Ларс Кеплер - Соглядатай
– Вам придется выйти и подождать, – тихо сказал Эрик.
– У меня лобковое сочленение болит, мне нужно посидеть.
– Вы знаете, где кафетерий.
Марго вздохнула, достала телефон и пошла к двери; на пороге она обернулась к Эрику.
– Можно вас на минутку? – дружелюбно попросила она, и Эрик вышел в коридор следом за ней.
– Мы не можем позволить себе потакать его капризам, каждая минута на вес золота, – прошептала Марго.
– Я вас понимаю, но я врач, и помочь ему – моя работа.
– У меня тоже работа. – Голос Марго сделался тонким от злости. – И на кону стоит шанс остановить убийцу, это серьезно. Бьёрн видел что-то, что…
– Допроса не будет, – перебил Эрик, – мы с вами это обсуждали.
Он наблюдал, как комиссар борется с нетерпением; наконец Марго кивнула в знак того, что понимает и принимает его слова.
– Надеюсь, гипноз ему не повредит, – сказала она, – вы же знаете… малейшая деталь может оказаться для расследования решающей.
Глава 14
Эрик закрыл за собой дверь, установил штатив и закрепил камеру. Бьёрн, наблюдая за ним, крепко потер лоб.
– Обязательно снимать на камеру? – спросил он.
– Только для архива, – ответил Эрик. – Я предпочитаю ничего не писать во время процедуры.
– Ладно. – Бьёрн как будто не слушал ответа.
– Для начала можете лечь на диван. – Эрик подошел к окну и задернул занавески.
Комнату окутал приятный полумрак; Бьёрн улегся, сполз на несколько сантиметров и закрыл глаза. Эрик сел на стул, придвинулся ближе к Бьёрну, увидел, насколько тот напряжен, как подергивается тело под воздействием разных импульсов, понял, что в голове у него сейчас творится хаос.
– Дышите медленно, через нос, – начал Эрик. – Расслабьте рот, подбородок и щеки… почувствуйте, как затылок всей своей тяжестью давит на подушку, как расслабляется шея… не нужно напрягать шею, голова покоится на подушке… Мускулы челюстей делаются мягкими, лоб разглаживается, веки тяжелеют…
Эрик не спеша прошелся вниманием по всему его телу, от макушки до пальцев ног, а потом снова вверх, до самых усталых век и отяжелевшей головы.
С усыпляющей монотонностью Эрик соскальзывал в индукцию, в его речи звучали нисходящие интонации, а сам он пытался сосредоточиться и обрести спокойствие перед погружением Бьёрна в транс.
Тело Бьёрна расслабилось почти до степени каталепсии. Иногда из-за психической травмы восприимчивость к гипнозу возрастает, словно мозг жаждет новой команды, ищет пути выхода из непереносимого состояния.
– Вы слушаете только мой голос… если вы услышите что-то кроме, то расслабитесь еще больше, еще лучше сосредоточитесь на моих словах… Сейчас я начну обратный отсчет, и с каждой цифрой вы будете расслабляться глубже.
Эрик подумал о том, что ожидает их обоих, что увидел Бьёрн, переступив порог дома: они вернутся в тот момент, когда шок обрушился на Бьёрна всей силой, – этот момент даст ключ к разгадке.
– Девятьсот двенадцать, – спокойно считал Эрик, – девятьсот одиннадцать…
Низким, убаюкивающим голосом Эрик на каждом выдохе произносил цифры в обратном порядке, медленно и монотонно. Спустя какое-то время он нарушил логику цифр, но сохранил обратный порядок отсчета. Сейчас Бьёрн уже на хорошей глубине. Резкие складки на лбу разгладились, рот обмяк. Эрик считал, погружаясь в гипнотический резонанс, с тревогой предвкушая слова Бьёрна.
– Теперь вы глубоко расслабились… вам спокойно, приятно… – медленно говорил Эрик. – Скоро к вам вернутся воспоминания о вечере пятницы… Когда я досчитаю до нуля, вы будете стоять перед домом, но вы совершенно спокойны, потому что вы в безопасности… Четыре, три, два, один… Вы стоите на улице перед своим домом, такси отъезжает, под колесами поскрипывает гравий…
Бьёрн открыл глаза, сморгнул, но взгляд был устремлен внутрь, в воспоминание, и тяжелые веки снова опустились.
– Вы сейчас смотрите на дом?
Ночной воздух пропитан прохладой; Бьёрн стоял на дорожке перед домом. Странное свечение слабо пульсировало в небе, вторя сердечному ритму. Дом словно подавался вперед, когда свет расширялся и тени уплывали в сторону.
– Он двигается, – почти беззвучно сказал Бьёрн.
– Теперь вы подходите к двери. Прохладный вечерний воздух; вокруг все тихо…
Бьёрн дернулся, когда с дерева, хлопая крыльями, сорвались галки. Вот они чернеют на фоне неба, тени метнулись по траве, и птицы исчезли.
– Вы совершенно спокойны и в полной безопасности, – твердил Эрик. Рука Бьёрна тревожно потянулась к диванной подушке.
Глава 15
В глубоком трансе Бьёрн медленно двинулся к двери дома по дорожке из каменных плит. Что-то чернело в окне, притягивало его внимание.
– Вы у самой двери, достаете ключ и вставляете его в замок, – сказал Эрик.
Бьёрн осторожно нажал на ручку, но дверь не подалась. Он надавил сильнее; дверь наконец приоткрылась, зашуршав, словно что-то отклеилось.
Эрик заметил капли пота на лбу у Бьёрна и усыпляющим голосом повторил, что бояться нечего.
Бьёрн попытался открыть глаза и что-то забормотал. Эрик склонился над ним, чувствуя, как Бьёрн дышит ему в ухо.
– Порог… странный…
– Да, этот порог может быть странным, – успокаивающе сказал Эрик. – Но, когда вы перешагнете его, все в доме будет так, как в ту пятницу.
– Нет, нет, – прошептал Керн и покачал головой. Его лицо блестело от пота, подбородок дрожал.
Эрик понял: чтобы Бьёрн смог войти, его надо погрузить в более глубокий гипноз.
– Слушайте только мой голос, – заговорил он. – Сейчас вы расслабитесь еще больше, тревожиться не о чем… Погружайтесь, пока я буду считать: четыре… вы погружаетесь, три… успокаиваетесь, два… один, теперь вы полностью расслабились и видите, что порог не преграждает вам путь…
Лицо Бьёрна расслабилось, губа отвисла, в уголке рта заблестела слюна; он погрузился в транс глубже, чем рассчитывал Эрик.
– Если вы готовы, то можете… переступить порог.
Бьёрн не хотел, он думал, что не хотел, но все же шагнул в прихожую. Взгляд скользнул по коридору до самой кухни. Все как обычно, рекламная листовка из «Баухауса» на коврике, на полках галошницы слишком тесно стоит обувь, зонтик, как всегда, упал; ключи, звякнув, легли на столик.
– Все как обычно, – прошептал он. – Точно как…
Бьёрн замолчал, уловив краем глаза странное колыхание. Он не осмеливался перевести туда взгляд, а смотрел прямо перед собой, и что-то двигалось на границе поля зрения.
– Немного странно… сбоку… я…
– Что вы сказали?
– Что-то двигается сбоку от…
– Да, но не обращайте на это внимания, – сказал Эрик. – Смотрите прямо перед собой и продолжайте…
Бьёрн пошел через прихожую, но его взгляд невольно притягивала одежда, висевшая в передней. Одежда медленно шевелилась в темноте, словно откуда-то дуло. Рукава плаща Сусанны поднялись и опали на сквозняке.
– Смотрите вперед, – напомнил Эрик.
Пострадавший переживает психическую травму как хаос в воспоминаниях, которые давят со всех сторон и беспорядочно толкутся в памяти.
Эрик мог лишь попытаться провести Бьёрна через комнаты и помочь осознать главное – то, что он никак не мог препятствовать убийству жены.
– Я возле кухни, – прошептал Бьёрн.
– Зайдите, – сказал Эрик.
Возле подвальной двери сложены газеты, предназначенные для макулатуры. Бьёрн осторожно шагнул вперед, не глядя в сторону, но все же увидел, как что-то поблескивает в кухонном ящике, а когда остановился, услышал скрежет.
– Ящик открыт, – пробормотал он.
– Какой ящик?
Бьёрн знал, что это кухонный ящик с ножами, и знал… Он сам открыл его: спустя несколько часов он мыл большой нож.
– О Боже… я не могу, я…
– Бояться нечего, вы в безопасности. Я буду с вами, пока идете дальше.
– Я прохожу мимо двери подвала и направляюсь в комнату, где телевизор… Сусанна, наверное, уже легла…
Тихо, экран телевизора темен, но что-то не так; мебель стоит странно, словно великан поднял и слегка встряхнул дом.
– Санна? – прошептал Бьёрн.
Он протянул руку и щелкнул выключателем. Свет не загорелся, но по окнам, выходящим в сад, пробежали всполохи. Бьёрну почудилось, что за ним наблюдают, и ему захотелось немедленно задернуть шторы.
– Господи, господи, – всхлипнул он вдруг, и его лицо задрожало.
Эрик понял, что Бьёрн достиг ключевого воспоминания, травматической ситуации, но пока никак не описывал ее, держал воспоминание в себе.
Бьёрн подошел ближе, увидел самого себя в черном окне, увидел, как шевелятся под ветром кусты – там, за отражениями.
Он тяжело задышал, хотя находился в глубоком гипнозе, тело его напряглось, спина выгнулась.
– Что происходит? – спросил Эрик.
Бьёрн остановился. Какой-то человек с темно-серым лицом смотрел на него в окно, совсем близко. Бьёрн попятился, чувствуя, как тяжело бьется сердце. Ветка розового куста закачалась, стукнула по оконному скату. Бьёрн понял, что серое лицо – не на улице. Кто-то сидит на полу под окном. Они видят друг друга в отражениях.
