Ли Чайлд - Джек Ричер, или Это стоит смерти
Джонас Дункан оказался у двери первым. С расстояния в пятьдесят ярдов он разглядел в лунном свете две новые кучи во дворе. С двадцати — понял, что это такое. Когда до них оставалось пять, он увидел, в каком они состоянии.
— Мы от него не избавились, — сказал он. — Пока.
— Кто, черт подери, он такой? — удивленно выдохнул Джейкоб Дункан.
Сет Дункан и его дядя Джаспер ничего не ответили.
…Ричер припарковал пикап рядом с изувеченным «Субару» и обнаружил, что около двери в домик его ждет хозяин мотеля мистер Винсент, волосы которого в темноте казались абсолютно черными.
— Замки меняете? — спросил Ричер.
— Надеюсь, не придется, — ответил тот.
— Но?
— Я не могу позволить вам здесь остаться.
— Я заплатил тридцать долларов, — напомнил ему Ричер.
— Разумеется, я их верну.
— Дело не в этом, — сказал Джек. — Сделка есть сделка. Я же ничего не испортил и не сломал.
Винсент промолчал.
— Они уже и так знают, что я здесь остановился, — продолжал Ричер. — Все равно больше негде.
— Раньше все было иначе.
— До чего?
— До того, как они приказали мне не пускать вас сюда. Незнание закона — не преступление. Но теперь, после того, как они мне это сказали, я не могу их игнорировать.
— А когда они сказали?
— Две минуты назад. По телефону.
— Вы всегда делаете то, что они вам говорят?
Винсент промолчал.
— Наверное, я задал глупый вопрос, — сказал Ричер.
— Я потеряю все, ради чего трудился. А до меня — мои родные. Много лет.
— С шестьдесят девятого года? — спросил Ричер.
— Как вы узнали?
— Угадал. Лунная тематика, и все такое. Программа «Аполло».
— Вы помните шестьдесят девятый?
— Смутно.
— Классные были времена. Столько всего происходило. Не знаю, что потом, но тогда казалось, что начинается новая эра.
— Так и случилось, — сказал Ричер. — Только началась не та эра, которую вы ждали.
— Жаль.
— Вы собираетесь подбросить меня до автострады между штатами?
— Это мне тоже запретили. Мы не должны ни в чем вам помогать, вообще.
— Мы?
— Жители города. Они всех предупредили.
— Ну, похоже, я получил в наследство пикап, — заметил Ричер. — Так что могу и сам добраться, куда мне нужно.
— Не делайте этого, — предупредил его Винсент. — Они заявят, что вы его угнали, и вас остановит полиция округа. Вы даже половины пути не проедете.
— Дунканы прибрали к рукам и копов?
— Ну, не совсем. Однако с угоном грузовика не поспоришь, верно?
— Они хотят, чтобы я здесь остался?
— Теперь — да. Вы развязали войну, и они намерены довести ее до конца.
Глава 12
Ричер стоял на холоде между пикапом и домиком и оглядывался по сторонам. Впрочем, смотреть было особенно не на что. Голубое неоновое сияние озаряло изувеченный «Субару», а дальше его поглощал ночной мрак. Над головой у него ярко светила луна, и мерцали мириады звезд.
— У вас еще остался кофе в кофеварке? — спросил Ричер.
— Я не могу вас обслуживать, — ответил Винсент.
— Я вас не сдам.
— Они могут следить за мотелем.
— Сейчас они везут двух футболистов в больницу.
— Не все.
— Здесь они не станут меня искать. Они велели вам меня выгнать и уверены, что вы так и сделали.
— Ну, я не знаю.
— Давайте заключим сделку, — предложил Ричер. — Я уеду, чтобы у вас не было неприятностей. Вы оставите себе мои тридцать баксов, ведь не ваша вина, что так произошло. Взамен я хочу получить чашку кофе и ответ на пару вопросов.
В вестибюле мотеля было темно, лишь за стойкой бара горела одинокая лампочка. Никаких мягких красно-розовых тонов, только резкий свет постоянно мигающей флуоресцентной лампы с зеленым отливом и громким жужжанием. Хозяин выключил музыку, и в помещении царила тишина, если не считать работающей лампы и шуршания воздуха в системе отопления. Винсент наполнил кофеварку водой, взял ложку кофе из банки размером с барабан и высыпал его в бумажный фильтр размером со шляпу. Когда он ее включил, Ричер стал слушать, как вода шипит и булькает, и наблюдать, как драгоценная коричневая жидкость течет в кувшин.
— Начните с самого начала, — попросил он.
— Это было очень давно, — сказал Винсент.
— Так обычно и бывает.
— Они семья с очень старыми корнями.
— Так обычно и бывает, — повторил Ричер.
— Первого, которого я знал, звали Старик Дункан. Он был фермером, как и все его предки до десятого колена. Думаю, первый приехал сюда, когда раздавали землю. Может быть, после Гражданской войны. Они выращивали кукурузу и бобы и очень сильно расширили свои владения. И Старик получил их в наследство. У него родилось три сына — Джейкоб, Джаспер и Джонас. Однако все знали, что мальчишки не хотели быть фермерами, но занимались хозяйством, пока Старик не умер, — ну, вроде как чтобы не разбить ему сердце. Потом они от всего избавились и занялись грузоперевозками. Работы меньше. Они разделили хозяйство и продали соседям. И по большому счету, это было разумно. То, что считалось солидным владением во времена лошадей и мулов, перестало быть таким уж большим, когда появились тракторы и прочая техника, и экономия за счет роста производства. Они делали скидки соседям, которые подписывали контракты с «Перевозками Дунканов», чтобы вывозить урожай. Что тоже разумно. Все получали то, что хотели, и все были счастливы.
— До тех пор, пока…
— Положение менялось к худшему очень медленно. Возник спор с одним из соседей, давным-давно. Лет двадцать пять назад. Но противостояние было серьезным, и оно, точно нарыв, нагнаивалось все лето, а осенью Дунканы отказались вывезти урожай этого человека, он сгнил на корню, и хозяин не получил за него ничего.
— Он не смог найти кого-то другого, кто вывез бы его урожай?
— К тому времени Дунканы подмяли под себя весь округ, ехать же кому-то издалека ради одного груза не имело никакого смысла.
— А сам он не мог его вывезти?
— Все фермеры продали свои грузовики, решив, что в них нет нужды. Они заключили с Дунканами договоры, к тому же им требовались деньги для погашения залогов.
— Ну, тот фермер мог взять грузовик в аренду. На одну поездку.
— Он бы даже из своих ворот не выехал. В условиях контрактов говорилось, что только грузовики Дунканов имеют право вывозить что-то с ферм. Оспорить этот пункт не представлялось возможным ни в суде, ни на месте, потому что Дунканы уже начали нанимать футболистов. Первое поколение. Сейчас они уже, наверное, старики.
— Полный контроль, — сказал Ричер.
Винсент кивнул.
— Все очень просто, — продолжал он. — Ты можешь трудиться целый год, но тебе нужно вывезти урожай, иначе получится, что ты все время просидел на заднице и ничего не делал. Жизнь фермеров определяется временами года, и они не могут позволить себе лишиться целого урожая. Дунканам удалось найти золотую жилу. Случайно или нет, я не знаю. Но как только они сообразили, чтополучили, они стали по-настоящему наслаждаться своим новым положением.
— Каким образом?
— Ничего особо страшного. Люди платят немного больше и прилично себя ведут. Примерно так.
— И вы тоже?
Винсент снова кивнул.
— Десять лет назад мое заведение требовало небольшого ремонта. Дунканы одолжили мне денег, без процентов, но на условии, что я подпишу с ними договор на поставки.
— И вы продолжаете им платить?
— Мы все продолжаем им платить.
— Но почему вы сидите тихо и все терпите?
— Вы считаете, что мы должны поднять восстание? Этого не будет никогда. Людям надо есть. А Дунканы не дураки. Они не перегибают палку. Понимаете?
— Вроде лягушки, которую бросили в теплую воду, — сказал Ричер. — Так описала мне ваше положение жена доктора.
— Мы все так его описываем.
— Но в конце вы все равно сваритесь и умрете.
— Это будет не скоро. — Винсент отвернулся, налил кофе в очередную кружку с логотипом НАСА и подтолкнул ее к Ричеру. — Моя мать была родственницей Нила Армстронга, первого человека, ступившего на Луну, — сказал он. — Пятнадцатая кузина, или что-то вроде того.
Джек понюхал пар и сделал глоток кофе. Тот был великолепным, свежим, горячим и крепким.
— Вы знали, что президент Никсон, — продолжал Винсент, — подготовил речь на случай, если они там застрянут и не смогут взлететь с поверхности? Представляете, каково бы им было? Сидеть, смотреть на Землю и ждать, когда закончится воздух…
— А как насчет законов? — спросил Ричер. — Против монополий, вроде ограничения деятельности или что-то в таком же роде.
— Обратиться к юристу — все равно что сразу обанкротиться, — ответил Винсент. — Сколько времени занимает судебное разбирательство? Два, три года? Два или три года не иметь возможности вывозить урожай? Это равносильно самоубийству. Вы когда-нибудь работали на ферме? Управляли мотелем? Поверьте мне, в конце дня вам не до свода законов; единственное, чего вы хотите больше всего на свете, — лечь спать.
