Йоханнес Зиммель - В лабиринте секретных служб
Часть 3. Условия свободы. Ливен против Абеля
За завтраком Томас встретился с Хеленой. Она была бледна и нервна. Вокруг глаз залегли темные круги.
— Можешь ли ты меня простить? — сказала она Томасу.
— Я хочу это сделать, мое дитя, — мягко ответил он.
— И… и… ты будешь работать на нас?
— И это я попытаюсь сделать.
Она не смогла сдержать крик радости и бросилась к нему на шею.
— Конечно, у меня есть свои условия. Задание должен дать мне не твой шеф Гирек, а первый человек ФБР.
Она начала смеяться:
— Эдгар Гувер. Смешно. Ты думаешь, он будет разговаривать с тобой? Мы имеем задание доставить тебя в Вашингтон.
Вот так поворачивалась жизнь!
23 мая 1957 года Томас в аэропорту, в ресторане, пил кофе. Он нервничал. Часы с репитером показывали 17 часов 20 минут. На семь часов назначен вылет лайнера, который доставит его в Нью-Йорк, а проклятого агента по имени Фабер до сих пор нет. Об этом агенте говорил полковник Гирек во время прощания в Цюрихе. «Фабер доставит вас к Гуверу», — сказал он тогда. Раздраженно смотрел Томас на вход в ресторан.
В этот момент в зал вошла женщина. Томас слегка вскрикнул, жаркая волна прошла по телу и затем сменилась дрожью. Молодая женщина шла к нему. На ней было красное пальто, красная шляпа и красные туфли. Кожа на лице была белой. Сдерживая перебои в сердце, Томас думал: «Нет, нет, нет! Наваждение! Этого не может быть! Ко мне идет Шанталь, моя милая Шанталь, единственная женщина, которую я любил. Она идет и улыбается. О Боже, но ее же нет в живых, ведь ее застрелили в Марселе». Женщина подошла к столу Томаса. Он встал ей навстречу. Она стояла рядом, ее можно было обнять.
— Шанталь, — простонал он.
— Хелло, Томас Ливен, — проговорила женщина сухим, прокуренным голосом, — как поживаете?
— Шанталь, — повторил он еще раз.
— Что вы говорите?
Он перевел дыхание. Нет, это не она. Конечно, не она. Она была меньше и моложе. Но схожесть поразительная.
— Кто вы? — спросил он.
— Памела Фабер. Я лечу с вами. Извините за опоздание. В дороге поломалась автомашина.
— Вы… вы Фабер? Но полковник Гирек говорил о мужчине?
— Полковник меня не знает. Ему сказали вообще об агенте Фабер, он и подумал, что речь идет о мужчине. — Она рассмеялась. — Пойдемте, герр Ливен, наша машина готова к старту.
Томас смотрел на нее. Он был все еще ошеломлен. Памела и в самом деле была очаровательна.
На высоте 6000 метров над Атлантикой они проговорили всю ночь тихо и доверительно. Памела сделала Томаса сентиментальным. Почему эта женщина так на него подействовала? Только лишь потому, что похожа на Шанталь? Возможно. Ему казалось, что он знает Памелу уже много лет, целую вечность. Ее родители — немцы, рассказывала Памела, но она родилась в Америке. С 1950 года работала на ФБР. Попала туда главным образом из любви к приключениям. Родители умерли. И она захотела попутешествовать, посмотреть другие страны, что-то пережить. Томас подумал, что так бы ответила и Шанталь.
— Но теперь с меня довольно, — сказала Памела. — Это не жизнь для женщины, я ошиблась в выборе профессии. Хочу жить, как все. Или я уже стара для этого?
— Сколько вам лет?
— Тридцать два.
— О Боже, — прошептал Томас, думая о своих 48 годах.
Я хочу выйти замуж, иметь детей, небольшой дом и хорошо готовить для своей семьи. Срывающимся голосом Томас спросил:
— Вам нравится готовить?
— Это моя страсть. Почему вы на меня так смотрите?
— Нет, нет, извините.
— Но секретные службы, — продолжала Памела, — это чертов круг, из которого не вырваться. Кто из нас может это сделать? Вы можете? Нет! Никто не сможет сделать этого.
Очарование, охватившее Томаса в ту ночь, все больше его захватывало. Он тонул в нем, как в море наслаждения. Из Нью-Йорка Томас вместе с Памелой перелетел в Вашингтон. Он наблюдал за ней с интересом.
Она обладала честностью Шанталь, ее добропорядочностью, храбростью, ее силой и диковатостью. Она была лучше воспитана и умнее. Томас думал: «Почему у меня болит сердце, когда я смотрю на нее?»
Эдгар Гувер, 62-летний руководитель американского федерального ведомства криминальной полиции, принял Томаса в служебном кабинете в Вашингтоне. Первая встреча продолжалась несколько минут. После короткого сердечного приветствия человек с умными меланхоличными глазами сказал: «Здесь мы не сможем спокойно поговорить. Знаете что, у меня неподалеку есть сельский домик. Давайте проведем там выходные дни — вы, я и мисс Фабер».
Домик Гувера находился в штате Мериленд на песчаных холмах, поросших лесом. Здесь было много таких домов. Домик первого криминалиста США был обставлен антикварной мебелью. За завтраком Томас и Памела обсудили обеденное меню. Это походило на конференцию кулинаров. Два часа спустя оба были на кухне. Работа кипела. Они понимали друг друга с полуслова. Гувер, наблюдавший за ними, заметил:
— Мистер Ливен, вы, конечно, не думаете, что вас доставили в Штаты потому, что вы умеете так хорошо готовить?
— А почему?
— Потому что вы знакомы с госпожой Меланиной! У Томаса опустились руки, прервалось дыхание.
— Где она?
— В Нью-Йорке. Она была вашей любовницей! Томас поймал на себе взгляд Памелы.
— Она вбила себе в голову, что любит меня. Гувер встал. Он заговорил теперь серьезно.
— Мы знаем, что в Нью-Йорке уже длительное время действует мощная русская шпионская сеть. Мы не знаем, кто с ними сотрудничает. Три недели назад у нашего посла в Париже появился их человек. Некий мистер Морис — последний любовник Меланиной.
— Вы можете дальше не продолжать, мистер Гувер, — дружески сказал Томас. — Я сделаю все от меня зависящее при условии.
— Каком же?
Томас посмотрел на Гувера и на Памелу.
— При условии, что после завершения задания я смогу умереть.
21 ноября 1957 года дети, игравшие на берегу моря у рыбацкой деревушки Каска, что вблизи Лиссабона, нашли морских звезд, красивые раковины, полуживых рыб и мертвого мужчину. Он лежал на спине. На лице застыло удивленное выражение. На нем был элегантный костюм серого цвета, черные полуботинки, белая рубашка и темный галстук. Около сердца на рубашке была небольшая круглая дыра, залитая кровью, которая была и на пиджаке. Очевидно, пуля была большого калибра.
Дети с криком разбежались. Через пять минут у трупа появились рыбаки и женщины. Старый рыбак приказал своему сыну: «Посмотри, Жозе, нет ли у него документов?» Жозе сразу нашел четыре паспорта. Старик, всматриваясь в лицо убитого, начал рассказывать:
— Я знал этого парня!.. В сентябре 1940 года, 17 лет назад, мне пришлось помогать немецким агентам похитить одного господина. Я был тогда рулевым рыбацкого катера. Они где-то в городе усыпили его и доставили сюда. Потом погрузили в бессознательном состоянии на катер, и мы вышли в открытое море. Там за пределами трехмильной зоны их должна была встречать немецкая подводная лодка и забрать этого господина. Однако заключительная часть операции по похищению сорвалась. Они называли господина коммерсантом Оттом, — закончил рыбак.
— Посмотри-ка, Жозе, — сказал старый рыбак, — нет ли у него паспорта на это имя?
— Есть, — ответил Жозе. — Надо немедленно сообщитьоб этом в полицию.
— Пишите, сеньорита, — приказал комиссар Минцель Вайя из комиссии по расследованию убийств Лиссабона своей секретарше и начал диктовать: «На побережье Каска найден убитый мужчина в возрасте 45–50 лет. Прилагаемый акт судебно-медицинской экспертизы устанавливает, что смерть наступила в результате выстрела из пистолета, принятого на вооружение американской армии. В одежде убитого было найдено: 891 доллар 45 центов, 2 счета из нью-йоркских ресторанов, счет отеля „Уолдорф Астория“, немецкие права на управление автомашиной на имя Томаса Ливена, старомодные золотые часы с репитером и 4 паспорта — 2 немецких на имя Томаса Ливена и Эмиля Йонаса и 2 французских на имя Морица Хаузера и Жана Леблана. Фотографии Жана Леблана и Эмиля Йонаса, хранящиеся в архиве криминальной полиции, полностью идентичны. Они соответствуют фотографиям, имеющимся на четырех паспортах. Из изложенного можно сделать вывод, что убитым является агент Томас Ливен, о котором много говорили в последние годы. Очевидно, он пал жертвой сведения счетов между секретными службами».
24 ноября 1957 года в Лиссабоне шел дождь и было довольно прохладно. Присутствующие на похоронах мерзли. Среди них находилась только одна дама. Господа были коллегами по профессии погибшего. Экс-майор Фриц Лооз из окружного управления абвера в Кёльне склонил голову. Лимонадно-желтый английский агент Ловой кашлял рядом с ним. Чешский шпион Георг Марек застыл в напряженно-официальной позе. Задумчиво стояли полковники французской разведки Сименон и Дебре, печально — экс-оберст отдела абвера в Париже Эрик Верте и маленький майор Бреннер.
