Джон Кейз - Синдром
– Нет, Док, прости. Я не могу слушать вас обоих.
– Ты о чем это?
– Вы с Червем так и норовите указать мне, что делать, – объяснил измученный недугом голландец.
– Хенрик, я знаю, что ты задумал, и это очень нехорошая мысль.
– Ах вот как?! И что же я, по-вашему, намерен сделать, Док?
– Ты зачем-то решил застрелить Манделу и остальных.
Тот покачал головой.
– Обматывай ноги шесть раз. Крепче! – Голландец некоторое время молчал и вскоре продолжил: – Я ни в кого не буду стрелять.
– Разве? – Лью пришел в замешательство.
– Да. Стопы, доктор Дюран, и лодыжки тоже. Шесть оборотов.
Макбрайд наклонился и исполнил то, что приказал Хенрик. Отрывая куски липкой ленты, он собственноручно лишал себя свободы.
– Я не собираюсь применять оружие, – проинформировал де Гроот, и фыркающий смешок сорвался с его губ. – Вполне хватит огня.
Пленник закончил обматывать ноги лентой и поднял на голландца глаза.
– О чем ты?
Тот проигнорировал вопрос и приказал:
– А теперь руки за спину.
Де Гроот схватил скотч и сам стал обматывать запястья американца.
Лью шарил глазами по комнате в поисках сподручного предмета, которым можно было бы вывести маньяка из игры. Однако в поле зрения попали только Эйдриен, которая, судя по ее виду, готова была упасть в обморок, и стол с лампочками.
– Зачем тебе понадобились лампочки?
Закончив связывать пленника, де Гроот обошел диван и встал перед беспомощной парочкой. Взглянул на часы, зябко поежился и сел в мягкое кожаное кресло.
– Червь умен. Он знает, что с оружием к ним не подобраться – даже с моим удостоверением. Никак.
– Куда подобраться? К кому?
– Во «Фрибур». Я занимаюсь обновлением противопожарной системы.
Макбрайд терялся в догадках, он не понимал, что происходит.
– И что? При чем здесь лампочки?
– Это – мое маленькое усовершенствование. Я их много изготовил – уйму времени потратил.
– На что?
– Мы заменяем газ в спринклерной системе пожаротушения – в той, что вмонтирована в потолок. – Голландец поднял вверх руку и пошевелил в воздухе пальцами.
– Просто прекрасно, Хенрик. Только я не совсем тебя понимаю.
– Теперь там будет не газ, а жидкость. Интересная жидкость.
– Что?
– Керосин, – ответил де Гроот. – Я заменил газ керосином, поэтому, когда начнется пожар…
– Какой пожар? Когда?
Голландец взглянул на часы.
– Через тридцать минут, если вовремя уложатся с банкетом. Не волнуйся, ты отсюда все увидишь: взлетит как ракета.
– Что взлетит?
– Я же сказал! «Фрибур»! Там затеяли празднество в честь южноафриканской делегации. Банкет. Большой банкет для ниггеров.
Макбрайд покачал головой: он по-прежнему не улавливал сути.
– Так при чем здесь лампочки? Зачем тебе эти чертовы лампочки?!
Голландец хихикнул, и Макбрайд понял, что тот находится под кайфом.
– Ах да… Видишь, вон те, что поменьше, они для подиума. Вернее, одна из них. Когда выступающий выйдет на сцену, он включит лампочки за трибуной, чтобы рассмотреть свои записи. Ведь в бальном зале темно – романтика и все такое.
– И что? – не понял Льюис.
– Штук десять испортил, пока не получилось.
– Пока что не получилось?
– Просверлить отверстие в стекле, – объяснил де Гроот, – не повредив лампочку.
– А зачем?
– Ты не представляешь, какая это чертовски трудная работа: стекло такое тонкое – нужно особое сверло, иначе треснет. А еще так: вроде просверлил, стекло цело – так нить накаливания рвется. Хрупкая. – Голландец вздохнул. – Все-таки сделал.
– Я не понял, – сказал Макбрайд, – зачем тебе понадобилось их сверлить?
– Чтобы устроить очаг возгорания, – пояснил тот. – Наполняешь лампочку смесью фосфора и керосина, оратор включает свет, происходит замыкание, и смесь воспламеняется. Только это не главное – так, небольшой костерок. Может, у черномазого загорится рубашка или волосы – особенно если он напомадится перед выступлением…
– А потом?
– Потом? С каждой стороны помоста стоит по огнетушителю. Какой-нибудь охранник непременно схватит один из них и начнет поливать помост – будто сумеет так что-нибудь потушить, хе-хе.
– Что ты задумал, Хенрик?
– Я не такой простак, теми огнетушителями можно море поджечь.
– О чем ты? – недоумевал американец.
– Внутри бутан.
Лью чуть не упал с дивана.
– Значит, когда кто-то попытается затушить огонь…
– Пожар только усилится. А потом в действие вступят спринклеры!»Автоматическое пожаротушение». И отель… Ну, увидишь.
– Хенрик…
Де Гроот оторвал полоску липкой ленты и нагнулся над Макбрайдом, собираясь заклеить ему рот. Льюис увернулся, отпрянул назад и торопливо заговорил:
– Хенрик, внимательно выслушай меня. Я хочу рассказать тебе кое-что о Черве.
– Нет. Мы и так слишком разговорились. – Приблизившись к дивану, голландец подсел к пленнику, сжимая в руке катушку липкой ленты. Вдруг свет неожиданно моргнул, и лампы на потолке засветились так ярко, что Макбрайд испугался, как бы они не лопнули. «Скачок напряжения», – успокоил он себя. Но тут же за вспышкой света последовали громовые раскаты – треск до того громкий, что даже де Гроот вздрогнул от неожиданности.
Опять сверкнула молния, и еще раз. Лью чувствовал, как все вокруг насыщается электричеством: тонкие волоски на шее встали дыбом, а воздух так и дрожал от ярких вспышек. Льюис, кажется, впервые видел грозу во время снежной бури: окна залепило снегом, и молнии вспыхивали почти нескончаемой чередой – необыкновенное впечатление.
Де Гроот замер на диване с куском липкой ленты в руках, которой всего секунду назад собирался заклеить рот слишком уж разговорившегося пленника. Теперь голландец неподвижно сидел и подслеповато щурился.
«Он отключился, – понял Макбрайд. – де Гроот настроен на световые вспышки, которые вводят его в транс». Повинуясь мимолетному импульсу, Лью еле слышно заговорил, стараясь изобразить доверительный тон, каким обычно пользовался на сеансах. Он пытался загипнотизировать пациента.
– Слушай меня, Хенрик. Сейчас я попрошу тебя представить, будто ты ждешь лифта, который отвезет тебя в тихий уголок глубоко под землю.
Очередной раскат грома сотряс стены, и Макбрайд увидел отражение молнии в остекленевших глазах де Гроота.
– Двери открываются, ты заходишь внутрь, лифт закрылся. А теперь мы спускаемся ниже и ниже, в наш укромный уголок. – Комната осветилась серией огненных разрядов. – Сюда не проникнет Червь, тебе здесь спокойно, Хенрик.
Голландец сидел с полуопущенными веками, взгляд его стал бессмысленным.
– А сейчас мы с тобой на скале, дальше, чем когда-либо забирались, – поведал психотерапевт, прилагая огромные усилия, чтобы заставить свой голос звучать непринужденно. – В маленькой гавани, которую никто, кроме нас, не видит. Только ты и я, волны и птицы. И легкий ветерок, который пахнет морем. Ты чувствуешь запах моря, Хенрик?
– Да.
– Мы в удивительном месте, только мои руки связаны. Ты мог бы освободить меня?
Голландец не ответил и на некоторое время оставался неподвижным в мерцающем свете, глядя в пустоту из-под полуопущенных век. Хотя лицо де Гроота выглядело бесстрастным, Макбрайд знал, что где-то внутри, в самой глубине его подсознания, разразилась настоящая битва.
Затем оцепенение прошло, и загипнотизированный здоровяк поднялся на ноги. Прошел в кухню и вернулся с разделочным ножом в руке. Он высился над беспомощным американцем, сидевшим на диване, ожидая его действий, и на лице голландца застыло выражение безысходности и крайнего сожаления. Бормоча что-то себе под нос, де Гроот склонился над пленником и перерезал скотч на его запястьях.
Эйдриен подалась вперед, пытаясь встать, заерзала на месте, но Льюис протянул к ней руку в упреждающем жесте: пока рано. Когда де Гроот сел на диван, доктор ненавязчиво напомнил, что пора бы и поспать. Голландец начал позевывать. Наверное, он довел себя до полного изнеможения. «Не спал всю ночь», – подумал Лью и предложил здоровяку закрыть глаза и попытаться уснуть. Утром же, когда он проснется, то позвонит в полицию и расскажет им все, что знает про Червя, – и тогда ему станет очень легко. Вскоре голландец лежал на диване, запрокинув голову и открыв рот. Он мирно посапывал.
Лью срезал путы со своей спутницы, осторожно снял с де Гроота удостоверение и повесил себе на шею.
– Не выйдет, – скептично заметила Эйдриен. – Вы совсем не похожи.
– Выбирать не приходится.
– Все-таки рискнешь?
– Позвони в отель, – скомандовал Льюис. – Линии сейчас наверняка заняты, но попытайся пробиться. Сообщи, что возможен теракт, что огнетушители заминированы, – торопливо договаривал он уже в дверях. – И найди мне адвоката.
– Подожди, а как же…
Макбрайд выскочил за дверь, и по деревянным ступеням гулко застучали его тяжелые ботинки.
