Андрей Бехтерев - Крылатый Колченог
– Ну и отлично, – улыбнулся дирижер и похлопал сына по плечу. – Действительно не из-за чего ругаемся. Не бывает и ладно. Давай тогда просто сегодня выберемся в свет. Ради меня, ради моей шизы, просто для того что бы я был спокоен. Подурачим охранников, посмеемся над шаманами. Ради меня, а?
– Мне так тяжело куда-то выбираться.
– Пожалуйста.
– Ну, хорошо, папа. Только ради тебя.
Дирижер обнял сына.
– Хотя нет, – вспомнил Сезар. – Я же сегодня обещал отцу Никодиму прийти на исповедь. Он мне грехи отпустит. Хочу причаститься. Давай в другой раз.
– Сынок, ну что за чушь. Что церковь завтра на Луну улетит? Сходишь к батюшке завтра. Сегодня ты нужен мне.
Сезар посмотрел на отца и кивнул.
– Ну, хорошо-хорошо. Сегодня я твой, – сказал он и вдруг заплакал. – Зачем мы только сюда приехали? Как хорошо в Италии было. Каждый день вспоминаю.
2.7
Петр и Максим вели под уздцы новенькую пони. Варвара сидела в седле и болтала ножками. Они гуляли по парку.
– Мне в Барселоне больше понравилось, но там слонов нет. Если только в зоопарке каком, – рассуждал Максим.
– В Пхукете покруче чуток. В Барселоне смотрят на туристов, как на обезьян, а в Азии уже свои обезьяны есть, хи-хо. Ты, правда, что ли нигде не была? – обратился Петр к Варваре.
– Почему, была, – ответила Варвара. – В Астрахань один раз с папой ездили.
– Астрахань? Как бы сказать, Астрахань – это не «где-то была». Это просто населенный пункт, – засмеялся Петр. Он был в удивительном для себя возбуждении. Красота Варвары крепко дала ему по башке. – В Москву хотя бы съезди. Приглашаем в гости, хи-хо. 3 часа лёта и ты станешь культурной.
– А что у вас интересного? – спросила Варвара.
– По сравнению с вашим заповедником – всё, – сказал Петр.
– Океанариум недавно открыли. Там 5 касаток, – добавил Максим. Он тоже был возбужден.
– Говорят, в Москве не любят приезжих, – сказала Варвара, гладя пони по гриве.
Петр и Максим засмеялись.
– С нами все те, кто не любит, встанут и строем утопают за МКАД, – деланно нахмурив брови, сказал Петр.
– Останутся только те, кто любит? – засмеялась девушка.
– Ага, – засмеялся Максим, – толпа горячих горцев и парочка бомжей.
– Конечно, если ты живешь в какой-нибудь 20-этажной халупе и у тебя над головой соседи, под ногами соседи, еще в печенке пару приезжих, еще если всю ночь напролет басурманские песни крутят, то отношения к людям в стиле «хоррор», – продолжил рассуждать Петр. – Хотя за то что бы меня любили, я меньше всего переживаю. По чести, есть люди, причем их великая куча, чья любовь – это полный хи-хо. Навешают на тебя своих соплей и будут водить хороводы, как вокруг елки. И считать при этом, что ты им должен пожизненно.
– Варвар, слушай, – перебил его Максим. – Мы тут видео снимаем, хотим один-два клипа потом нарезать. Бюджет у нас копеечный, поэтому сами все делаем. Можно тебя поснимать? Мы в аэропорту снимали, в самолете, хотим на тусовке поснимать. Просто не о чем. Так роуд-муви-стайл.
Варвара не возражала. Максим тут же забежал вперед, достал экшен-камеру и стал ее настраивать.
– Трек будет называться «Плежэ Нежно», – сказал Петр. – Такой полумедляк. Знаешь, как плежэ переводится?
– Удовольствие?
– Ага. А смысл, типа, «я люблю тебя, жизнь», только по-русски, без всех этих советских какашек. Иду по улице – плежэ нежно, тусую с друзьями – плежэ нежно. Такой message. Мы, правда, текст еще не написали, только припев… Что-то ты грустная какая-то. Тебе скучно с нами или ждешь кого?
– Не скучно и не жду. Просто день рождения. Ловлю плежэ. Не разглядел что ли улыбку?
Варвара улыбнулась.
Тем временем Максим, испробовав разные ракурсы, подняв камеру, быстро побежал им навстречу. Поравнявшись с девушкой, он подпрыгнул, что бы снять ее крупный план, но пони фыркнула и мотнула хвостом. Максим, поскользнувшись, упал на землю. Выглядело это смешно и все дружно засмеялись.
– Кадр дня, – крикнул Максим, по-прежнему держа камеру в высокоподнятой руке.
– Кадр дня – это ты, – крикнул ему Петр.
2.8
– …это не просто черные, это самые черные-пречерные пауки. Поэтому у них и получается самая белая-пребелая паутина. Пауков сажают в специальные банки с дырками и они начинают плести паутину, а через месяц получается фата.
– Кто тебе рассказал?
– Дядь Евгень.
– Он вообще-то врун, если ты не знала.
– Зачем ему меня обманывать? Я же не просила купить мне чупа-чупс.
– Если бы фату делали из паутины, то невеста была бы в мухах, причем в дохлых мухах.
– Ну да, вообще-то. А почему тогда фата стоит 10 тысяч долларов?
– Ну да, вообще-то.
8-летнии девочки-близняшки Марина и Карина беседовали на открытой веранде, болтаясь в подвешенных к потолку плетеных креслах. На веранду вышел ухоженный мужчина лет 30-ти в клетчатом костюме.
– Вот вы где гнездитесь, – засмеялся он, увидев близняшек, и стал раскачивать их кресла. Девочки завизжали.
– Дядь Евгень, перестань!
– А то в тапок тебя превратим!
Дядь Евгень тут же остановил кресла.
– Я забыл, что вы сегодня феи. Не превращайте меня в тапок, превратите в родной валенок.
Дядь Евгень уселся в кресло-качалку напротив.
– Палочка-скакалочка, преврати этого дядьку в тапок! – закричала Марина, крутя волшебной палочкой.
– Дядь Евгень превратись в пельмень, – перекричала Карина, понимая свою палочку.
– Ах, вы бессердечные волшебки, – театрально зарыдал мужчина. – Тапок-пельмень – не на ногу одеть, не в рот положить. Придется мне валяться на дороге, пока трамвай не переедет.
Девочки не без труда выбрались из кресел и подбежали к дяде.
– Дядь Евгень, а покажи еще раз свою невесту, – попросила Марина.
– А можно нам будет нести ее фату? – спросила Карина.
– Вы можете попробовать поймать ее букет, – сказал Евгений, доставая из кармана мобильник.
– Зачем? Нас замуж мама не пустит.
– Папу попросите. Вот она, – на экране мобильника было фото симпатичной брюнетки, – а зовут ее…
– Жульен! – закричали девочки хором.
– У, моя Джуля, – кривляясь, сказал дядя и, выпучив губы, стал целовать экран. Девочки зашлись в хохоте.
– А нести фату ее можно будет? – повторила вопрос Марина… или Карина.
– Ну, если вы будете ангелочками, то запросто.
– Да! Будем!
– Сдавайте тогда свои ведьмакские палочки и клейте крылышки.
– Так свадьба на следующей неделе. А сейчас мы тебя опять заколдуем…
– Ура! Дядь Евгень превратись…
– Превратись…
Тут стеклянные двери распахнулась и на веранду вышла Елена, мачеха Варвары и родная сестра Евгения. Девочки вмиг перестали смеяться.
– Привет, малышки, – с улыбкой сказала Елена близняшкам.
– Здравствуйте, – вежливо ответили девочки и чуть потоптавшись, убежали.
– Может, пройдемся? – спросила Елена брата. Брат был не против. Они спустились по ступенькам и пошли по аллее.
– Жду не дождусь твоей свадьбы, – сказал Елена, взяв брата под руку.
– С чего вдруг?
– Выбраться хочу отсюда. Хоть на неделю.
– Если только на неделю. На самом деле Швейцария – это обычная страна, а у тебя тут рай. Я б тут завис на пару жизней….
Они ушли далеко в парк.
– .. она называет меня мачУхой. Ладно бы мАчуха, по-украински, нет именно мачУха, как будто я чуха какая-то. Я еще как дура в самом начале, сказала ей ласково: «мечтаю, что бы ты звала меня мамой, но если не получается, то зови меня тетей Леной или просто Леной». И что она ответила? Она зевнула и сказала: «Хорошо, мачУха». Издевается, гадина. Хотела сказать мужу: «или я или она?», но хватило ума понять, что можно будет сразу идти вещи собирать. Помнишь все эти сказки про злых мачех-ведьм? Я, блин, превращаюсь в чудовище на глазах. Когда следующий раз приедешь, то застанешь меня со шприцом. Буду мышьяк в наливное яблочко вливать. Что сейчас близняшки убежали? Я же их люблю, а они от меня шарахаются, как от ведьмы.
– Тебе ребенка надо родить, – сказал Евгений, махая травинкой.
– От кого? – спросила Елена и, наткнувшись на недоуменный взгляд брата, засмеялась. – Пошутила. Не выходит у нас. Сама хочу родить и мой не сильно против, но каждый раз мимо пролетаю. Ходила по врачам – у меня все прекрасно. Засевай хоть озимыми, хоть яровыми. Моего к врачам, конечно, не затащишь. Хотела ЭКО сделать, но мой на дыбы, типа, не по-божески это. Что там за боженька такой привередливый? Только рачком – интересная заповедь.
Тут послышались громкие голоса и визги. Они как раз подходили к перекрестку дорожек. Через несколько секунд по другой аллее проскакала праздничная пони. На пони сидела и хохотала Варвара. За ней махая прутьями и тоже хохоча, бежали приезжие гости Петр и Максим. Вскоре опять стало тихо.
Евгений посмотрел на сестру и засмеялся.
– Ленка, упрости личико, – сказал он, обняв ее, – таким взглядом зеркала гнуть.
