Ли Чайлд - Джек Ричер, или Это стоит смерти
— А как насчет законов? — спросил Ричер. — Против монополий, вроде ограничения деятельности или что-то в таком же роде.
— Обратиться к юристу — все равно что сразу обанкротиться, — ответил Винсент. — Сколько времени занимает судебное разбирательство? Два, три года? Два или три года не иметь возможности вывозить урожай? Это равносильно самоубийству. Вы когда-нибудь работали на ферме? Управляли мотелем? Поверьте мне, в конце дня вам не до свода законов; единственное, чего вы хотите больше всего на свете, — лечь спать.
— То, как они поступили с машиной доктора, — совсем не мелочь, — заметил Ричер.
— Согласен, — сказал Винсент. — Такого еще не было, и мы все немного нервничаем.
— Все?
— Мы разговариваем друг с другом. У нас есть телефоны. Ну, вы понимаете, вдруг что-нибудь случится. И мы делимся новостями.
— И что говорят жители города?
— В общем, все сходятся на том, что доктор это заслужил. Он нарушил правила.
— Оказал помощь пациентке?
— Она не была больна. Он влез куда не следовало.
— Я считаю, что вы все больны, — заявил Ричер. — Толпа безвольных трусов. Неужели так трудно что-то сделать, изменить положение? Согласен, один человек ничего не добьется. Но если бы вы объединились и обратились к другим перевозчикам, они бы приехали. Почему бы им отказываться? Если здесь достаточно серьезный бизнес, который приносит Дунканам доход, значит, и другие не останутся внакладе.
— Дунканы могут подать на другого перевозчика в суд.
— Пусть подают. Они получат три года счетов за разбирательство и никакого дохода. Иными словами, мяч окажется на другой половине поля.
— Не думаю, что другой перевозчик согласится иметь с нами дело. В наших краях не принято вторгаться в чужие владения.
— Вы могли бы попытаться.
Винсент промолчал.
— Ладно, — сказал Ричер. — Лично мне все равно, кто будет вывозить пшеницу, как и когда, и вообще будет ли это делать. Или бушель бобов. Четверть бушеля или кварту — не знаю, как вы меряете бобы. Разбирайтесь сами. Или не разбирайтесь. А я еду в Вирджинию.
— Все не так просто, — сказал Винсент. — По крайней мере, здесь. Люди так привыкли бояться, что разучились жить без страха.
Ричер промолчал.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Винсент.
— Все зависит от Дунканов, — ответил Ричер. — План А состоит в том, чтобы уехать на какой-нибудь проезжающей мимо машине. Если они хотят войны, план Б — одержать победу. Я буду продолжать складывать футболистов на их подъездной дорожке до тех пор, пока больше не останется игроков. Затем нанесу им визит. Им решать.
— Выберите план А. Просто уезжайте отсюда. Это мой вам совет.
— Покажите мне хотя бы одну проезжающую мимо машину, и я так и сделаю.
— Я хочу, чтобы вы мне кое-что отдали.
— Что?
— Ключ от вашего домика. Извините.
Ричер достал из кармана ключ и положил на стойку бара. Он был большим, медным, с цифрой шесть.
— Где вы собираетесь сегодня переночевать? — спросил Винсент.
— Вам лучше не знать, — ответил Ричер. — На случай, если вас спросят Дунканы. Вы ведь им скажете, верно?
— Мне придется, — признался Винсент.
Им больше не о чем было разговаривать, Ричер допил кофе, вышел из мотеля и направился к пикапу. Металлический кабель помял штангу на крыше, где крепились фонари, поэтому спереди машина казалась слегка косоглазой. Но ключ повернулся в зажигании, и двигатель заработал. Ричер выехал с парковки мотеля. Если сомневаешься, поворачивай налево — таков был его девиз. Поэтому он поехал на юг, медленно, выключив фары, дожидаясь, когда глаза привыкнут к ночному мраку, пытаясь отыскать нужную дорогу.
Глава 13
Дорога убегала вперед узкой прямой лентой, справа и слева расстилались пустые темные поля. Свет луны и звезд позволял различать возникающие справа и слева очертания предметов, но они попадались не слишком часто. Изредка возникало дерево, но по большей части вспаханная земля оставалась плоской до самого горизонта. Затем, когда Ричер проехал три мили, он заметил далеко на западе два строения — одно большое, другое маленькое, одиноко стоящие в поле. Даже в темноте он видел, что оба они деревянные и очень старые. Строения слегка покосились, потеряв четкость линий, словно земля пыталась втянуть их в себя по дюйму за год, стараясь атаковать углы поочередно.
Ричер притормозил и свернул на дорогу, точнее, на две колеи, оставшиеся от трактора. Между ними поднималась трава, замерзшая и жесткая, точно проволока. Пикап раскачивался и слегка подпрыгивал. Из-под колес в стороны летели мелкие камешки. Дорожка шла прямо, потом свернула один раз и другой, следуя шахматному расположению полей. Земля была твердой, словно кость. Ричер не заметил ни малейших признаков пыли.
Старые строения постепенно приближались: одно оказалось амбаром. Второе было заметно меньше. Их разделяло около ста ярдов. Может быть, сто двадцать. Оба заросли сорняками — очевидно, ветер нес зерна, которые ударялись о стены и пускали тут корни. Зимой они превращались в высохшие спутанные стебли. А летом здесь, наверное, буйствовали краски.
Сначала Ричер осмотрел амбар, который окружало старое щебеночно-асфальтовое покрытие. Амбар построили из бревен, прежде надежных, как железо, но дерево подгнило и стало проседать. Установленная на салазках дверь была настолько большой, что в нее мог проехать крупный трактор. Однако стены перекосились, и дверь заклинило. Правый нижний угол ушел глубоко в землю. Железное колесико сошло с рельса.
В большой раздвижной двери имелась обычная, поменьше, запертая на ключ. Окон в амбаре не было.
Ричер вернулся к пикапу и подъехал к сараю поменьше, с тремя стенами — отсутствовала узкая часть с противоположной от амбара стороны. Очевидно, много лет назад здесь что-то хранили. Помещение было вдвое длиннее и немного шире пикапа.
Идеально.
Ричер въехал внутрь и остановился так, что капот оказался под чердаком, занимавшим часть внутреннего пространства. Он выключил двигатель и вышел из сарая. Потом отошел от него ярдов на двадцать и проверил. Сарай полностью скрывал пикап.
Джек улыбнулся.
«Время поспать», — подумал он.
И зашагал вдоль колеи, оставленной трактором. Земля у него под ногами была неровной, поэтому он шел не слишком быстро; по траве между колеями получилось бы лучше, но Ричер не хотел оставлять следов. Он вернулся на дорогу, свернул на север и двинулся вдоль осевой линии — если бы кто-то потрудился ее нарисовать. Ночь выдалась тихой, воздух как будто застыл, звезды ярко светили у него над головой. Вокруг все замерло. Даже голубое сияние впереди исчезло. Мотель выключил свет на ночь.
Ричер довольно быстро прошел по дороге три мили — ему потребовалось менее часа — и остановился на перекрестке. Здесь он огляделся. Слева виднелся фундамент недостроенного супермаркета. Еще дальше — брошенная бензоколонка. Справа царила пустота, а еще дальше возвышалось здание мотеля, темное и тихое, угадывались лишь его форма и тени.
Ни одной припаркованной машины или грузовичка.
Никаких наблюдателей.
Никаких засад.
Ричер пошел дальше. Он приблизился к мотелю сзади, там расположились самые маленькие домики. Вокруг царила тишина. Он старался не ступать по гравию, направляясь к серебристой раме окна ванной комнаты своего номера, которое осталось открытым. Джек наклонил голову, перекинул ноги через подоконник и забрался внутрь. Потом аккуратно закрыл окно, чтобы внутрь не проникал холод, и огляделся по сторонам.
Полотенце лежало там, где он его оставил после того, как принял душ. Винсент не стал убирать домик — видимо, оставил это на утро. Никакой спешки. Никто не потребует номер ночью. Во всяком случае, зимой, среди диких полей Небраски.
Ричер перешел в спальню и обнаружил, что и здесь ничего не изменилось после его ухода. Он не стал зажигать свет и закрывать занавески, расправил постель и улегся под одеяло, не раздеваясь, не стал даже ботинки снимать. Не в первый раз он так спал. Иногда бывает полезным быть наготове, поэтому Джек не снял ботинки. Затем он устроился поудобнее и уже через минуту уснул.
Ричер проснулся через пять часов и обнаружил, что ошибся. Винсент исполнял обязанности не пяти человек, а только четырех. На него работала женщина. Горничная. Ричера разбудил звук ее шагов по гравию, потом он увидел ее в окно. Она направлялась к его двери, чтобы навести порядок в номере. Ричер отбросил одеяло в сторону и сел, поставив ноги на пол. С руками стало немного лучше. Или они просто немного онемели после сна. Снаружи в номер проникал серый свет, за окном клубился туман. Холодное зимнее утро, рассвет наступил совсем недавно.
Люди видят то, ожидают. Горничная открыла дверь своим ключом, широко распахнула дверь и вошла, полагая, что в комнате пусто. Ее взгляд скользнул по сидевшему на кровати Ричеру, и прошла целая секунда, прежде чем она снова повернулась к нему. Горничная никак не отреагировала на его присутствие, и в ее глазах Джек не увидел удивления. Она не стала кричать. Спокойная разумная женщина, которая не терялась в сложных ситуациях. Ей было около шестидесяти, белая, плотная фигура, светлые волосы слегка пожелтели и поседели. Старые немецкие или скандинавские гены.
