Гривадий Горпожакс - Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014
– Сволочи! – буркнул Джин.
– Просто подонки! – воскликнул Марк.
– Может быть, это нгодиньдьемовцы? – предположил Сергей.
Джин вдруг подумал, что слово «сволочи» сорвалось с его губ совершенно непроизвольно. Разумеется, сволочи сожгли общежитие, убили троих рабочих, но… «Но Стэнли и Бак? Какие же они сволочи? А я? Мог бы с этим Марком действительно играть в баскетбол и вместе ухаживать за девушками, парень вполне свойский, а между тем я, диверсант и разведчик Джин Грин, „наемник кровожадных акул Уолл-стрита“, должен оставить на нефтепричале радиобомбу, которая будет взорвана по команде из джунглей, и… Вот мир!»
– Слушай, Жека, – прервал его размышления Рубинчик, – хочешь побывать на нашем «Тамбове»?
– Конечно! – воскликнул Джин.
– Между прочим, мальчики, сейчас четыре часа ночи, – сказал Андрей Фомич. – Не избежать мне завтра приятной беседы со старпомом.
– Лады, до завтра, – сказал Рубинчик Джину и, склонившись к его уху, зашептал: – Тяпнем спиртяшки назло тропическому зною.
– Йодом мазанный Юпитер! – язвительно воскликнул Лот, небрежно помахивая стволом «беретты» так, что по амплитуде было видно, что все трое – Мерчэнт, Врангель и незнакомец в черном балахоне – находятся в зоне огня. – Никак, мистер Роберт Шелтон собственной персоной! Имперский маг объединенных кланов Америки, рыцарей ку-клукс-клана и прочее, и прочее, и прочее… Я давно мечтал познакомиться с вами! Не присядете ли? Не угодно ли бокал шерри?
– Не время для шуток! – сурово и глухо утробным басом произнес незнакомец.
Он сделал шаг вперед и вдруг грянул гортанно, по-немецки, голосом вагнеровского Тора:
– СС-юнкер Лотар фон Шмеллинг унд Лотецки! Встать смирно!
Это обращение, эта команда, этот голос! Словно треххвостым бичом хлестнули они Лота.
Невольно, в силу давней полузабытой привычки, подчиняясь взрывной магнетической силе, он вскочил, вытянулся в прусской стойке: руки по швам, локти отогнуты.
– Клянешься ли ты всегда и во всем быть верным фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру и поставленным им над тобой командирам?
– Клянусь! – хрипло проговорил Лот, скрестив взгляд с горящим взглядом человека в черном балахоне.
– Клянешься ли ты, что покорно и радостно примешь смерть, если по трусости или злой воле ты нарушишь тайную клятву братьев Ордена Крови?
– Клянусь! – окрепшим голосом произнес Лот.
– Клянешься ли ты, – неумолимо продолжал голос, – что только смерть освободит тебя от этой клятвы?
– Клянусь! – с юношеской звонкостью и пылом вторил Лот.
…И вспомнился могучий древний замок рыцарей Тевтонского ордена в Мариенбурге, прежней столице Восточной Пруссии, вспомнилась далекая темная ночь в начале сорок первого года. Недавний гефольгшарфюрер «Гитлерюгенда» в выпускном классе Шнайдемюльской гимназии имени Бисмарка, юнкер замка Ордена Крови – Блюторденсбурга – семнадцатилетний Лотар фон Шмеллинг унд Лотецки шагал по гулкой, освещенной луной брусчатке старинного плаца. Часы на увитой плющом крепостной башне, на которой развевалось черное с серебряными сдвоенными молниями знамя СС, били полночь. Он шел и волновался, не понимая причины внезапного ночного вызова, не зная, куда ведет его вооруженный караул из юнкеров старшего, «коронного класса». Успокаивало немного только то, что он знал: с того дня, как он приехал сюда в замок с другими новичками, ночной караул всегда в полночь уводил юнкеров по одному, и те возвращались вскоре притихшие, присмиревшие и наотрез отказывались отвечать на вопросы товарищей по казарме.
Караул привел его по полутемным каменным коридорам в мрачное подземелье. С лязгом и грохотом захлопнулась за ним окованная почерневшим железом дверь. Замерли за ней, удаляясь, четкие шаги караула…
В подземелье сумрачно горел костер в камине, дрожали в легком, но пронизывающем сквозняке желтые языки свечей. Слабые блики и багровый отсвет костра играли на стоявших справа и слева от камина рыцарских доспехах лучшей миланской работы и на развешанных по грубо стесанным стенам копьях и пиках, двуручных мечах и секирах, булавах и мезерокордиях, иззубренных в побоище на Чудском озере и в Грюнвальдском сражении.
Перед юнкером замка Ордена Крови фон Лотецким стоял высокий грузный человек в черном балахоне с прорезями для глаз. Он стоял за алтарем, на котором скалил зубы громадный человеческий череп, и громоподобным голосом Тора спрашивал:
– Клянешься ли ты, что только смерть освободит тебя от этой клятвы?
…Незнакомец одним движением стащил с себя черный балахон, оставшись в безукоризненно сшитом легком сером костюме в полоску. И Лот вздрогнул и выронил пистолет, мягко стукнувший о толстый синтетический ковер.
Несмотря на свои немолодые годы, этот человек легко нагнулся и подхватил пистолет, поставил его на предохранитель.
– Дамская игрушка! – сказал он весело. – Однако, упав, могла бабахнуть. Нате, спрячьте ее подальше, гауптштурмфюрер!
Он сунул пистолет Лоту в онемевшие, непослушные руки.
Лот смотрел на него во все глаза.
– Этот голос, – пробормотал он. – Эта клятва… Сорок первый год, Блюторденсбург… Значит, это были вы, штандартенфюрер?
– Называйте меня просто мистером Мюллером. Да, мой дорогой мистер Лот, это я тогда принимал у вас клятву. И никто вас от нее не освобождал. Это может сделать только старуха Смерть. Вот об этом мои старые друзья и попросили напомнить вам. Согласитесь, в этом что-то было – замки, подвалы, всякая чертовщина. Какой отзвук рождало все это в нашей тевтонско-готической душе!
Он сел за стол, закинул ногу на ногу.
– Вы, кажется, хотели налить мне бокал шерри? О! Я вижу, у вас недурной вкус. Шерри из провинции Херес! Не раз бывал там со стариком каудильо. Я там навел порядок. Да и в Ирландии тоже, и в Южной Америке, где, впрочем, отлично руководит почти полумиллионной армией эмигрантов наш новый фюрер – мой друг и наш славный герой Ганс Ульрих Рудель. Ваше здоровье!
– Рудель – новый фюрер? – ошалело переспросил Лот.
– Увы, Лотецки, вы совсем оторвались от нас! – продолжал неожиданный гость Клуба армии и флота. – Разумеется, мы пока не афишируем нового фюрера. Дело в том, что среди офицерского состава «Паутины» оглашено давно обнаруженное завещание фюрера, согласно которому он объявил своим преемником в случае гибели всех названных в завещании того офицера вермахта или СС, который завоюет наибольшее количество высших наград. А по части крестов даже меня и всю прочую нашу братию, как известно, обогнал первый летчик рейха, любимчик фюрера и толстого Германа Ганс Ульрих Рудель. Он и представляет нас, немецких «ультра», в высшем совете «Паутины». Личность же верховного фюрера никому не известна.
Лот едва не раскрыл рот, слушая этого кумира СС, кавалера всех Железных крестов, организатора множества дерзких операций, первейшего диверсанта Гитлера, ближайшего помощника Гиммлера и Шелленберга. Имя этого человека с измененным пластическими операциями крупным, грубым, волевым лицом давно стало легендой среди тех, кто пережил агонию «третьего рейха». Лот видел его только однажды – в замке под Берлином, где штандартенфюрер лихорадочно готовил знавших английский язык диверсантов-эсэсовцев для участия под видом американских солдат и офицеров в последнем отчаянном наступлении Гитлера на Арденнском фронте. Видел однажды, но запомнил на всю жизнь, и уже тогда голос штандартенфюра Отто Скорцени показался ему странно знакомым.
– Да, фон Лотецки! – продолжал эск-штандартенфюрер, допив шерри и легко переходя на английский язык – Именно я был вашим крестным отцом. И клятва остается клятвой до гробовой доски. Считайте, что ваш затянувшийся отпуск кончился. Вы снова с нами, с Руделем я договорился, что мы будем считать вас временно прикомандированным к североамериканскому отделению «Паутины». До особых от нас указаний приказы будете получать от мистера Мерчэнта. Садитесь, Лотецки! Присаживайтесь, джентльмены. Помните русскую поговорку? Истина не в ногах. Выпейте шерри! Истина, как известно еще даже до написания «Майн кампф», в вине.
Лот сел, залпом выпил протянутый ему бокал вина, мельком глянул на огромную волосатую руку, некогда сжимавшую руку фюрера после того дела, в Италии, когда он вытащил незадачливого дуче из гор Гран-Кассо, руку, принимавшую от фюрера Рыцарский крест…
– При первой возможности, Лот, – улыбнулся экс-штандартенфюрер Скорцени, проводя ладонью по своим поредевшим волосам, прежде смолисто-черным, а теперь словно покрытым солью с перцем, – мы устроим вам командировочку в Аргентину. Мы там, неплохо зажили под крылышком у прежнего президента Артуро Фрондизи и у нынешнего – Хосе Мария Гвидо. Повезу тебя в Розарио, Матанзу, Кордову, Авельянеду. Женщины – пальчики оближешь. Темперамент вулканический. Наши поработали, чтобы Буэнос-Айрес порвал дипломатические отношения с Кубой. Все делаем для того, чтобы вернуть Перона, друга нашего Руделя. Но Рудель ладит и с генералом Хуаном Карлосом Онганиа. Живется там весело: в этом году уже была пара восстаний, бунтовал смещенный командующий ВВС, и Буэнос-Айрес опять был под обстрелом. Ну, да это дело обычное.
