Джек Хиггинс - Ад всегда сегодня
Старая женщина отвернулась, пряча навернувшиеся слезы. Сейчас ей было на десять лет больше, чем всего несколько часов назад.
— Я могу поехать с тобой, — предложил Марлоу.
— Не стоит. Лучше подожди меня здесь.
— Ладно. Жду.
Джек Морган распахнул двери, пропуская спутницу. Мэри Бересфорд воспользовалась последним средством, чтобы остановить, удержать, вернуть…
— Джоанна! — с мольбой воскликнула она. — У тебя талант. Ты можешь стать великой актрисой, подумай о своей карьере. Даже искорка скандала погубит тебя!
Глаза племянницы остались пустыми и холодными.
— Готов, Джек? Идем, — и она первая шагнула к лифту.
В машине по дороге к Фокнеру они не проронили ни слова. Только когда Морган подрулил к тротуару и выключил двигатель, Джоанна положила руку на его плечо.
— Джек… ты знаешь Бруно давно, дольше всех нас… С детства… Думаешь, он мог бы…
— Исключено, — твердо покачал головой Морган. — Он безумно вспыльчив, согласен. Вспыхивает, как спичка, не спорю. Но ни за что не поверю в гнусные инсинуации, что подсовывает нам Ник Миллер.
— Это я и хотела услышать, — обреченно вздохнула она. — Идем, поднимемся, поговорим с ним пару минут.
Никто не откликнулся на их настойчивые звонки и упрямый стук в дверь. Минут через пять Морган мягко отвел руку девушки от кнопки звонка.
— Достаточно, Джоанна. На сегодня ему и без нас хватило острых ощущений.
— Ладно, Джек, — устало согласилась она, — отвези меня домой. Попробуем поймать его завтра рано утром. Придется отменить поездку в Лондон.
С другой стороны двери Фокнер, сцепив зубы, вслушивался в затихающие шаги двух самых близких людей. В голове опять вздрогнула боль и забилась все сильнее, все острее. Ох, как болит голова! Он высыпал на ладонь несколько таблеток, выписанных врачом, плеснул в стакан виски и подошел к окну. Ночь и дождь. Ночь. Дождь. И головная боль.
Он прижал пульсирующий висок к стеклу, по которому сплывали холодные потоки. Боль не отступала. Вдруг он почувствовал, что задыхается. Он поспешно бросил в рот таблетки, запил обжигающим глотком неразбавленного виски и, роняя стакан, рванул воротник рубашки. Воздуха! Воздуха, ради всего святого!!! Только одно могло победить жуткие вспышки муки в его голове — холодная ночная свежесть. Он сорвал с вешалки плащ и вылетел из дома.
Глава 9
— Последний раз я видела тебя на ринге, когда ты дрался с Терри Джоунсом, — мечтательно вспоминала бабуся Краудер. — Все думали, победа уже у тебя в кармане. Но он разбил тебе бровь, и судья прервал бой в третьем раунде.
— Я тоже частенько ранил других, — признался Бомбардир. — Если б не это, я бы далеко пошел… Жаль, что из-за глупого медицинского заключения Федерация после боя с Терри Джоунсом лишила меня права выступать на ринге. Но так уж есть в этой юдоли скорби…
Он сидел за столом в старом свитере, который девушка откопала для него, в носках и ботинках ее отца и вовсе не выглядел удрученным. Он успел уплести яичницу из трех яиц с жареным беконом и проглотить полбуханки хлеба. Сейчас он пил третью чашку чая.
— Странный ты человек, ничего не попишешь, — сказала Дженни. — Тебя ничего не огорчает.
— Жизнь слишком короткая штука, девочка. — Дойл угостился сигаретой из пачки старушки Краудер. — Валялся я однажды на одних нарах с мужиком, который был настоящим йогом. Многому он меня научил… Нужно уметь наслаждаться каждой минутой, использовать все свои способности жить весело.
— Это же великолепно! — скептически усмехнулась девушка. — Особенно если учесть, как ты зарабатываешь на это веселое житье.
Ее слова вовсе не смутили его. Он широко развел руки.
— Что ж, потяну где удастся пару шиллингов. Но я чищу карманы только у тех, кто может дать себя ограбить пару раз в год. У них застраховано абсолютно все, даже пуговицы. Я не отбираю последний пенс у старушек, топчущихся по дешевым лавчонкам на окраине.
— Прямо Робин Гуд! — колко бросила она. — А что, если во время «работы» кто-то станет у тебя на пути? Спокойно обойдешь? Или шагнешь по трупам?
Девушка составила грязную посуду на поднос и вышла на кухню. Дойл поднялся из-за стола, подошел к камину и опустился в кресло напротив миссис Краудер.
— Ну и характер! Она всегда была остра на язык?
— Ей нельзя быть другой, молодой человек. С ее-то занятием…
— Она что, сама ведет фирму?
— А кто же еще? Ее отец, мой сын, умер пару месяцев назад. Кровоизлияние в мозг. Дженни была парикмахершей, дамским мастером. У нее была куча постоянных клиентов… Но она забросила фен и бигуди и взялась за отцовское дело. С тех пор и тянет лямку.
— Что, не получается?
— Чему удивляться? Восемь шоферов, два механика. Каждый как может тянет на себя. А этот шоферюга, Джоу Огден, профсоюзный деятель, хуже всех. Все время тычет ей под нос трудовой кодекс. Всюду сует свой нос, вставляет палки в колеса…
— Почему?
— Ты же не слепой, сынок. Дженни — девочка что надо. — Старушка замолчала, добавила на полпальца виски в стакан и спросила:
— А что будет с тобой? Куда пойдешь?
Он пожал плечами.
— Не знаю, мамаша, не скажу. Если удастся добраться до Ринг-стрит, может, выскользну из города.
— И что потом?
Он не ответил. Он просто сам не знал ответ, если тот вообще, конечно, был. Старая миссис Краудер склонилась к нему и положила теплую морщинистую руку на его колено.
— Не дури, сынок. Явись с повинной в полицию, пока не поздно.
Дойл ничем не выдал, что и он считает так же. Он мягко убрал добрую руку, так похожую на теткину, и поднялся.
— Я подумаю, — пообещал он. — Не бойтесь, ни у вас, ни у Дженни не будет из-за меня никаких неприятностей. Я смоюсь чуть позже, когда легавые подустанут и успокоятся, примерно через час, если вы не против.
Он вошел в кухню, где Дженни в ярком переднике мыла тарелки.
— Помочь?
— Если хочешь, вытирай чашки.
— Много воды утекло с тех пор, как я последний раз занимался этим, — усмехнулся он, протягивая руку за полотенцем.
— Еще больше утечет, прежде чем тебе снова подвернется такой случай!
— Ой-ой! За что так? Что я такого страшного натворил?
— Смотреть не могу, когда кто-то сознательно губит свою жизнь, — фыркнула девушка. — Подумай сам о себе. Тебе даже некуда пойти! Куда ты денешься? Долго не продержишься. Тебя будут искать по всей округе.
— А ты на чьей стороне?
— Дело не во мне. Вот опять, ни минуты не можешь быть серьезным. Ну никак! — Она сердито махнула рукой и принялась полоскать тарелки.
Бомбардир прыснул со смеху.
— Мне нравится, что ты злишься.
— Это еще почему?
— Лучше, чем равнодушие. По крайней мере, я тебе не безразличен.
— Радуйся, в один прекрасный день от любви я сигану с моста.
Но улыбка играла на ее губах, и Дойл почувствовал, что ниточка, натянутая между ними, стала крепче.
— У нас получился интересный разговор с твоей бабушкой. Похоже, у тебя сейчас забот по горло.
— Справлюсь потихоньку.
— Сюда бы хорошего мужика.
— А ты что, свободен?
— Жаль, что нет, девочка, — серьезно ответил он.
Сквозь шум дождя послышался стук ворот и чьи-то шаги по брусчатке.
Дженни в недоумении наморщила лоб.
— Странно, я задвинула задвижку, когда только что выходила.
— У кого-то есть еще ключ?
— Нет. Погляжу, кто там. Ты лучше останься здесь.
Дойл спрятался за приоткрытой дверью, откуда мог видеть все, что делалось во дворике. Старушка с сигаретой в руке выглянула из гостиной, следя, как внучка открывает замок на входной двери.
Мужчина в куртке с нашивками из кожи на плечах, который ворвался в парадное, оттолкнув Дженни, был явно выпивши. Он вовсе не был уродом, хотя руки у него были длинноваты, а лицо красное и одутловатое от пива.
— Что вам нужно так поздно, мистер Огден? — строго спросила миссис Краудер.
— Не волнуйся, бабушка, я сама с ним разберусь, иди домой.
Пожилая леди с неохотой вернулась в гостиную, а Дженни захлопнула дверь. Она посмотрела в опухшие глаза Огдена и протянула руку.
— Вы открыли ворота. Откуда у вас ключ? Верните его мне.
Мужчина хитро улыбнулся и, покачиваясь на пятках, погрозил ей пальцем.
— Эге, барышня, ключик я вам не отдам. Я хочу входить сюда, когда захочу и сколько захочу. — Он шагнул к ней и уперся в стену вытянутой рукой.
С другой стороны были открыты двери, Дженни очутилась словно в капкане.
— Пошевели мозгами, киска. Тебе же позарез нужен мужик. Такой цыпочке, как ты, будет чем заняться, кроме как выслушивать ругань неотесанных шоферюг. Возню с грузовиками уж я возьму на себя. — Он хрипло рассмеялся и склонил голову, чтобы ее поцеловать. Девушка отвернула лицо, и Огден чуть не уткнулся носом в стенку.
