Игорь Резун - Свидание на Аламуте
— До отъезда еще три дня! — успевает прошептать Шкипер. — Слышь, Лис, а ведь мы не повесили табличку… на дверь… «НЕ БЕСПОКОИТЬ!»
— А мы и не беспокоимся! — хохочет Лис и рывком сдергивает со Шкипера последнее — джинсы вместе с плавками.
Не только паркет, но и кровати тут, в этом старом трехзвездочном отеле на Йона парк-стрит, скрипят. И очень скоро слышится стук упавших тел — молодых и тренированных, переместившихся на ковер и даже не почувствовавших удара.
У камина, обшитого красным деревом, лежит остывшая трубка Шкипера и равнодушно смотрит на все это безобразие.
Табличку они так и не повесили: ведь теперь они почти молодожены!
Прощание с героями
Лаборатория «ANдреналин»
— …думала, завалит!
Соня вылетает из высоких белых дверей аудитории, как подводник из торпедного отсека, покидающий тонущую подлодку. Ее светлые волосики растрепаны, лоб покрыт испариной. Девушка с тяжелым выдохом опирается спиной на эти двери и отвечает бросившимся к ней студентам:
— Короче, второй вопрос он почти не слушает, понятно? Барабаньте, как на автомате…
Она нагибается и с облегчением сдергивает с ног туфли на высоких каблуках. При этом рукав ее кофточки с разрезом распадается на лоскуты и открывает кожу, исписанную синими формулами. С наслаждением шлепая босыми ногами по холодному бетону, девушка отходит от двери и идет к окну, где уже расположились долговязый Иван, Камилла, лихорадочно подкрашивающая губы, и могучий Данила.
— Ну что?!
— Вроде обошлось… У кого сигареты остались?
Бросив туфли под жесткий стульчик, Соня принимает от Камиллы длинную сигарету; подруга же, бормоча про себя какие-то заклинания и грохоча такими же, как и у Сони, супермодными туфлями, нетвердым шагом идет к белым дверям с надписью: «ТИХО! ЭКЗАМЕНЫ!!!» Пальцы ее левой руки с длиннющими накладными ногтями сложены крестиком — по бледному лицу Камиллы видно, как отчаянно она трусит.
Соня, забыв про свою обувь, удаляется вместе с Иваном в курилку, расположенную в конце этажа. Впрочем, пойди она туда голой — и то мало кто бы заметил. Студенты Высшего колледжа экономики и юриспруденции сдают «хвосты» за четвертый курс. Все те, у которых не получилось сделать это в свое время. Их много! По всем коридорам — кучки уткнувшихся в конспекты слепо-глухо-немых, дрожащие руки и бледные лица. Говорят, что завтра — самый страшный зачет, где препод — конченый зверь. Зачет, который хуже экзамена по документоведению.
Данила и светловолосый Юрка остаются сторожить их сумки, туфли Сони и груду конспектов. Данила нервно морщит большой лоб, расстегивает давящий воротничок сорочки и бормочет:
— Только от налоговой отвязался… Блин, когда же готовиться?
Юра усмехается.
— Ты, главное, расслабься.
— Ага. Научи еще — как?
— А черт его знает.
— Крышу сносит, блин! Ванька заговаривается уже.
— Да?
— Вчера Соньку «Белой Смертью» назвал. Она обиделась.
— А че назвал-то?
— Да сам не знает. Говорит, так, с языка слетело почему-то…
У дверей опять водоворот: кто-то из их группы зачет почти провалил. Трояк. Народ ахает, возмущается, сочувствует и… боится за себя.
Данила вздыхает.
— Эх, блин… сдать бы поскорей все! А там Новый год.
— Ну. Угораздило же нашу группу с опозданием сдавать… долги все. Кстати, почему мы вовремя не сдали, а?
Иван уныло молчит. Он и сам не помнит. Лето как-то пролетело стремительно, не до того было… А чем они занимались, сейчас уже в памяти не проявляется. Где-то, кажется, отдыхали.
— А на Новый год что?
— В Египет махну. В Эль-Кусейр… Там тепло.
— Это где такое?
— Да рядом с Хургадой. Я там не бывал ни разу. Но почему-то тянет!
— Я тоже. Шкипер тоже в Египет хочет. Говорит, сам не знает почему. Слушай, а ты с практикой определился?
— Ну да. Юрисконсультом пойду в одну контору.
— Берут?
— Да, договорился. Компьютерами она, что ли, занимается… А ты?
— Да я… — Иван усмехается. — С моими-то способностями дальше Октябрьского райсуда не пошлют. Буду там бумажки перекладывать.
— Да фигня. Главное — все «хвосты» сдать. Этому еще… документоведу.
Оба снова тяжело вздыхают. Лето кончилось, начались будни. Они огорчены этим. Предстоят два последних семестра… До диплома.
Они озабочены и даже немного испуганы.
Но они счастливы.
Потому что активация закончилась, и они ничего, совершенно ничего не помнят.
До нового «часа икс».
Прощание с героями
Медный и Заратустров
В ресторане «Шанхай» — субботний вечер. В такие вечера на невысоком подъеме сцены играет живая музыка, но сегодня пространство под большим, «императорским» веером «хуэ» пусто. Рядом со сценой, с красными занавесями, металлической решеткой, копирующей узор сада Тысячи Цветов в Пекине, и двумя вазами династии ранних Цин сидит Медный в темно-синем костюме, дорогом, но слегка мятом, и напротив — Заратустров с форме нового образца — иссиня-черной, с малиновыми погонами, пересеченными двумя желтыми полосами. На кителе — ряд орденских планок, тускло посверкивает какой-то экзотический орден с множеством лучей, небольшими зернышками драгоценных камней и золотыми накладками. Вряд ли кто в ресторане «Шанхай» обращает внимание на этого странного человека; но официантки для себя уже определили — подводник! А шеф-повар Лу Сынь, когда-то работавший в лучшем ресторане Владивостока, по звездочкам определил — не иначе как капитан первого ранга.
Перед ними на столе с иероглифами, смысл которых — пожелания приятного аппетита, стояли пиалы с рисом по-шанхайски, с салатом доу-я; в металлическом блюде с подогревом — тофу. Но пили обыкновенную водку из графинчика с характерным запотевшим боком. Выпили уже по двести граммов на брата, поэтому Заратустров был благодушен, а Медный, хоть и расслаблен, тем не менее, иногда мрачновато постукивал кончиками палочек для еды по лысой голове пузатого божка Хэня: его фигурки, помогающие отогнать всех злых духов во время еды, стояли на каждом столике.
— Алехан-то у нас и правда царских кровей оказался, — рассказывал Заратустров, довольно жмурясь на длинногорлую вазу. — Посмотрели мы ДНК-то… В общем, там дело ясное, что дело темное… копать еще надо. Но ДНК его совпадает с ДНК старца Федора Кузьмича. Сие оказалось делом, кстати, простейшим: мощи-то старца у нас в соборе Александра Невского хранятся, под боком… В общем, получается, что неким образом товарищ Воскресенский и есть потомок царя Александра Первого, не умершего в Таганроге, а…
— Да знаю, — вяло и невежливо перебивает Медный.
Но Заратустров не обижается. Он ухмыляется и цедит в рюмку Медного из графинчика.
— Вы, Андрей Юрьевич, сегодня каменный прям какой-то… Давайте выпьем! Ну, за нас! Ух… хороша китайская водка — пьешь и думаешь: не из бутылки ли со змеей? Знаете, там бывают такие… гады заспиртованные.
— Знаю…
— Так вот, шаманы о том проведали. Думаю, кто-то из самых старых шаманов, скорее всего, тот самый верховный мурга Казанчиль-оол… Он, кстати, тувинец по паспорту. И у него там большой род! Жаль, что мы его упустили, ушел в Китай, но все равно рано или поздно вернется. Так вот, Казанчиль предложил эту схему с Принцессой Укок. Парнишка с топором, напавший на академика, — это было так, разведка боем, попытка посмотреть, какой шум подымется. А потом они активировали уже настоящего шамана, который у них давно в Новосибирске обретался. Можно сказать, это была агентура, постоянно «ведущая» нашу Принцессу Укок… мумию то есть. Там в ход уже пошли мощные силы: камлание, вызов царя подземного мира Эрлик-хана при посредничестве Абраксаса. Планировали сначала осуществить вселение Эрлик-хана в это чудо в перьях, потом… потом шаман «зацепил» Людмилочку во время ее визита и повел. Ну, а дальше все просто: во время пожара бренное тело окончательно сгорело, остался эгрегор Эрлик-хана, способный принимать образ этого нашего друга. На шаманском сходе в Куюсе…
— Где?
— На Алтае это, — отмахнулся Заратустров. — Летали мы туда… с одним старичком! Так вот, там они сход провели и окончательно проработали детали. Мумия Укок безусловно имела египетское происхождение. Сейчас даже наши историки признают, что эта мадам в свое время пришла на Алтай из Месопотамии, со всем барахлом и свитой. Вроде как дочка египетской царицы и ее начальника стражи… Так вот, они порешили, что эту мумию можно оживить, а точнее, влить в тело Людмилы только на том самом месте, где похоронены ее предки. В пирамиде. И друг наш Алехан с его царской кровью должен был быть использован как вместилище для Эрлик-хана, эгрегор которого совокупится с эгрегором Принцессы Укок в теле Людмилы… Девушку после этого планировали тайно доставить на Алтай, где она бы родила, а обладателя царских кровей банально зарезать — не нужен более. В общем, такая вот восточная дичь. В принципе, это была сильная штука! Но шаманы — не ассасины, они попросту наняли местных бандитов, чтобы те доставили «сырье» к «месту изготовления». Остальное вы сами знаете… как сорвали им эту красивую церемонию.
