Станислав Гагарин - Ловушка для «Осьминога»
– Отлично! – обрадовался «корреспондент». – Идите в каюту, возьмите простыню и как следует перевяжите его.
Рокко Лобстер не боялся отпускать капитана одного в каюту. Куда он денется? Машину охраняет Пенсас, самый опасный противник выведен из строя, мальчишка на руле под контролем. О'кэй, Лобетер! Кажется, «Семейные каникулы» удались…
«Пора подавать сигнал», – подумал он и вытащил из журналистского кофра, где хранил фотоаппаратуру и оружие, портативный радиопередатчик, который мог подавать сигналы в автоматическом режиме. Подсоединив передатчик к судовой радиоантенне, он нажал клавишу
Над Балтикой понесся условный сигнал.
– Держи точно на курсе, щенок! – приказал Омар рулевому и для вящей убедительности ткнул ему под ребра стволом «Детоника»
Сейнер полным ходом шел на норд-вест.
IV
– Скажите, Джон, как вы относитесь к фантастической затее нашего друга Стива объявить Санта-Клауса главарем мафии, торгующей наркотиками? – спросил Майкл Джимлин. Он расположился в кабинете Джона Бриггса и прихлебывал прямо из банки пиво «Антарктика».
Джон Бриггс, перебиравший бумаги на письменном столе, захлопнул папку, которую листал, отодвинул ее.
– Вам сварить кофе, Майкл? – вопросом на вопрос ответил он, выходя из-за стола. – Чего это вы с утра наливаетесь этой дрянью? Хотите нажить цирроз печени?
– Боюсь, что он уже у меня имеется, – хмыкнул Джимлин. – Разумеется, сварите мне чашечку вашего божественного напитка. Кстати, почему бы вам в частном порядке не пользовать собственных сотрудников? Ведь вы же дипломированный врач. Могли бы зашибать лишние деньги. Впрочем, деньги лишними не бывают.
– Вы забыли, Майкл, что диплом врача получен мною в России. А тамошние врачи денег за медицинскую помощь не берут.
– Невероятно! – воскликнул дипломат-разведчик. – Я давно это знаю, сам жил в Советском Союзе, только никак не могу к этому привыкнуть. Бесплатное лечение… Уже за одно это русские должны цепляться за придуманный ими строй. Да… А ведь ваше заявление, Джон, по поводу русских врачей свидетельствует о том, что вы немножко красный. Согласны?
– Ваше восхищение их порядками в системе здравоохранения говорит о том же, – в тон ему ответил, улыбаясь, Сократ.
Майкл Джимлин засмеялся:
– Сойдемся на том, что мы белые в розовую крапинку… Но вы не ответили на мой вопрос.
– О чем тут говорить, если идея нашего друга утверждена наверху. Под нее получены соответствующие средства плюс полсотни килограммов героина для тайного укрытия на вилле объекта акции.
Джон Бриггс стоял к собеседнику спиной, хлопоча у небольшого столика, где держал все необходимое для варки кофе
– Я спрашиваю вас как специалиста разведки, безотносительно к полученному нами приказу…
– Что ж, достаточно дерзко и может увенчаться успехом, – сказал Джон Бриггс. – Хотя… уж очень фантастично. Поверят ли обыватели, я не говорю уж о политиках, в тот факт, что Лассе Огрен – мафиози… Помните, как директор ЦРУ Тернер в разгар антишахских выступлений в Иране, когда власть монарха висела на волоске, предложил изобразить Хомейнй как невольную пешку в руках левых сил, добивающихся антиисламских целей?
– Мне известны и более крайние идеи, – подхватил дипломат. – Были подготовлены документы, будто аятолла – старый агент Коминтерна, который окончил специальную партийную школу в Москве еще в тридцатые годы.
Оба искренне расхохотались.
– Вы лучше расскажите, Майкл, о вашей поездке в Лапландию, на норвежско-советскую границу… Мне говорили, что ваш доклад об этом вызвал панику у наших боссов.
– А что? Я написал все, как там есть на самом деле, а не то, чего им хотелось бы… Норвегия, хотя и входит в Атлантический Союз, постоянно беспокоит наших стратегов. Все дело в том, что потомки викингов не мыслят иных отношений с русскими, кроме дружеских… Так уж сложилось с древнейших времен. Впрочем, еще живы те, кто помнит, что северные районы страны освобождала от нацистов Советская Армия.
– Кофе готов, – сообщил Джон Бриггс.
Дипломат принял из его рук чашечку, сделал глоток и зажмурился от удовольствия.
– Вы молодец, Джон… Когда выйдете на пенсию, откройте бар где-нибудь на Пятой авеню. Для разведчиков-ветеранов… И особо заслуженным, вроде меня, сами готовьте кофе. Впрочем, согласно вашим прогнозам я к тому времени окочурюсь от цирроза печени.
– Бросьте, Майкл, я ведь не практикующий врач… А скоро и вовсе потеряю медицинскую квалификацию. Так что там в Норвегии?
– Полный порядок. Так мне сказал Инге Торхауг – норвежский пограничник. С русскими у них нет проблем. Мир и покой… Вы представляете себе, Джон: норвежские пограничные посты снабжаются энергией от советской электростанции! Какой-то политический сюрреализм… Сто двадцать две мили общей границы – и никакой колючей проволоки, танков, авиации, ничего… Пять с половиной сотен норвежских солдат-пограничников и чуть больше у русских. И это все. Северных оленей, которые бродят туда-сюда, игнорируя пограничные правила, в несколько раз больше, чем солдат на обеих сторонах. Обстановка на границе настолько спокойна, что один норвежский турист с мозгами набекрень умудрился спилить «на сувенир» деревянный столб с советским гербом. Он увез его в Осло и получил за эту «шалость» три месяца тюрьмы от собственных властей. Норвежцы мне говорили, что для них это крупный инцидент, за который они извинялись перед русскими на высоком уровне. Был анекдот и с другой стороны. Норвежские куры перелетели за границу, и русские парни их, разумеется, съели, приняв, вероятно, за полярных куропаток. Хозяева потребовали компенсацию, и после серий переговоров, в которых уточнялось количество кур-перебежчиц, русские заплатили за каждую по двадцать крон.
– Многовато, – заметил Джон Бриггс, – но вполне в русском духе. Они заплатят вдвойне, лишь бы не брать греха на душу.
– А этот эпизод, наверно, совсем в русском стиле, – продолжал Майкл Джимлин. – Как-то при встрече с советским начальником заставы Инге Торхауг пожаловался: купил, мол, в Осло отличный материал, а сшить здесь, за тысячу двести миль от столицы, некому. И что вы думаете, Джон? На следующей встрече пограничников на советской территории, а они постоянно обмениваются визитами, норвежца ждала портниха…
– И вы обо всем этом написали в рапорте?
– Конечно… Пусть знают, что их опасения в отношении северного фланга НАТО имеют под собой основания. Люди, которые регулярно соревнуются в спорте, вместе ходят на подледную рыбалку, устраивают гонки на снегоходах, а потом пьют чай и смотрят телевизор, не станут стрелять друг в друга.
– Это уж точно, – вздохнул Джон Бриггс. – Не хотите ли еще чашечку?
Майкл Джимлин не успел ответить. Загорелась лампочка на селекторе и голос дежурного по школе произнес:
– К вам мистер Фергюссон, сэр.
– Хорошо – отозвался Джон Бриггс и отключил линию.
– Старина Стив будто чувствует, где моют ему кости, – заметил Джимлин. – Варите кофе, Джон. В последнее время наш главный осьминог избегает пить со мной крепкие напитки.
С тех пор, как Джон Бриггс вызволил Олега Давыдова из полиции, он еще не виделся с шефом. Поэтому тот, едва поздоровавшись, сразу спросил об инциденте.
– Ничего особенного… Подвыпившие парни привязались к девушке Аллена. Он их немного проучил. Вот и все.
– Ничего себе «немного», – проворчал Стив Фергюссон. – Мне известно что одного из них этот ваш подопечный едва не утопил в канале.
– Вот видите, – улыбнулся Джон Бриггс, – вам известно больше, чем мне, хотя именно я побывал в полицейском участке. В протоколе записано, что тот парень сам упал в воду. Но протокола уже нет. Правда, фирме «Эвалд Юхансон и компания» это обойдется в кое-какую сумму.
– Чепуха! – отмахнулся Стив Фергюссон. – Хуже, что парень засветился как служащий фирмы и теперь не сможет участвовать в операции «Санта Клаус». Вы это понимаете, Джон?
– Вполне, мистер Фергюссон, – официально ответил Сократ. – И откровенно говоря, доволен этим обстоятельством. На Аргонавта имеет виды сам мистер Ларкин. А пока он подыскивает Аллену задание, я беру его своим заместителем в морских операциях с «Кротом». В конце концов, глупо незаурядного человека использовать в качестве примитивного стрелка. Я вам уже говорил об этом.
– Бросьте спорить, друзья, – примирительным тоном сказал Майкл Джимлин. – Давайте выпьем по чашке кофе… Видите, Стив, ради мира в наших рядах я готов отказаться от алкоголя. На время, конечно.
– Я отменил уже стрелковый тренаж для Аргонавта, – сказал Стив Фергюссон. – Можете забирать его к себе со всеми потрохами.
– Спасибо, Стив, – улыбнулся Джон Бриггс. – Считайте, что я ваш должник. Авось и сумею пригодиться. Черт побери! – восклицание относилось к вспыхнувшей лампе на переговорном устройстве.
