Мэри Кларк - На нашей улице
И уж он-то придумает, как отомстить этим двум наглецам с телевидения. Дайте только срок.
В Спринг-Лейке он окажется между часом и двумя. Дорогу он уже изучил. Со среды это была уже третья поездка туда.
— Не ожидала увидеть вас так скоро, — сказала Эмили Томми Даггану и Питу Уолшу, открыв им дверь.
— И мы не ожидали, что придется так скоро вернуться, — ответил Дагган. — Как спали?
Эмили пожала плечами:
— Хотите сказать, по моему виду понятно, что ночью я не спала? Вынуждена признаться, что вчерашняя фотография меня доконала.
— Вы живете одна, и было бы гораздо...
— Из этого дома я никуда не уеду, — перебила она и проводила детективов в кабинет. — Вся почта до сих пор была адресована либо Кьернанам, либо «Жильцам», — сказала Эмили. — А вот это — лично мне.
Это был грубый набросок — дом, двор и подпись «Ладлем-авеню, 15». В дальнем левом углу, за домом, были изображены два надгробия. На одном имя Карлы Харпер, на втором — Летиции Грегг.
Томми достал из кармана пластиковый пакет и, взяв открытку за уголок, положил в него.
— Мисс Грэм, это может быть чья-то злая шутка, однако есть вероятность, что все это правда. Мы проверили: дом номер пятнадцать по Ладлем-авеню принадлежит пожилой вдове. Надеемся, она будет столь любезна, что разрешит нам перекопать двор.
— А сами вы как считаете? Правда это или нет? — спросила Эмили.
— После того, что нашли здесь, — Томми кивнул в сторону несостоявшегося бассейна, — думаю, что такое очень даже возможно. Но пока я попросил бы вас об этом не распространяться.
Эмили вспомнила про Ника Тодда. Он позвонил ей уже после того, как принесли почту, но о новом послании она ему не рассказала. Вчера, когда они, вернувшись из ресторана, обнаружили на полу конверт с фотографией, он уговаривал ее на время переехать на Манхэттен. Но Эмили ответила, что камеры, которые установит Эрик, помогут выяснить, чьих рук это дело.
Это все напускная храбрость, думала она, проводив Томми с Питом и заперев за ними дверь. На самом деле я до смерти напугана.
А ну, прекрати сейчас же, велела она себе. Займись чем-нибудь. Позвони доктору Уилкоксу, спроси, можно ли завезти ему книги. Потом отправляйся в музей, изучи тамошние материалы. Хорошо бы узнать, кто где жил в конце девятнадцатого века. Должна же быть карта города тех времен. И стоит купить настольную игру «Монополия» — к ней прилагаются маленькие пластмассовые домики, которые очень пригодятся. Она нарисует на листе картона план города, каким он был в девяностые годы девятнадцатого века, а домики поставит там, где жили друзья Мадлен.
Боб Фриз, облаченный в темно-синий пиджак и серые брюки, сидел в своем кабинете на втором этаже ресторана «Сизонер». Он взглянул на часы. Без пяти час. С минуты на минуту должен появиться потенциальный покупатель, Доминик Бонетти.
Зазвонил телефон. Метрдотель сказал:
— Мистер Бонетти прибыл. Посадить его за ваш столик?
— Да. Я сейчас буду.
О делах заговорили только после зажаренной на гриле лососины, сухой и безвкусной. Когда подали эспрессо, Бонетти заявил:
— Вы хотите продать. Я хочу купить. Ваш ресторан расположен в отличном месте.
В следующие полчаса Боб узнал, чего «Сизонеру» не хватает. И выяснилось, что практически всего. «Понимаю, вы вбухали в него целое состояние, но здесь мрачно и неуютно. В кухне нет самых необходимых агрегатов...»
Цена, которую предложил Бонетти, была на полмиллиона ниже самой крайней цены, на которую рассчитывал Боб.
— Это ваше начальное предложение, — сказал он с пренебрежительной усмешкой. — Давайте поторгуемся.
От добродушия Бонетти не осталось и следа.
— Если я куплю это заведение, мне придется потратить кучу денег на то, чтобы оно выглядело так, как хочу я, — сказал он тихо, но твердо. — Дам столько, сколько сказал, и ни цента больше. — Он встал. — Обдумайте все хорошенько, Боб. И сообщите о своем решении.
Когда Бонетти вышел из зала, подошел официант с сотовым телефоном.
— Вас миссис Фриз, сэр. Что-то срочное.
К удивлению Боба, Натали сказала:
— Я только что узнала, что в доме пятнадцать по Ладлем-авеню ведут раскопки. По слухам, ищут тело Карлы Харпер, девушки, которая пропала два с половиной года назад. Боб, не тот ли это дом, где жила твоя семья, когда ты был подростком?
— К вам пришел ваш отец, мистер Стаффорд. — Голос у секретарши Уилла был озадаченный. Она словно хотела добавить: «А я и не знала, что ваш отец жив».
— Отец? — Уилл в раздражении отшвырнул ручку. — Пусть зайдет.
Дверь медленно отворилась. Вошедший мужчина напоминал бледную тень того человека, которого Уилл видел год назад. С тех пор отец похудел килограммов на двадцать пять. Лицо пожелтело и заострилось. То, что еще недавно было копной русых с проседью волос, превратилось в жалкие седые патлы.
Уилл встал и резким, срывающимся голосом произнес:
— Ты разве не понял, что я не желаю тебя видеть?
— Уилл, признаю, я совершил немало ошибок. Мне недолго уже осталось. Да, меня не было рядом с тобой, когда я был тебе нужнее всего. Я хочу все исправить.
— Слишком поздно. Уходи и больше не возвращайся.
— Я должен был понять... Ты был подростком...
— Заткнись! — Уилл обошел стол, оказался перед отцом и схватил его за плечи. — Я расплатился за то, что совершил другой. Ты мне не поверил. Ты мог нанять батальон адвокатов, а вместо этого ты умыл руки и бросил меня, своего единственного сына, на произвол судьбы. Не нужно портить того, что я двадцать три года создавал собственным трудом! Убирайся вон!
Уильям Стаффорд-старший кивнул. В глазах его стояли слезы. Он молча повернулся к двери, но на полдороге остановился:
— Я больше не приду. Обещаю. Я просто хотел в последний раз повидать тебя и попросить прощения. Знаю, я тебя очень подвел...
Уилл ничего не ответил. Отец тяжело вздохнул:
— Я прочитал про девушку, чье тело нашли...
— И у тебя хватило наглости прийти и рассказывать об этом мне? Убирайся! Слышишь? Немедленно убирайся!
Больше всего Уиллу хотелось стиснуть обеими руками тощую шею человека, который его породил, и не разжимать рук до тех пор, пока тот не испустит последний вздох.
Адвокат Неда Келера Хэл Дэвис и Марти Бровски приехали в Гранд-Мэнор в понедельник утром, и ждали, когда Келера приведут в комнату для свиданий.
Дверь открылась, санитар проводил Келера до места.
— Нед сегодня немного возбужден, — сказал санитар. — Если что, я в коридоре.
— Зачем вы меня мучаете? — накинулся Келер на Марти.
— У меня к вам всего несколько вопросов, — успокоил его Бровски. — Однако я должен поставить вас в известность, что вы подозреваетесь в убийстве собственной матери, и все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
— Нед, вы не обязаны отвечать на его вопросы, — предупредил Дэвис.
— Ваша мать когда-нибудь на вас сердилась, Нед?
— Мама меня очень любила. Очень.
— Разумеется, любила. Но бывало так, что она на вас сердилась?
— Нет. Никогда.
— Она сердилась на то, что вы рассеянный и, уходя, едва прикрываете дверь, так что замок не защелкивается. Так?
— Я всегда запирал дверь, когда уходил.
— Всегда? Джоэль Лейк утверждал, что дверь была еле прикрыта. Поэтому он и выбрал вашу квартиру. И разве не то же самое произошло за неделю до смерти вашей матери? Разве она не кричала, что кто-нибудь зайдет и прирежет ее?
— Нед, настоятельно советую вам ничего не говорить, — сказал Дэвис.
— Оставь меня в покое, Хэл, — зло прищурился Келер.
— Нед, откуда вы знаете, что пережила ваша мать, когда увидела нож и поняла, что сейчас умрет? — спросил, в упор глядя на Келера, Марти. — Она, наверное, умоляла вас не трогать ее? Говорила, что виновата, что больше не будет на вас ругаться? Она сидела за столом на кухне. Она только что поняла, что в квартире побывал вор. По-видимому, очень расстроилась. А нож висел на стене. Она показала на него и сказала, что если бы тот, кто проник в квартиру, прирезал ее этим ножом, то виноваты в этом были вы?
Келер закрыл лицо руками:
— Она говорила: «Нед, не надо! Прости меня, Нед! Пожалуйста, Нед, не надо!» Но было поздно. Я даже не понял, как нож оказался у нее в груди. — Тело его сотрясали рыдания. — Мамочка, прости! Прости!
Когда Эмили, завезя книги доктору Уилкоксу, вернулась домой, на крыльце ее ждал Эрик Бейли.
Она бросилась извиняться, но он только махнул рукой:
— Ничего страшного. Я отлично провел время. Правда, проголодался. У тебя найдется что-нибудь поесть?
Эмили отправилась на кухню, достала из холодильника ветчину, швейцарский сыр, зеленый салат, помидоры и занялась приготовлением сандвичей. Ели они на кухне.
