Гиллиан Флинн - Негодяи (сборник)
– На том конце пустыни за него хорошо платят. Называют его Порошком Желаний.
– Интересное название.
– Мелкий порошок серо-синего цвета, чем-то на тимьян похож, но с более резким запахом и более едким вкусом. Хорошо идет под курятину.
– Ты его пробовал?
Пирос поглядел на огонь.
– Я был молодым и глупым, да еще на спор это сделал. С тех пор я ничего на спор не делаю. А Рудд показал мне, чем я мог бы стать.
Аларик медленно кивнул.
– Я понял твое предупреждение. Но интересно… почему нельзя отучить его от него? Наверняка действие порошка ослабевает со временем.
Каравановожатый сжал переплетенные пальцы так, что на предплечьях выступили связки.
– На том конце пустыни… я видел человека, настолько привыкшего к порошку, что он умер, когда не смог его получить. Это была медленная и болезненная смерть.
Пирос закрыл глаза и склонил голову.
– Хочу ли я потерять сына, пусть даже тень его?
Аларик поглядел на палатку, где спал Рудд. У входа лежал часовой, завернувшись в одеяло и подложив под голову седло. Аларик догадался, что второй сторожит с другой стороны.
– Печальная история, – сказал он. – Но ее надо доработать, прежде чем она станет песней.
Он не стал говорить, что этой истории требуется окончание.
– Что ж, у нас впереди еще долгий путь, – ответил Пирос. – Времени на доработку хватит.
Опершись рукой о песок, он поднялся на ноги.
На следующий день призрачный город появился на горизонте поздно утром. Аларик ехал достаточно близко к Рудду и увидел, что Ганио держит поводья верблюда, на котором едет юноша, а двое других всадников едут следом, совсем близко. Как и прежде, город колебался и мерцал на горизонте, но башни было различить сложно, а потом они и вовсе слились в одно пятно. Ближе к вечеру вся масса города будто поднялась вверх, и под ней виднелось небо. Облака, подумал Аларик, хотя трудно было согласиться с такой мыслью, поскольку остальное небо было совершенно безоблачным и голубым, кроме ослепительного пятна солнца.
Дюжина дней пролетела, как один. Свежие лепешки утром, погрузка, и верхом на верблюдах дальше на запад. Время от времени караван двигался не по песку, а по плотной сухой земле, иногда они обходили барханы, по щиколотку в песке, и каждый день далеко на юге появлялся призрачный город. Каждый вечер они останавливались у колодца, воду из которого можно было пить, только вскипятив, вокруг колодца росла колючая трава, но присутствия верблюдов она не переживала. Ставили палатки, разводили костры, доедали остатки утренних лепешек и сушеные фрукты, совершенно сухой сыр, а иногда – сушеное мясо, которое надо было сначала вымочить в горячей воде, чтобы оно не было жестким, как кожаный ремень. Аларик брал в руки лютню и играл, пока у костров не оставались лишь часовые. Каждый вечер Рудд сидел у ног Аларика, слушая, улыбаясь, кивая, но ничего не говоря.
Очередной день обещал быть таким же, как предыдущие, но на горизонте появилось темное пятно. По мере приближения каравана оно росло и превратилось в большую рощу, внутри которой серебрилась вода, вовсе не иллюзорная. Рядом с озерцом примостилась деревня из дюжины хижин, вокруг которых ходили мужчины, женщины и дети, ухаживая за огородами и пася коз. Аларик глазам своим не верил. Посреди пустыни, где ничто не напоминает путешественнику, что здесь люди бывают, кроме колодцев, жили люди в опрятных домах, меж которых виднелись резные стулья и столы, стоящие на роскошных коврах, достойных королевских покоев.
Верблюдов, в том числе Фолеро, собрали с одной стороны от озерца и привязали к железным штырям с кольцами, забитым в стволы деревьев, чтобы они не отправились к садам. Палатки поставили рядом, развели костры, видимо, чтобы не мешать жителям, понял Аларик. Пирос отдал поводья своего верблюда Ганио и пошел к деревне. Навстречу ему вышел мужчина в белом одеянии, с золотой цепью на шее и диадемой на голове. Остальные жители встали вокруг, оставив дела в садах и стоя рядом со своим принцем.
Аларик увидел, что Пирос и мужчина раскланялись посреди ковров, а после небольшого разговора Пирос махнул ему рукой, подзывая. Аларик подошел и низко поклонился мужчине в белом одеянии.
– Это наш менестрель, – сказал Пирос. – Сегодня вечером он будет веселить нас.
Принц улыбнулся.
– Если мне понравится его пение, я награжу его.
Он поглядел на Пироса.
– Сколько ночей вас не будет? Он здесь останется? А может, и потом?
– Это уж как он сам пожелает, – ответил Пирос.
– Если он так умел, как ты говоришь, я надеюсь на это.
Они снова раскланялись, и Аларик пошел к лагерю следом за Пиросом. Дойдя до края расстеленных ковров, Пирос поднял руку, давая знак мужчинам, стоявшим ближе всего к нему. Те начали снимать поклажу с верблюдов.
Аларик шел следом за Пиросом, и они остановились у самого большого костра, где им налили чаю. Пирос пил, глядя, как снятый с верблюдов груз относят к расстеленным коврам, складывая в высокие кучи. Принц стоял там, и у него в руках появились доска и мел. Очевидно, он собирался записывать, что ему доставили.
Аларик уже не мог молчать.
– Ты же не предлагал мне остаться здесь, когда караван уйдет, не так ли? – спросил он.
Пирос не повернулся к нему.
– Как я и сказал, как сам пожелаешь. Здесь спокойная жизнь, когда песчаных бурь нет. Тем не менее, после каждой бури люди все в порядок приводят. Еда хорошая. Пока будем здесь, поедим свежей козлятины, сушеной с собой возьмем, в дорогу. В этих мешках, по большей части, зерно, на хлеб. Этого им хватит больше чем на год. Не самая худшая доля для менестреля, петь для такого принца.
– Я так не думаю, – сказал Аларик.
Пирос едва улыбнулся.
– Он предложит тебе золото. Я уверен в этом.
Аларик покачал головой.
– У меня было золото. Оно воров привлекает. Я предпочитаю путешествовать. Или ты от меня устал, друг мой Пирос, раз хочешь сгрузить, как эти мешки с зерном?
Пирос повернулся к нему.
– Он может предложить тебе порошок, чтобы ты остался. Как владыка пещер, где его добывают, он имеет большой запас.
– Неужели? Тогда я не стану есть его пищу. Он стал богат благодаря порошку?
– Помимо всего прочего, – ответил Пирос. – Здесь делают ковры и украшения, которые очень ценятся по обе стороны пустыни. А еще добывают соль.
Он показал в северную сторону.
– Рудники там, на некотором расстоянии, но никто не скажет тебе в точности, где и на каком. Они собирают ее в мешки от зерна, которое привезли в прошлом году, и хранят специально для нас в хранилище, до которого полдня пути. Команда моих людей заберет ее завтра, а я тем временем отправлюсь в другое место. Если хочешь хорошо потрудиться, отправляйся с ними.
– А ты будешь… в другом месте, – сказал Аларик.
Пирос поглядел на принца, который кивнул, когда к его ногам принесли последний мешок зерна. Кивнул в ответ, но Аларик не понял, адресовано это принцу или ему.
– Может, захочешь отправиться со мной, – сказал каравановожатый. – Обернемся за четыре-пять дней.
– С порошком, – утвердительно сказал Аларик.
Пирос скрестил руки на груди.
– Друзья познаются в пустыне, – сказал он.
Аларик улыбнулся.
– Как и в любом трудном путешествии.
Он вспомнил ледяные пустыни Севера, другие, но тоже пустыни, людей, которых он знал там.
– Ты отважен, менестрель, – сказал Пирос.
Аларик покачал головой.
– Менее, чем ты думаешь, друг мой Пирос. Но я очень любопытен, а это иногда сходит за отвагу.
Пирос поглядел на верблюдов, потом на костры.
– Как я уже говорил, с нами отправится мой сын. За ним нужен присмотр. Ему нравятся твои песни. Может, они удержат его от того, чтобы бежать за городом.
– Почему не оставить его здесь? Твои люди – хорошие часовые.
– У меня порошок, тот, что ему нужен, по крайней мере, столько, чтобы добраться до источника, – сказал Пирос. – Есть лишь один человек, которому я могу его доверить, и он отправляется со мной.
Он жестко поглядел на Аларика.
– Думаю, я получил твое согласие, менестрель. За это путешествие не будет отдельного вознаграждения, но я не думаю, что оно тебе нужно.
– Хорошая песня – достаточная награда для меня.
Пирос снова кивнул.
– Я и Ганио знаем, как найти это место. Ориентироваться в пустыне сложно. Особенно новичку. Уйдешь в сторону – потеряешься навеки.
– Я осторожный путешественник и редко теряюсь, – сказал Аларик. Не стал говорить «никогда», хотя это было бы правильнее. Карта всех мест, где он побывал, остававшаяся у него в голове, всегда помогала ему использовать его особую силу. – А еще я легко иду за остальными.
– Очень хорошо, – сказал Пирос. – Утром, когда группа отправится за солью, на север, мы отправимся на юг.
