К. Сэнсом - Камни вместо сердец
– Николас, – проговорил его адвокат, – Хойленд был всей вашей жизнью…
– Она кончена, Винсент. – Николас посмотрел на своего слугу. – И вы, Фальстоу, тот, кому мы доверились… Вы воспользовались нашим доверием, чтобы получить власть над нами. Вы пользовались нами, не испытывая ни к кому из нас никаких чувств. Я давно это знаю. Вы свободны, уходите. Немедленно.
Амброуз посмотрел на него, не веря своим ушам:
– Вы не можете прогнать меня. Послушайте, если бы не я…
– Почему же, – перебил его хозяин с ноткой прежней властности в голосе. – Убирайтесь, живо!
Дворецкий повернулся к Дирику. Однако его сообщник по плану уничтожения деревни лишь коротко кивнул головой в сторону двери и произнес:
– Никогда и никому не рассказывайте об Эмме. Вы столь же замешаны во всей этой истории, как и ваш господин.
– После всего того, что я сделал для вас… – Вновь посмотрев на Хоббея и Дирика, управляющий вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Я обратился к своему коллеге:
– Эттиса надо освободить. Вы с Фальстоу готовы были уморить его ради исполнения собственных замыслов.
– Не говорите глупостей! – огрызнулся тот. – Вину его доказать невозможно. Однако пока он в тюрьме, деревенские будут сговорчивее.
– Мастер Шардлейк, – подал голос Николас. – Я не хочу, чтобы против Эммы выдвигались какие-либо обвинения. Если бы только удалось вернуть ее…
– Боюсь, что она отправилась в Портсмут, чтобы поступить в армию, – предположил я. – Она может там искать роту моего друга Джорджа Ликона. Там видели, какая он отличная лучница.
– А не могли бы вы… нельзя ли отыскать ее?
Я в раздумье откинулся назад. Дэвид и Эмма. Судьбы обоих теперь находились в моих руках.
– Она едва не убила нас. Пусть поступки обоих будут разоблачены, – заявил Барак.
Я посмотрел на Хоббея:
– У меня есть еще два вопроса. Во-первых, насколько я понимаю, сэр Квинтин Приддис знал, что Хью на самом деле является Эммой?
– Николас, – попытался помешать хозяину сказать Дирик, – не отвечайте! Приддис может еще потребоваться нам…
Но тот не обратил на совет внимания:
– Да. Он знал.
– С самого начала? – уточнил я.
– Нет, но он однажды побывал у меня в доме, чтобы обговорить свою долю, когда я начал рубить лес на землях Эммы. Сэр Квинтин очень наблюдателен, и, посмотрев на нее, он раскрыл наш обман. Только он, если не считать вас с Фиверйиром, смог обо всем догадаться. Он согласился молчать – уже за более крупную долю.
– A его сын знает?
– Едва ли. Сэр Квинтин любит власть даже сейчас, a секреты – это сила. Чужие секреты, конечно… Твои собственные – это проклятие.
Глубоко вздохнув, я задал следующий вопрос:
– A как насчет сэра Ричарда Рича? Каким образом он вовлечен во всю эту историю?
Лицо Николаса выразило неподдельное удивление:
– Рича? Советника короля? Я никогда не был знаком с ним! И впервые увидел его, когда он в ратуше подошел к вам.
– Вы не ошибаетесь, мастер Хоббей?
Мой собеседник развел руками:
– Есть ли мне смысл теперь умалчивать о чем-то?
Винсент тоже посмотрел на меня с удивлением. И я понял, что ни тот, ни другой не понимают, о чем я говорю. Но тогда почему Рич был настолько взволнован во время нашей встречи в Портсмуте? Зачем понадобилось ему, как я во все большей степени подозревал, натравить на меня эту компанию уличных мальчишек и убить клерка Миллинга? Тщательно подумав, я понял, что опять пришел к ошибочному выводу.
Но теперь мне надлежало решить, что делать. Я посмотрел на полное отчаяния лицо Хоббея и сердитое лицо Барака, а потом на Дирика, начинавшего, наконец, проявлять признаки беспокойства и страха. Если станет известно, что он помогал скрыть личность Эммы, это повлечет для него серьезные профессиональные последствия. Я никогда не доверял этому человеку, однако в данный момент он находился в моей власти.
– Вот что я готов сделать, – объявил я. – Если Эттис будет освобожден, я умолчу о том, что Дэвид убил собственную мать.
Барак так и сел от неожиданности:
– Этого нельзя делать! Он же убийца! А если он натворит что-то еще?! И ты способен поверить в то, что они не имеют никакого отношения к Ричу…
– Не имеют. И не имели. Мне кажется, что теперь я все понимаю. Но скажи мне, Джек, неужели ты думаешь, что Дэвид находился в здравом уме, когда убивал Абигайль? Неужели ты считаешь, что, если мы поставим его перед судом и будет доказана его невменяемость или же его повесят, это станет для кого-то благом? Кто выгадает от этого?
– Он может застрелить кого-то еще.
– Этого он сделать не сможет, – возразил хозяин дома. – Возможно, он не сумеет теперь даже нормально ходить. И, как я уже говорил вам, начиная с этого дня, я буду денно и нощно следить за ним…
Я поднял руку:
– Предлагаю вам три условия, мастер Хоббей.
– Какие угодно…
– Во-первых, вы – неважно каким образом – устраиваете освобождение Эттиса. Если же ему все равно придется предстать перед судом, что ж, пусть так, присутствуя на нем, я обеспечу правый суд и позабочусь, чтобы его оправдали. И еще я хочу, чтобы ему заранее сказали, что он может не опасаться исхода.
Николас посмотрел на своего адвоката:
– Мы можем устроить это, Винсент, я в этом не сомневаюсь. Сэр Люк…
– Какими будут другие ваши условия? – спросил Дирик вместо ответа.
– Второе условие, мастер Хоббей, состоит в том, чтобы вы, в соответствии с вашим собственным намерением, продали Хойленд – подтвердив право жителей деревни на лес – и увезли Дэвида туда, где сможете содержать его под наблюдением, – сказал я.
– Да, – ответил Николас сразу же. – Да.
Посмотрев на меня, Барак покачал головой. И хотя я сомневался в том, что Дэвид может в будущем представить опасность для кого бы то ни было, мне было понятно, что я рискую. Впрочем, у меня не было оснований сомневаться в том, что Хоббей-старший поступит согласно своему обещанию.
– Мое последнее условие касается Эммы. Я отправлюсь в Портсмут, и если окажется, что она попыталась поступить в армию, извлеку ее из роты, – закончил я.
– Нет… – вздрогнул Барак.
– Ему может потребоваться признать в ней девицу, – заметил Винсент. – Николас, если он сделает это, мы оба окончательно погибнем. Если ее подвезли на попутной повозке, она может сейчас уже находиться там.
– Если она поступила в роту моего приятеля или в какую-нибудь другую, я не обязан сообщать им всю ее историю. Достаточно будет сказать, что патриотически настроенная девица переоделась мальчиком, – решил я.
– Согласен, согласен на все, – проговорил Николас.
– Однако я не привезу Эмму сюда. Я заберу ее в Лондон. A вы, мастер Хоббей, продадите мне опеку над Хью, как это делается обычным порядком. Хотя, конечно, оплата будет произведена только на бумаге, я ничего не заплачу вам. Мастер Дирик устроит это, – покосился я на своего коллегу.
Даже теперь, посреди смерти и разрушения, тот не удержался от выпада:
– Вы рассчитываете на выгоду для себя лично…
– Я продам земли Кертиса за хорошие деньги и сохраню их до тех пор, пока Эмма в облике Хью не достигнет совершеннолетия. Это означает продолжение обмана, во всяком случае, в отношении Сиротского суда. Однако среди тамошних сотен обманов наша ложь, несмотря на всю ее драматичность, просто затеряется. И вам, Дирик, опять-таки, придется посодействовать мне.
– Но Эмма только что попыталась убить Дэвида и едва не застрелила нас! – изо всех сил старался разубедить меня Джек.
– Она не убила нас, хотя могла без труда это сделать. И я сомневаюсь в том, что она хотела убить Дэвида. Она могла бы пронзить его сердце так же легко, как наши с тобой, но этого не случилось. По-моему, она отчаянно сожалеет о своем поступке. Я сумел понять его – то есть ее – натуру во время нашего пребывания в доме.
– Его… ее… Гвозди господни! – возопил мой помощник. – Ты намереваешься взять ее к себе домой? И во что ты ее оденешь – в платье или кафтан?
– Я помогу ей отыскать в Лондоне подходящее жилье. А каким она захочет видеть свое будущее, зависит только от нее самой. Таким образом, я получаю единственную возможность исполнить свое обещание, данное королеве и мистрис Кафхилл, сын которой погиб, потому что хотел помочь ей. Мы ведь и Майклу кое-чем обязаны.
Дирик посмотрел на Хоббея:
– Я смогу выторговать вам лучшие условия.
– Не будьте дураком, Винсент, – решительным тоном проговорил хозяин, протягивая мне руку. – Еще раз, согласен на все. На все. Благодарю вас, мастер Шардлейк, благодарю вас.
Я не смог заставить себя пожать его руку. Посмотрев ему в глаза, я произнес:
– Я делаю это не ради вас, мастер Хоббей. А ради Эммы и Дэвида… чтобы у них могло быть какое-то будущее после всей этой разрухи.
![Роберт Силверберг - Космический бродяга [= Бродяга из космоса]](/uploads/posts/books/58650/58650.jpg)
