Марио Пьюзо - Крестный отец (перевод М.Кан)
Смерть дона была, по трезвым оценкам, катастрофой для семейства. С нею оно теряло добрую половину своего могущества и почти полностью ― главные козыри при переговорах с альянсом Барзини ― Татталья. Каждый из присутствующих здесь это знал, и все ждали, что-то скажет Майкл. Для них он пока еще не стал новым доном ― не заслужил еще ни это положение, ни этот титул. Поживи дон Корлеоне немного дольше, он, вероятно, обеспечил бы сыну роль преемника ― теперь она представлялась более чем спорной.
Майкл подождал, пока Нери обнесет всех напитками, и тогда негромко заговорил:
― Я только хотел всем вам сказать, что хорошо понимаю ваши чувства. Я знаю, с каким уважением вы относились к моему отцу, ― однако сейчас каждого волнует мысль о том, что станется с ним самим и его близкими. Не один из вас, полагаю, задает себе вопрос, как скажется постигшее нас событие на наших перспективах, на тех обещаниях, которые я давал. Отвечу ― никак. Все будет идти по-прежнему.
Клеменца покрутил крупной косматой головой. Его седины отливали сталью, лицо, с годами еще более заплывшее жиром, приняло неприятное выражение.
― Барзини и Татталья теперь начнут наезжать на нас всерьез, Майк. Тебе остается либо начинать войну, либо садиться с ними за стол переговоров.
Все, кто был в комнате, обратили внимание, что Клеменца не только не назвал Майкла доном, но не счел даже нужным назвать хотя бы полным именем.
― Подождем, поглядим, что будет, ― отозвался Майкл. ― Пускай они для начала нарушат мирное соглашение.
Раздался вкрадчивый голос Тессио:
― Они уже нарушили, Майк. Открыли с утра сегодня две букмекерские точки в Бруклине. Я это знаю от капитана полиции, который составляет для своего отделения список, кого не трогать. Мне через месяц шляпу негде будет повесить в Бруклине.
Майкл устремил на него задумчивый взгляд.
― Ты что-нибудь предпринял в ответ на это?
Тессио покачал аккуратной маленькой головой:
― Нет. Не хотел создавать для тебя затруднений.
― И правильно, ― сказал Майкл. ― Так и надо, не реагируй. То же самое относится и ко всем вам. Ведите себя тихо. Не отвечайте ни на какие провокации. Дайте мне несколько недель оглядеться, определить, куда ветер дует. А затем уже ― действовать с наибольшей выгодой и пользой для каждого из вас. В заключение мы соберемся снова и будем что-то решать окончательно.
Не замечая недоумения, написанного у них на лицах, он подал знак, и Альберт Нери принялся вежливо выпроваживать всех за дверь.
― Том, задержись на минуту, ― отрывисто бросил Майкл.
Хейген подошел к окну, обращенному к воротам: видно было, как Нери эскортирует наружу мимо охраны caporegimes и Рокко Лампоне. Он повернулся к Майклу:
― Ты все наши политические нити держишь в руках?
Майкл с сожалением покачал головой:
― Не все. Мне бы еще месячишка четыре... Мы с доном как раз этим и занимались. Судьи, правда, все у меня, мы с них начали, ― и кое-кто из конгресса, самые влиятельные. Ну и, конечно, партийные боссы здесь, в Нью-Йорке, ― с этим было просто. Семья Корлеоне намного сильнее, чем кажется, но я надеялся, что успею сделать ее неуязвимой. ― Он улыбнулся Хейгену. ― Ты, полагаю, все уже вычислил?
Хейген кивнул:
― Это было несложно. Кроме одного ― для чего тебе понадобилось удалять меня с поля боя. Но когда я, образно выражаясь, нахлобучил на себя сицилийский колпак и пораскинул мозгами, то в конце концов вычислил и это.
Майкл рассмеялся.
― Старик так и предсказывал. Но только я больше не могу позволить себе такую роскошь. Ты нужен мне здесь. По крайней мере на ближайшие недели. Так что звони-ка в Вегас и предупреди жену. Скажи ей ― всего лишь на несколько недель.
Хейген помолчал в раздумье.
― С какой стороны они, по-твоему, к тебе подступятся?
Майкл вздохнул:
― Дон изложил это четко. Через кого-нибудь из ближайшего окружения. Барзини достанет меня через того, кто, предположительно, должен быть вне всяких подозрений.
Хейген с усмешкой покосился на него.
― Вроде меня.
Майкл ответил ему такой же усмешкой:
― Ты ирландец ― тебе они не доверятся.
― Наполовину немец, если уж на то пошло. А вообще-то ― американец.
― Для них это значит ирландец, ― сказал Майкл. ― К тебе они не сунутся. И к Нери не сунутся, потому что Нери служил в полиции. И притом вы ― слишком близкое окружение, они не могут так рисковать. А Рокко Лампоне ― недостаточно близкое. Нет, это будет либо Клеменца, либо Тессио. Или Карло Рицци.
Хейген тихо сказал:
― Мое мнение ― Карло.
― Посмотрим, ― сказал Майкл. ― Это скоро выяснится.
Это выяснилось на другое утро, когда Хейген с Майклом завтракали. Майкл пошел в кабинет взять трубку.
― Ну, вот и все, ― сказал он, вернувшись на кухню. ― Ровно через неделю я встречаюсь с Барзини. Чтобы обсудить с ним условия нового мирного соглашения, которое необходимо заключить после смерти дона. ― Он коротко рассмеялся.
Хейген спросил:
― Кто звонил, кого они выбрали в посредники?
Оба знали: тот член семейства Корлеоне, через которого осуществится контакт, ― предатель.
Майкл посмотрел на него с печальной усмешкой.
― Тессио, ― сказал он.
Остаток завтрака прошел в молчании. Допивая кофе, Хейген покачал головой.
― Я поручиться был готов, что это Карло ― ну, в крайнем случае, Клеменца. Никогда бы не подумал, что Тессио. Самый из них стоящий...
― Он самый умный, ― сказал Майкл. ― И сделал то, что, с его точки зрения, умней всего. Он подставляет меня Барзини ― и наследует семейство Корлеоне. А остается со мной ― и его раздавят. Так как мне, по его расчетам, их не одолеть.
Помолчав, Хейген с видимой неохотой спросил:
― И насколько он прав в своих расчетах?
Майкл пожал плечами.
― Со стороны глядя, всякий скажет, что дело дрянь. Но не всякому дано понять, что связи и влияние в политическом мире стоят десятка regimes, ― один отец это понимал. Думаю, что в основном я сейчас этой силой обладаю, хотя никому, кроме меня, это не известно. ― Он ободряюще улыбнулся Хейгену. ― Ничего, они еще назовут меня доном... Но из-за Тессио на душе паршиво.
― Ты согласился на встречу с Барзини?
― Как же. Через недельку. В Бруклине, на территории Тессио, где на меня муха не сядет. ― Он снова рассмеялся.
Хейген сказал:
― Смотри, до тех пор будь поосторожней.
Первый раз Майкл взглянул на Хейгена холодно.
― Для таких советов мне consigliori не требуется, ― сказал он.
За неделю, которая отделяла их от мирных переговоров с семейством Барзини, Майкл показал Хейгену, что значит быть осторожным. Он ни разу шага не сделал за ворота имения ― ни разу никого не принял без своего телохранителя. Все бы ничего, если б не одно досадное осложнение. Старшему сыну Конни и Карло предстояла конфирмация по обряду католической церкви, и Кей попросила Майкла выступить на ней в роли крестного отца. Майкл отказался.
― Я не так часто обращаюсь к тебе с просьбами, ― сказала Кей. ― Пожалуйста ― для меня. Конни так об этом мечтает. И Карло тоже, для них это очень важно. Прошу тебя, Майкл.
Она видела, что его злит ее настойчивость, и ждала, что он опять откажет. Но он, к ее удивлению, кивнул:
― Ну хорошо. Но мне нельзя отлучаться из дому. Скажи им, пусть конфирмация состоится здесь. Все расходы я беру на себя. Если церковное начальство заартачится, Хейген это с ними уладит.
И вот, за день до встречи с семьей Барзини, Майкл Корлеоне присутствовал в качестве крестного отца на конфирмации сына Карло и Конни Рицци. Он подарил мальчику очень дорогие наручные часы с золотым браслетом. Потом это событие отпраздновали у Карло в доме ― приглашены были caporegimes, Хейген, Лампоне и все обитатели парковой зоны, включая, естественно, вдову дона. Конни на радостях весь вечер обнимала и целовала брата с невесткой. Карло Рицци и тот расчувствовался, тряс Майклу руку и при каждом удобном случае, по старинному обычаю, величал его крестным. Да и сам Майкл был словоохотлив и сердечен, как никогда. Конни возбужденно шепнула на ухо Кей:
― По-моему, Карло с Майком теперь подружатся по-настоящему. Такие вещи всегда очень сближают.
Кей прижала к себе локоть невестки.
― Вот было бы чудесно!
КНИГА ВОСЬМАЯ
ГЛАВА 30
Альберт Нери сидел у себя дома, в Бронксе, и старательно чистил щеткой синее сукно своей старой полицейской формы. Бляху он отцепил и положил на стол ― удобней будет драить. Ремень с кобурой и пистолетом висел на спинке стула. Привычная кропотливая процедура доставляла ему удовольствие, какое он в последние два года ― с тех пор как от него ушла жена ― испытывал редко.
