Алексей Алёшко - Золото Бургундии
Обзор книги Алексей Алёшко - Золото Бургундии
Алексей Алексеевич Алёшко
Золото Бургундии
От автора
Дорогие читатели!
Этот роман содержит подлинные исторические данные одновременно с вымыслом автора. Часть исторический событий и персонажей — реальные лица, жившие и творившие в далёкое от нас время.
При написании глав касательно герцогства Бургундии и его правителей, я использовал мемуары Филиппа де Коммина, Диебольда Шиллинга. Труды польского историка Казимира Валишевского помогли в написании главы о Семилетней войне, генерал-лейтенанта Михайловского-Данилевского об Отечественной войне 1812 года.
Замысел романа — параллель между добром и злом, борьба этих противоположностей на протяжении столетий, торжество добрых деяний, несмотря на противостояние им сил зла.
История многообразна и очень интересна. События прошлых веков многому научили и продолжают учить нас.
Без прошлого нет будущего.
Надеюсь, читатели оценят по достоинству мои старания придать роману детективно — приключенческий жанр.
Если у меня получится, то эта книга будет первой из серии, которую я намерен написать.
Искренная благодарность моим первым рецензентам, коллегам по работе — офицерам морского торгового флота, помогавшим в написании этой книги.
С Уважением, искренне Ваш,
Алексей Алёшко
Часть первая.
Тайна стальных пластин.
1. 1467 год. Дижон — столица Бургундского государства.
По дороге, ведущей к северным воротам города Дижон, пролегающей между живописными зелёными лугами, скакала небольшая кавалькада из восьми всадников. Во главе небольшого отряда на прекрасном вороном коне ехал рыцарь в полном вооружении с непокрытой головой. Его доспехи из блестящей полированной стали, работы знаменитых на всю Европу миланских мастеров-оружейников, сверкали в лучах яркого весеннего солнца, золотая графская корона на нагруднике и герб на щите говорили о знатном происхождении и рыцарском достоинстве владельца. Сопровождавшие рыцаря два офицера были одеты в стальные кирасы и каски с перьями, один из них, исполняюший роль оруженосца ехал с копьём и шлемом рыцаря, трое солдат из отряда Понтарлье были в роли охраны, одежда остальных двух спутников свидетельствовала о их роли слуг.
Судя по покрытыми пылью латам рыцаря и одежд его спутников можно было предположить что они проделали неблизкий путь, добираясь до столицы Бургундии. Неделю назад в армию графа Карла де Шароле, находившуюся в Голландии, прибыл посланец от герцога Филиппа Доброго, который передал письма от отца Карлу Смелому. Преданный человек старого герцога передал письмо от Филиппа Доброго молодому графу Анри де Понтарлье, незаметно проникнув в его палатку. Анри был удивлён предосторожностями Клода, тайком пробравшегося в его палатку поздно вечером. Граф знал Клода не один год, как одного из самых верных слуг его государя.
— Слава Богу, меня никто не видел, — сообщил Клод графу, поздоровавшись с ним, — прветствую тебя, благородный граф Анри.
— Клод, что случилось и к чему такие предосторожности? — удивлённо спросил Анри, сидевший на походном стуле и вставая навстречу Клоду.
— Увы, дорогой граф. Мне, почти старику, пришлось преодолеть такой утомительный и долгий путь не ради того, чтобы Вас поприветствовать и справиться о Вашем здоровье, а чтобы сообщить повеление нашего государя — Филиппа Доб— рого. Да хранит его, господь. Мне порой казалось, что я не смогу добраться до лагеря и рассыплюсь в прах по дороге. Она так утомительна, а ещё предстоит проделать обратный путь.
— Клод, объясните, в чем дело. — попросил Анри.
— Герцог тяжело болен и послал меня за Вами. Он желает, чтобы Вы прибыли в Дижон как можно скорее. Герцог велел мне передать Вам, граф, чтобы Вы ни в коем случае не сообщали никому, что Вас вызывает наш государь, а придумали благовидный предлог, чтобы покинуть армию. Хорошо ещё, что в лагере нет этого противного Кампобассо, подозрительности которого я бы не смог избежать. А наследник не очень любопытен и мне удалось отговориться шуткой, якобы меня прислал его отец в виде подкреплений. Он захохотал и отпустил меня с миром. Так понравилась ему моя шутка. Правда он не замедлил надо мной поиздеваться, спросив, какое я оружие предпочитаю и пообещал мне вручить двуручный меч.
— Ничего не понимаю, — помрачнел де Понтарлье.
— Дорогой граф, герцог Филипп не стал бы специально меня посылать с письмом для Вас, если бы все было так просто, а передал бы Вам письмо с обычной почтой. Впрочем, я не могу ничего более обсуждать, государь Вам все объяснит сам. И ради Бога, будьте осторожны. Когда направитесь в Дижон, возьмите с собой обязательно охрану. И берегитесь графа Николо Кампобассо. Он сейчас находится в Дижоне. Постарайтесь с ним не встречаться, — предупредил графа Клод и добавил со вздохом, — если получиться.
— Клод. Прошу Вас, присядьте и расскажите мне все, что Вы знаете, — попросил Анри и спохватившись, предложил старому слуге вина.
— Спасибо, милый Анри, — поблагодарил Клод, взяв в руки кубок с вином. — Мне много нельзя, а пара глотков будет в самый раз. Помните, Анри, как я воспитывал Вас и учил послушанию. А Вы все время наровили убежать от меня, — внезапно Клод хитро подмигнул графу. Небезизвестная Вам особа передаёт наилучшие пожелания и ждёт Вас. Граф покраснел. Небезызвестной особой была дочь Карла Смелого, внучка герцога Бургундии, Филиппа Доброго. Маргарита, с которой он вместе воспитывался при герцогском дворе. Анри уже в семнадцать лет поступил на военную службу, а Маргрита продолжала играть в куклы под присмотром кучи нянек и воспитательниц. Маргарите было всего десять лет и она была на десять лет младше молодого графа Анри де Понтарлье, когда они поняли, что их неумолимо влечёт друг к другу. Это чувство было их первой любовью, пусть детской, юношеской, но любовью…
— Возьмите, — Клод протянул Анри небоьшой листок бумаги. — Это письмо герцога.
Развернув листок, де Понтарлье узнал почерк своего государя, Филиппа Доброго, и понял по почерку, как трудно далась старому правителю Бургундии всего одна строчка письма:
«Дорогой Анри, жду тебя в Дижоне.»
— Рассказывайте, Клод, я жду, — полуприказным тоном сказал граф.
— Сожгите письмо, — посоветовал старый слуга. — Что рассказывать, Вы и сами, наверное о многом догадываетесь. Грядут перемены, дорогой граф, и это не за горами. Золотая эпоха правления Филиппа Доброго, правящего без малого половину столетия, заканчивается. Врачи предрекли герцогу смерть в этом году и ничего нельзя сделать, чтобы продлить его дни пребывания на этой грешной земле ради блага Бургундии. Да хранит его, Господь, — Клод перекрестился. — Его герцогство достигло наивысшего расцвета и благополучия, забыло опустошения от войн и не стоит это все терять.
— На что ты намекаешь? — хмурясь, спросил Анри, сжигая письмо. — Не говори загадками. Почему все потерять? Будь добр изъясниться, — попросил граф слугу.
— Я и так сказал слишком много, — покачал головой Клод, ставя кубок на столик.
— Ты все узнаешь из разговора с герцогом. А мне пора идти, я очень устал от поездки, а завтра надо возвращаться обратно. Через несколько дней обратись с просьбой об отпуске и получи его, во что бы то ни стало.
— Постараюсь, — задумчиво протянул граф.
— Прощайте, граф, и да хранит Вас, Господь, — старый слуга выскользнул из палатки.
После ухода Клода, Анри лёг спать, и долго не мог уснуть, вспоминая рассказ Клода, а когда сон, наконец, пересилил его разум, ему приснилась прекрасная Маргарита, дочь Карла Смелого…
Отряд графа Анри де Понтарлье, состоящий из тысячи человек, входил в состав корпуса благородного графа де Кревкера, одного из главных военачальников бургундской армии, который с частью корпуса стоял под стенами Льежа и отсутствовал в главном лагере. Отпустить молодого графа в Дижон мог только командующий армией — Карл Валуа, граф де Шароле, сын Филиппа Доброго и наследник герцогской короны. Анри был вынужден обратиться с просьбой об отпуске к графу Карлу, что он и сделал через два дня, как и советовал старый слуга Клод. Причиной отпуска служили семейные дела.
Командующий бургундской армией сидел в своей походной палатке и предавался веселью. На столе перед Карлом стоял большой кубок с вином. По покрасневшему лицу будущего правителя Бургундского герцогства было очевидно, что он осушил уже не один кубок и пребывал в благодушном настрое— нии. Рядом с кубком лежали распечатанные письма, присланные Смелому из столицы. Одно из писем было обильно залито вином.
Возможно какое-то из писем развеселило графа де Шароле, может быть это было письмом его юной дочери, либо письмом, одной из многочисленных любовниц графа, кто знает. Карл посмотрел помутневшим взором на графа Анри де Понтарлье.
