Роберт Ладлэм - Круг Матарезе
Она рванулась. Он опять ухватил ее за шею сзади, развернул ее голову к себе лицом и приблизил ствол к ее лбу.
Она беззвучно кивнула в знак согласия.
- Мы можем поговорить в машине моего отца, - с трудом выдавила она.
* * *Он устроился рядом с ней на переднем сиденье лимузина, принадлежавшего Вальтеру Верахтену. Формы на нем уже не было, и издали сквозь стекло он вполне мог сойти за "нового жеребца в конюшне Одили Верахтен". Она сидела за рулем, а он, обняв ее за плечи одной рукой, другой сжимал оружие, направленное в бок своей новоиспеченной подружке. Она прекрасно понимала, что Василий шутить не будет, а посему оба миновали охрану без всяких осложнений.
Машина, выехав из ворот, резко взяла влево. Василий вырвал руль у Одили и яростно развернул машину вправо - тормозя, колеса завизжали.
- Что вы делаете? - воскликнула она.
- Всего лишь стараюсь избежать заранее назначенных вами встреч.
Испуг отразился в ее глазах, ибо на дороге в Эссен ее ждал автомобиль. В третий раз в своей жизни Одиль испугалась.
Они свернули на проселочную дорогу. Через некоторое время в нескольких метрах он увидел развилку. Одиль инстинктивно начала поворачивать вправо, но Талейников вновь не дал ей сделать это.
- Вы погубите нас! - закричала она.
- В таком случае пошли! - скомандовал он. Впереди простирались поля, и он сказал:
- Теперь мы находимся на открытом месте. Остановите машину.
- Что?
Он прижал дуло пистолета к ее виску:
- Останавливайте машину и выходите! Одиль нехотя подчинилась. Василий выдернул ключи и положил их к себе в карман.
Они вышли из машины и направились от дороги в поля к видневшейся невдалеке ферме. Стояла холодная ночь, и фермеры Штадтвальда сладко спали. Нигде ни огонька, зато луна светила вовсю.
- Что вы собираетесь делать? - в нетерпении спросила она.
- Хочу узнать, обладаете ли вы такой же смелостью, что и ваши солдаты, - просто ответил он.
- Послушайте, Талейников. Не имеет никакого значения, что вы собираетесь проделать со мной. Вы уже ничего не сможете изменить, даже если убьете меня. Мы пойдем очень далеко, ибо мир нуждается в нас.
- Разве этот мир нуждается в убийцах?
- Чтобы спастись от убийц. Вы говорили о пастухе. Только он знает истинный ход событий. У вас есть сомнения? Присоединяйтесь к нам, идемте вместе с нами.
- Ну, допустим, я соглашусь. Но я должен знать куда вы идете.
- Мы сможем договориться?
- Опять-таки я допускаю...
- Где вы услышали о пастухе? Василий покачал головой.
- Мне очень жаль, но в данной ситуации вам первой отвечать. Кто такие Матарезе? Что из себя представляют, чем занимаются?
- Вот вам первый ответ, - сказала она, рванув ворот. Пуговицы разлетелись в разные стороны. И ее грудь обнажилась. - Вот то, что вы уже видели однажды, насколько нам известно.
В лунном свете он различил контур голубоватого зубчатого кольца на груди представительницы женской половины рода Ворошиных. Но ее кольцо было значительно больших размеров. Знак Матарезе.
- Могила среди холмов Корсики, - задумчиво проговорил он. - Перро ностро чиркуло!
- Он может стать вашим, - начала Одиль, приближаясь к нему. - Многие любили меня, припадая в обожании к этому знаку отличия. Вы лучший из всех, Талейников. Присоединяйтесь к лучшим. Позвольте мне ввести вас в наш круг.
- Но не так давно вы говорили, что у меня нет выбора. А также обещали кое-что сообщить мне, чтобы я пошел за вами. Так что же это?
- Американец мертв! Вы остались один.
- Что?
- Скофилд убит.
- Где?
- В Вашингтоне...
Звук ревущего мотора заглушил ее слова. Свет фар прорезал темноту, и на дорогу выехал из леса автомобиль. Он подъехал к тому месту, где Талейников и Одиль оставили лимузин старика Верахтена. Фары погасли, но Талейников успел разглядеть трех вооруженных людей, выходивших из машины. Все трое напоминали обычных бандитов, у двоих в руках были ружья.
- Они выследили меня! - воскликнула Одиль. - Ваш ответ, Талейников! У вас действительно нет выбора, вы же видите, не так ли? Дайте мне пистолет. Только мой приказ может спасти вам жизнь. Без него вы мертвы!
Василий огляделся по сторонам. Поля вокруг переходили в пастбища, тянувшиеся далеко к горизонту. Скофилд убит? В Вашингтоне? Но ведь он направлялся в Англию. Что заставило его вернуться в Вашингтон? Но Одиль не лжет. Она, конечно, сказала правду, ибо хотела заполучить Талейникова, оставшегося один на один с миром. Сбежать? Можно. Но он не уверен, что это было бы правильно. Матарезе могли бы очень хорошо использовать его.
Так неужели это выход? Единственно возможный выход?
- Я жду вашего ответа! - Одиль стояла неподвижно, протянув руку за его пистолетом.
- Прежде чем я дам вам ответ, скажите только, когда был убит Скофилд? При каких обстоятельствах?
- Он был убит недели две назад при перестрелке в одном из парков Вашингтона.
А вот это уже ложь! Рассчитанная, обдуманная ложь! Она врала ему, но она не знала этого, так как ее дезинформировали. Не означает ли это, что среди Матарезе появился предатель? Значит, внутри организации раскол? Если так, то он непременно должен добраться до этого человека. Василий повертел пистолет в руках и протянул его Одили.
- В таком случае мне некуда деваться. Я вынужден принять ваше предложение. А теперь отдавайте свой приказ.
Она повернулась в сторону дороги и прокричала:
- Эй, люди! Убирайте свое оружие! Нет необходимости стрелять!
На мгновение возник луч света от карманного фонаря, и Талейников увидел то, чего не видела она. Инстинктивно он уже знал то, что ей было неизвестно. Луч был направлен четвертым человеком и высветил именно ее. Хотя Василий стоял в секторе обстрела, пули просвистели в ночной тьме не по его адресу. Они предназначались Одили Верахтен. Она упала на землю, в то время как Василий успел нырнуть влево. Она рухнула и поползла, крича от боли. Пули рыли землю вокруг нее. Кто-то другой своим приказом отменил команду Одили Верахтен. Василий бегом сумел добраться до ближайших деревьев. Там он выпрямился и рванул прочь от того места, где только что стоял живой член Ордена Матарезе, отдавший приказ, но не имевший права отдавать его.
Василий мчался что было мочи, в полной темноте, зная при этом, что скоро остановится, и вернется, и убьет человека, направляющегося к своему лимузину. Но уже в другой темноте. А пока он бежал и бежал.
* * *Пожилой музыкант сидел в последнем ряду салона, придерживая коленями футляр виолончели. Несколько рассеянно он поблагодарил стюардессу за чашку крепкого чая: его мысли были далеко отсюда.
Через час он будет в Париже, разыщет девушку с Корсики и напрямую свяжется со Скофилдом. Именно сейчас им необходимо действовать сообща. События разворачивались чрезвычайно быстро. Было решено, что Василий присоединится к Беовулфу в Англии.
С двумя именами из списка гостей Гильома де Матарезе все было ясно.
Скоцци. Убит.
Ворошин-Верахтен. Убит.
Если говорить точнее, оба принесены в жертву.
Поскольку в расход были пущены прямые наследники, то есть потомки, этот факт означал только одно: оба не являлись действительными наследниками корсиканского падроне. Они были скорее засланными и таскали каштаны из огня для других, более сильных, более способных последователей корсиканского призрака.
Нужны ли убийцы в современном мире?
Чтобы спасти мир от убийц! Так говорила Одиль Верахтен о целях и задачах Матарезе.
В этом была вся загадка.
Дэвид Уоверли, секретарь по иностранным делам, Англия.
Джошуа Эпплетон IV, сенатор, американец.
Являются ли они разменными монетами в этой игре, как двое других, или у них какие-то иные роли? Имеют ли соответствующий знак на груди? И был ли таковой у Скоцци? А если и был, то что он означал? Принадлежность к избранному кругу, как считала Одиль Верахтен, или что-то иное? По крайней мере, для Василия знак этот во всех случаях предвещал смерть.
Беовулф сейчас размышляет над всем этим в Англии. Тот самый Скофилд, о котором кто-то среди Матарезе пустил слух, что он убит в Вашингтоне, в парке. Кто этот человек и почему имеет хождение эта деза? Это наводит на мысль, что кто-то хочет уберечь Скофилда от убийц Матарезе. Но почему?
Вы говорили о пастухе. Только он знает. Неужели вам это не очевидно?
Пастух. Пастушок.
Еще одна загадка и, возможно, главная.
Талейников поставил чашку на выдвижной столик и локтем случайно задел бизнесмена из Эссена, спавшего в соседнем кресле. Василий убрал руку, чтобы вновь не побеспокоить соседа, и в этот момент взгляд его упал на газету, что была зажата в руке заснувшего немца.
Фотография на первой странице смотрела прямо на Василия. У него на секунду перехватило дыхание и похолодело в груди.
