Нора Робертс - Коллекционер
– Неплохо бы. Но Олимпия собирается перебрать все его вещи. Я подумал, что, может быть, отберу кое-что. Она все равно не заметит разницы, а ей будет не так тяжело.
– Знаешь, сама пусть решает. Ты и без того много взвалил на себя, да и вдруг ты отберешь какой-нибудь свитер, который она подарила ему на Рождество? Ммм?
– Да, ты прав.
– Поэтому я здесь.
Люк вслед за Ашем вышел из лифта – высокий мужчина, широкие плечи, сильные руки, большие ладони. Курчавая масса каштановых, местами выцветших на солнце волос, спадающих на ворот простой белой футболки, светло-голубые глаза. Он зацепил дужку темных очков за пояс джинсов и оглядел коридор.
– Как тихо.
– Да, тишина необычная, – согласился Аш.
– Таковы правила! Не все могут позволить себе купить здание целиком, чтобы не иметь ни соседей, ни правил.
– Это маленькое здание.
Аш помедлил у двери, все еще опечатанной полицейской лентой, хотя видно было, что она уже разрезана.
И растерялся, когда дверь им открыл детектив Уотерстон.
– Я думал, здесь дежурит обычный полицейский.
– Просто хотел еще раз кое-что посмотреть.
– Люк Толбот, – представился Люк, протягивая руку.
– О’кей. Не похожи вы на адвоката, – заметил Уотерстон.
– Потому что я не адвокат.
– Люк вызвался мне помочь упаковать все, что потребуется.
Он огляделся. На глаза ему первым попался светло-серый диван с пятном высохшей крови, стена за ним тоже хранила следы убийства.
– Иисусе, вы что, не могли это закрыть? – взорвался Люк.
– Простите. Нет. Возможно, вы захотите поговорить с ближайшей родственницей Кендалл, пригласить клининговую службу. Мы можем дать вам названия пары компаний, которые специализируются на уборке мест преступления.
В этот момент к ним вышла Файн.
– Мистер Арчер, а вы точны.
Она слегка прищурилась при виде Люка и ткнула в него пальцем.
– «Бейкерз Дазн». Пекарня. Западная Шестнадцатая.
– Совершенно верно. Это мое заведение.
– Я вас там видела. Из-за вас мне приходится проводить в тренажерном зале лишних часов пять в неделю.
– Спасибо.
– Шоколадные пирожные с шоколадной крошкой просто какие-то киллеры в глазировке! Это ваш друг? – спросила она Аша.
– Да. Согласился помочь мне. Мать Оливера дала нам список вещей. Фамильных. Которые она передала ему. Не знаю, остались ли они у него. И здесь ли.
– Давайте список. Я все проверю.
– Он у меня в телефоне.
Он достал телефон и нашел список.
– Я видела эти запонки и эти часы. Они в спальне. Антикварный серебряный портсигар… нет, не видела. Как и каминных часов. Только запонки и часы. Вряд ли мы просмотрели остальные вещи.
– Возможно, он продал их.
– Можете спросить его босса из антикварного магазина?
– Могу.
Аш взял телефон, повернул голову – и увидел свою картину; на стене, напротив испорченного дивана.
– Красивая, – заметила Файн.
– Хоть понятно, что на ней нарисовано, – поддержал Уотерстон, встретив непонимающий взгляд Аша. – Не то что эти все современные… – Рот Уотерстона брезгливо скривился.
Аш вспомнил вдруг, что модель звали Леоной. Мягкая, фигуристая, с мечтательным взглядом. Вот поэтому он и увидел ее на лугу, с летящими волосами, в широкой юбке, со скрипкой.
Эта Леона с картины видела, как умирал его брат.
– Я бы хотел поскорее закончить, – с тягостной душевной болью проговорил он. – Мне сказали, забрать тело еще нельзя.
– Думаю, ждать осталось недолго. Мы все проверим и позвоним вам.
– Хорошо. Я заберу его одежду и все, что найдется из списка. Это очень важно для его матери.
– Если узнаете что-то, скажите нам.
– У него должны быть какие-то файлы, бумаги, компьютер.
– У нас его ноутбук. Мы еще с ним работаем. Есть коробка с документами. Страховые полисы, бумаги трастового фонда, официальная переписка. Все просмотрено и находится в спальне. Можете забрать. Есть и фотографии. Не знаете, был у него сейф в банке?
– Ничего не могу сказать.
– В его комоде было шесть тысяч четыреста пятьдесят долларов наличными. Можете их забрать. Потом распишетесь. Еще есть список всего, что было взято экспертами – но они все вернут, вам сообщат когда.
Аш молча повел головой и прошел в спальню.
Глубокий темный сливовый цвет стен, окаймленных белым, придавал комнате вид стильный, немного величественный. Блестящее дерево массивной кровати с четырьмя столбиками дополняло гармонию.
Вероятно, это копы сняли с кровати все, вплоть до матраса. Эксперты?
Расписной сундук в изножье был открыт. Содержимое перевернуто.
Картины были хороши. Возможно, все они были выбором женщины: туманный лесной пейзаж, высокие зеленые холмы. Все соответствовало аристократической атмосфере квартиры и позволило Ашу заглянуть в жизнь обреченной любовницы брата.
Под всем светским глянцем она была романтична.
– Господствует стиль и вкус, – негромко заметил он вслух. – С налетом светскости и утонченности. Оливер к этому так стремился! И получил.
Люк наполнил вещами первую офисную коробку из принесенных ими для этой цели.
– Ты говорил, он показался тебе счастливым, когда вы разговаривали в последний раз. И будто на взводе, взволнованным.
– Да. Счастливым, взволнованным. На седьмом небе.
Аш растер лицо ладонями.
– Поэтому я и отложил встречу. Услышал по голосу, что у него то ли какой-то план, то ли очередная блестящая идея. Очень мне не хотелось иметь дело с ним и с его идеями.
Люк, отвечая, постарался сохранить тон дружеской непринужденности:
– Если опять собираешься пинать себя, позволь хоть подержать твою куртку.
– Нет, с этим покончено.
Но Аш подошел к окну, выглянул. И сразу узнал окна Лайлы – и представил, как она стояла в ту ночь вон там, развлекаясь зрелищем чужих жизней.
Если бы она выглянула на десять минут раньше или позже, ничего не увидела бы.
И пересеклись бы тогда их дороги?
Поймав себя на том, что гадает, чем она сейчас занята, он отвернулся, подошел к комоду. Открыл ящик и взглянул на груду носков.
Это копы. Оливер наверняка сложил бы их аккуратными стопками. Беспорядок добавил еще один тонкий слой грусти, как пыль на мебели.
– Однажды я был с ним, не помню, почему, и на покупку проклятых носков у него ушло двадцать минут. Таких, чтобы подходили к его галстуку. Кто так делает?
– Только не мы.
– Какому-то бездомному парню достанутся кашемировые носки, – вздохнул Аш и, вынув ящик, опрокинул содержимое в коробку.
Спустя два часа у него оказались сорок два костюма, три кожаных пиджака, двадцать восемь пар туфель, бесчисленное количество рубашек, галстуков, коробка с дизайнерскими спортивными костюмами, лыжное снаряжение, часы «Ролекс» и «Картье», не считая тех, что были на Оливере.
– А я еще говорил, что нам не понадобится так много коробок, – покачал головой Люк, изучая гору на полу. – Нам не помешает еще парочка.
– Остальное может подождать. Или пусть хоть провалится. Я сложил все, что хотела его мать.
– Прекрасно. Даже для всего этого нам понадобится пара такси.
Люк снова нахмурился, озирая коробки.
– Или фургон для перевозки вещей.
– Нет. Я позвоню в фирму, пусть все доставят ко мне.
Он вытащил телефон.
– А мы идем пить пиво.
– Кто бы стал спорить?
Выйдя из здания, Аш попытался стряхнуть с себя похоронное настроение. Об остальном позаботился шумный и людный бар: темное дерево, запах закваски, звон стаканов, гул голосов. Как раз то, что нужно, лишь бы изгнать из памяти ужасающую тишину пустой квартиры.
Он поднял стакан, рассматривая на свет янтарный напиток.
– Кто пьет это выпендрежное пиво под названием «Бессиз Уайлд Хог»?
– Думаю, ты.
– Только потому, что хотел знать, что это такое.
Он сделал глоток.
– Неплохо. Тебе бы не помешало подавать пиво в своем заведении.
– Это пекарня, Аш.
– И что из этого?
Люк со смешком отхлебнул пива.
– Ну что ж…
– И у тебя не будет ни одного пустого столика. Спасибо за сегодняшний день, Люк. Я знаю, как ты занят, глазируя корзиночки.
– Иногда неплохо побыть вдали от духовок. Я подумываю открыть вторую кондитерскую.
– Неужели тебе этой мало?
– Понимаешь, последние восемнадцать месяцев мы так здорово держимся на плаву, что я присматриваю еще одно помещение, в основном в Сохо.
– Если нужны деньги…
– Не в этот раз. И я не говорил бы этого и не подумывал бы расширяться, если бы не твоя помощь в первый раз. Так что если я открою вторую кондитерскую и преждевременно сведу себя в могилу, это будет на твоей совести.
– На твоих похоронах мы подадим твой же вишневый пирог.
Он сразу вспомнил об Оливере и поспешно глотнул пива.
– Его мать хочет волынщиков.
– О, господи!
– Не знаю, откуда она это взяла, но хочет волынщиков. Я постараюсь это устроить, а то она, чего доброго, захочет салют из двадцати одного орудия или погребальный костер.
