва увидев одного из убитых, он задрожал мелкой дрожью и прошептал, опустив голову:
— Это мой племянник.
Потом, несмотря на трупный распад и на то, что прошло много лет, узнал и второго. Подписав протокол опознания, врач рассказал все, что знал о жизни этих людей, жизни бурной и так быстро оборвавшейся.
Оба происходили из вполне благополучных семей, но рано остались сиротами. Друзья со школьной скамьи, одинаково неуправляемые, они были неразлучны, как два брата. Щеголяли в джинсах, не выпускали изо рта жвачку, баловались наркотиками, были нечисты на руку. Все знали их как злых насмешников, развратников и превосходных регбистов.
Родные в силу семейных традиций всячески пытались наставить их на путь истинный и держать под неусыпным надзором. И все же однажды дружки — им и двадцати не было — без всяких объяснений сбежали из дому, снялись с места, как две птицы, и след их простыл.
Когда родные сообщили об исчезновении юношей, полиция предприняла розыски по всей стране и даже за рубежом, но безрезультатно. Родным оставалось лишь гадать, живы ли они еще, или земля их поглотила.
Шли годы, и родные мало-помалу утешились, забыли о них. За все это время никто не получил от беглецов никаких вестей, ни плохих, ни хороших, — двадцать лет полнейшей неизвестности.
Такова была биография убитых.
Но что стало с Джулио?..
X
ВСЕ СНАЧАЛА
