Китти Сьюэлл - След крови
Они были знакомы всего пять недель, когда их жизнь круто изменилась. По причинам, которые Ирен не желала обсуждать, она лишилась квартиры (что-то связанное с арендой). Идти ей было некуда, и она перебралась в каморку к Рэчел. В комнатушке стало совсем тесно, к тому же Дейн и Линн, соседки Рэчел, безжалостно насмехались над ней за спиной у Ирен.
— Вот уж не знали, Рэчел, что ты любишь женщин. Лесбиянка! Никогда бы не подумала…
Ирен с раздражением расставляла стулья.
— Где, черт побери, этот чертов Мартин? Он должен был вымыть пол и расставить стулья перед уходом, а не сваливать все на нас.
Рэчел закрывала пленкой бутерброды с тунцом и огурцом, чтобы не заветрились, когда появился первый посетитель. Он бросил беглый взгляд на витрину.
— У вас подают континентальный завтрак?
Рэчел подняла голову.
— А что это?
Мужчина улыбнулся. Он был высоким, черноволосым, явно за тридцать, в модном бежевом костюме и черной рубашке с черным же галстуком — элегантный, совсем не похожий на их обычных посетителей.
— Там, откуда я приехал, завтраком называют чашку эспрессо, свежевыжатый апельсиновый сок, круассан с маслом и джемом.
У него был сильный акцент, но голос приятный и уверенный. Рэчел улыбнулась в ответ.
— Можем предложить вам только обычный: кофе, сок из пачки, тосты — если хотите, зажаренные. Маргарин и джем за мной.
Мужчина откинул голову назад и засмеялся. Смеялся он просто здорово.
— Звучит ужасно, но из ваших рук я съем что угодно, — заявил он, неотрывно глядя на нее.
В его зеленых глазах — смесь угрозы и улыбки, веки полуопущены, но взгляд такой соблазнительный. Рэчел внезапно почувствовала, как между ногами у нее защемило. Господи, он такой красавец! Пусть даже иностранец. Вероятно, итальянец или швейцарец. Из какой-то экзотической и утонченной страны.
— Итого… — живо произнесла она, старясь скрыть произведенное посетителем впечатление.
Какая жалость, что на ней эта жуткая форма! Но утром она вымыла голову и немного подкрасилась. Черт, она же теперь лесбиянка, что она делает?!
— Один фунт девяносто девять пенсов.
Он дал ей пятифунтовую банкноту.
— Сдачу оставьте себе, — сказал он.
Рэчел послушалась.
По правилам посетители должны были сами забирать на подносах еду, но мужчина развернулся и сел за столик. Было очевидно: он ждал, что его обслужат. Хорошо. С такими чаевыми почему бы и не обслужить? Да и работы особой не было. Ирен бросила на Рэчел укоризненный взгляд, когда та понесла посетителю кофе и сок. Через десять минут, когда Рэчел уже собиралась отнести тосты, Ирен преградила ей путь.
— Пусть этот козел встанет и сам возьмет! — прошипела она.
Уже не в первый раз Ирен пыталась указывать Рэчел, что ей делать.
— А ты кто? Мой начальник? — резко оборвала она.
Посетитель, Рэчел уверена, слышал их перепалку, но, когда она подошла к столику, ничего не сказал. Он заговорил с ней позже, когда уже собирался уходить. Ирен как раз была в туалете.
— Когда ты заканчиваешь?
— Что заканчиваю? — переспросила Рэчел, делая вид, что не понимает вопроса.
— Вечером?
— Α-a, я сегодня в первую смену. Я же не могу работать двадцать четыре часа в сутки.
Он снова улыбнулся ослепительной улыбкой.
— Перестань строить из себя дурочку, юная леди. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
Она бросила взгляд в сторону туалета.
— Вы хотите меня куда-нибудь пригласить? Вы об этом спрашиваете?
Он молчал, пристально глядя на нее зелеными глазами.
— Вам мой вопрос кажется неуместным? — продолжала она. — Чего вы хотите?
— Ты ужасная малышка, я это заметил.
— Ужасная? — В его устах это прозвучало даже смешно, и она засмеялась. — Рыбак рыбака видит издалека! И не называйте меня малышкой. У меня рост метр семьдесят один.
— Я приглашаю тебя на кофе.
— Я заканчиваю в три, поэтому можете пригласить меня.
Он тут же приобрел деловой вид, как будто уже заключил сделку и больше предложить было нечего.
— Буду ждать тебя в такси у кафе.
Рэчел была разочарована и… ей стало чрезвычайно неловко. Как отделаться от Ирен? И зачем ей это вообще нужно? С Ирен она была как за каменной стеной. И разве она не решила для себя, что влюблена в Ирен?
В ту печальную среду, пока шли минуты и часы, неловкость сменилась другими чувствами, и она незаметно улизнула из-под крылышка Ирен.
Это было рискованно, верно? Но она всегда легко шла на риск, хотя в ее случае он обычно нес с собою разрушение. Например, когда ей было четырнадцать, ее обучила тайнам секса одна добрая молодая женщина, которая, кажется, ее полюбила. Рэчел всегда готова была рискнуть, чтобы двигаться вперед, а не топтаться на месте. Она была уверена, что толочь воду в ступе — это удел ее родителей.
«Ты, Рэчел, девушка сообразительная, — говорила она себе. — Ты можешь кое-чего достичь в этой жизни, и не стоит робеть! Извлекай выгоду из своей привлекательности. Мы, женщины, должны использовать то, что дала природа, чтобы получить желаемое».
Да, она правильно распорядилась своей красотой. Проблема не в этом, а в риске — вот где она просчиталась!
Она нутром чувствовала, что идти на свидание с этим парнем — дело опасное. Она перебросилась с ним всего парой слов, а целый день чувствовала, что все внутри дрожит от страха и предвкушения. Это был рискованный шаг, ее подстегивало чувство скрытой опасности. От него так и веяло жестокостью, сексом и деньгами. «Я смогу с этим справиться», — убеждала она себя. Гребаная лесбийская любовь! Рэчел не нужна вся эта нежность и материнская забота, ей просто нужен мужчина, который разбудил бы в ней настоящую женщину. Ей нужен был вызов.
В конечном счете решающий разговор с Ирен оказался из малоприятных. Ирен плакала и умоляла ее не уходить. Тогда Рэчел еще не знала, что уже не вернется ни в свою конуру, ни в бар «Голодный Гарри». И никогда больше не увидит Ирен.
— Куда ты хочешь пойти? — поинтересовался он у Рэчел, когда та вскочила в такси.
— Для разнообразия в какой-нибудь славный ресторанчик.
Она уже подозревала, чем закончится этот день, так почему бы не извлечь из этого какую-то пользу?
Он сменил костюм. Сейчас на нем были черные джинсы дудочкой и черный кожаный пиджак, отдававший глянцем и немалыми деньгами. Черные волосы блестели от геля. В общем, было в его образе что-то елейное. Волосы, коротко стриженные по бокам, волнами падали на лоб и шею. И, естественно, на шее должна была висеть золотая цепь (Рэчел не видела ее, пока он не разделся).
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Антон, — ответил он, глядя в окно. Казалось, мысли его витали где-то далеко. Как зовут ее, он даже не поинтересовался.
Они ехали на такси в центр города. Антон ненароком касался ее бедра, потом схватил ее за руку, как будто Рэчел уже была его собственностью, но к разговорам явно не был расположен.
— Хочешь сходить в кино? — к ее удивлению предложил он. Поход в кино казался чистым, безобидным развлечением на первом свидании.
— С удовольствием.
— Давай сперва выпьем, — сказал он.
Начал моросить дождь. Они вышли из такси возле гостиницы в Уэст-Энде, сразу за Шафтсбери-авеню. Рэчел еще никогда не была в подобных местах, но промолчала. Гостиница — настоящий дворец, явно не из тех, к которым она привыкла. В баре к их столику подошел надменный молодой официант. Рэчел заказала ром с кока-колой, Антон — минеральную воду.
Она достала кисет с табаком и папиросную бумагу «Ризла» и принялась скручивать сигарету.
— Господи, перестань, смотреть противно! — скривился Антон, как будто она вынула дохлого слизняка. Он жестом подозвал официанта и заказал пачку «Кэмел». В мгновение ока официант вернулся с серебряным подносом, на котором лежала уже открытая пачка, а из нее выглядывали три сигареты. Он достал зажигалку и дал Рэчел прикурить. Спустя еще мгновение он принес напитки и поставил на стол вазочку с крупными орехами кешью. Бесплатные орешки! Это о многом говорило. Антон взял вазочку и предложил кешью Рэчел. Она отрицательно покачала головой. Она любила кешью, но сейчас слишком нервничала.
— Вот это девушка! — произнес он. — Не хочу смотреть, как ты ешь.
Она не поняла, что Антон имел в виду: то ли то, что она недостаточно стройная, то ли он хочет, чтобы она оставалась голодной по какой-то другой причине. Его определенно интересовала ее внешность, потому что почти сразу же он начал отпускать комментарии касательно ее одежды: ее джинсы — дешевка, футболка пережила слишком много стирок, куртка — уродливая и вышедшая из моды. Ее волосам не помешали бы стрижка и окраска, кольцо в брови нужно снять.
— И во что же, по-твоему, мне следует нарядиться? — поинтересовалась она, скорее растерянная, чем обиженная.
