Чингиз Абдуллаев - Обретение ада
Томас тихо спросил Уильяма:
— Почему вы так быстро закончили разговор? Старик мог рассказать нам много интересного. Мне кажется, можно было расспросить его подробнее.
— Нет, — покачал головой Уильям, — не подойдет. Главный врач из той когорты старых коммунистов, которые не любят изменять своим идеалам. Для него мы представители того самого мира, который они так не хотели принимать и который в конце концов победил их систему. Я могу заранее сказать, что мы ничего не найдем в медицинских документах нашего подопечного. Ничего необычного. А врачи нам ничего не расскажут. Да и сам Бонев не отличался особой словоохотливостью.
— Тогда зачем мы сюда приехали? — не сдавался Райт.
— Мне важно было знать, как именно была проработана схема отправки Кемаля Аслана в нашу страну. Конечно, он работает на русских, но мы пока не знаем ответа на главный вопрос, который нам поставили. Он настоящий турок, и КГБ, используя его несчастную жизнь, лишь вынудило работать на них, или это советский офицер-нелегал, которого мы можем арестовать только на основании незаконного въезда в нашу страну? Хотя боюсь, что в больнице мы ничего не узнаем. Но зато увидим документы. Это очень важно — Они прошли по коридору, и приветливая секретарь Бонева проводила их в кабинет, расположенный напротив кабинета главного врача. Почти сразу им принесли большую папку, заполненную документами и фотографиями.
Райт бросился перебирать фотографии. Потом поднял голову и посмотрел на спокойно сидевшего Уияльма Тернера.
— Я понял, — сказал он очень тихо, — я все понял. Если дело в такой сохранности находилось целых семнадцать лет, значит, кто-то был в этом заинтересован.
Тернер кивнул головой.
— Здесь вся история болезни, — показал на документы Томас, — есть и фотографии больного. Хотите, я сделаю снимки?
— Как хочешь, — ответил Тернер, — думаю, они совпадут с фотографиями нашего клиента.
— Он лежал в коме несколько месяцев, — продолжал читать Райт.
— Выпиши сроки, обрати внимание на фамилии всех врачей. Бонева мы уже знаем. Кто другие? Может, среди них были и молодые люди. И проследи, как быстро проходило его восстановление. Райт исправно записывал все данные. Сидевший в своем кабинете Бонев долго молчал, глядя в зеркальную поверхность стола, обхватив голову руками. Затем, словно приняв какое-то важное решение, поднял трубку телефонного аппарата и набрал чей-то номер. Затем сказал:
— Это говорит Бонев. Они сегодня приходили ко мне.
— С кем они встречались? — спросил его собеседник.
— Кроме меня, ни с кем. Сейчас они в больнице, изучают дело нашего бывшего больного.
— Спасибо, товарищ Бонев. Держите и дальше нас в курсе. Думаю, они выйдут на лечащего врача. Действуйте как договорились. До свидания.
— До свидания, — Бонев положил трубку и вытер потное лицо. Впервые в жизни он чего-то боялся, словно сделал нечто недостойное и подлое. Но не позвонить он просто не мог. И это он отлично сознавал.
Берлин. 20 января 1991 года
Он ехал в своем «БМВ», часто останавливаясь на перекрестках даже тогда, когда это не было вызвано необходимостью. Наблюдая за спешившими позади его автомобиля машинами в зеркало заднего обзора, он пришел к выводу, что может наконец ехать совершенно спокойно. И все-таки еще дважды до назначенного места он проверял, убеждаясь, что за ним никто не следит. И лишь подъехав к нужному ему дому, быстро запер автомобиль, поспешил к подъезду и набрал нужный код.
Дверь автоматически открылась, и он вошел в подъезд. Оказавшись в лифте, он нажал вызов нужного ему этажа. Лифт бесшумно заскользил вверх и остановился на четвертом этаже. Незнакомец вышел из лифта и, подойдя к дверям квартиры, трижды позвонил. Дверь открылась почти сразу.
— Привезли? — спросили его вместо приветствия, и незнакомец вошел в квартиру, доставая из кармана конверт.
В просторной гостиной сидели трое. Двое из вальяжно расположившихся на диване господ хотя и были одеты в дорогие модные костюмы, однако чувствовали себя в них непривычно, так что можно было предположить: в генеральской форме они смотрелись бы гораздо лучше. Они и были генералами. На третьем штатский костюм сидел лучше. Он и открыл дверь, протягивая левую руку за конвертом.
Получив конверт, поспешно вскрыл его, достал листок бумаги. Только прочитав написанное, он наконец облегченно вздохнул и громко сказал:
— Все в порядке. Это то, что нам нужно.
— Полковник Волков, — обратился к прибывшему один из сидевших на диване — полный высокий мужчина с опухшим, одутловатым лицом, — надеюсь, вы нигде не останавливались?
— Нет, товарищ генерал, — заявил полковник, проходя в комнату. Сняв пальто и шляпу, он бросил их в прихожей, а затем, не спрашивая разрешения у сидевших на диване генералов и не обращая внимания на третьего генерала, стоявшего у дверей гостиной, спокойно уселся в кресло. — Я же говорил, что они согласятся на наши условия.
— Это только начало, — заметил стоявший в дверях генерал.
Он был левшой и поэтому, когда брал конверт, протянул левую руку.
Генерал Сизов был представителем Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР в Германии и привык ходить в штатском костюме. Оба других генерала входили в командование Западной группы войск и больше привыкли к своим военным мундирам. Но в интересах безопасности операции все трое приехали на эту квартиру, переодевшись в штатское. Полковник Волков был сотрудником особого отдела, давно выполнявшим наиболее щекотливые поручения командующих Западной группы войск СССР в Германии.
— Вы посмотрели? — спросил первый генерал у Сизова. — Там правильно указаны все данные?
— Не беспокойтесь, — чуть улыбнулся Сизов, — я немного понимаю в банковских документах. Деньги переведены точно по счету. Теперь наша задача раздробить их и перевести на счета каждого. Это уже не так сложно.
— Надеюсь, — проворчал другой генерал, представитель авиации. Его лицо было таким расплывшимся, как у его армейского коллеги, может, потому, что иногда, вспоминая молодые годы, садился в кабину самолета.
— Это ваша задача, — почти приказным тоном заметил армейский генерал, — как и куда переводить деньги. Мы делаем свое дело. Остальное нас не касается.
— Конечно, — сразу согласился Сизов, — все будет так, как мы договаривались.
— Хорошо, — армейский генерал тяжело поднялся с дивана. За ним встал и другой. Полковник нехотя поднялся с кресла. Наглеть абсолютно не входило в его планы. Видимо, это понял и армейский генерал.
— Ну-ну, — сказал он, снисходительно улыбнувшись. — Смотри не перестарайся, — и вышел из гостиной, забирая свое пальто. За ним поспешил и его коллега из авиации. Он ничего не сказал, просто кивнул. Когда за ушедшими закрылась дверь, Сизов нахмурился.
— С ума сошел совсем. Что себе позволяешь? — спросил он у Волкова.
— А пусть знают, гниды, что они такие же воры, как и я, — отрезал Волков, снова усаживаясь в кресло. — Строят из себя героев, а сами проморгали все, в рот Горбачеву смотрели, когда он Германию сдавал, и все время поддакивали. А теперь норовят поскорее все распродать. Не люблю я их.
— Ты дурака не валяй, — заметил Сизов, — свою нелюбовь при себе держи.
Они старше тебя по званию. Ты в их присутствии дерьмо подбирать должен, а ты строишь из себя Штирлица. Я тебе оторву яйца, чтобы ты понял, с кем дело имеешь.
— Ладно, — нехотя сказал Волков, — больше не буду.
— И вообще, больше не приезжай сюда, жестко приказал Сизов, — твоя рожа здесь всем знакома. Наверное, соседи уже с тобой здороваются.
— Я по ночам приезжаю, — заметил Волков, — не нужно делать из меня дурака. Я все-таки столько лет работаю.
— А ведешь себя как дурак. Узнал наконец, кто из твоих людей проболтался?
— Нет, — отвернулся Волков, — ищем пока. Ничего не нашли.
— И документов нет?
— Нет. При нем их не было. Мы даже его автомобиль осмотрели.
— Дурак ты, Волков, — снова сказал генерал, проходя к столику, где стояло несколько бутылок. Выбрав водку, он налил себе небольшую рюмку и залпом выпил. Потом сел на диван.
— Не понимаю я вас, особистов. Как вы работаете? Столько лет в Германии, а ничего сами не можете. И этот прокол с резидентом КГБ. Ну откуда Валентинов мог узнать про твои переговоры? И какой ты, к черту, особист, если приехавшая «шляпа» из Москвы узнает все через несколько дней. Значит, это его агентура работает лучше, а не твоя.
— Ничего себе «шляпа», — заметил для порядка Волков, — он был полковником КГБ. У них есть своя агентура в Германии, особенно в Восточной зоне, вы ведь лучше меня это знаете. Наверное, вышел на нас через своих агентов.
— Которых ты пока не знаешь — заметил Сизов, — и мало того, что не знаешь, но и не хочешь узнать. Что за дурацкая идея была с убийством Валентинова в Праге? Почему вы не можете работать нормально? Только арестовать или убить — вот ваши методы. Да и то, пользуясь услугами дешевых солдатских стукачей, которые не хотят вкалывать на дембелей и предпочитают более легкую жизнь. О чем еще с тобой можно после этого говорить? Устроил стрельбу в центре города, убрал резидента КГБ. Думаешь, там все такие же дураки, как у вас в военной контрразведке? Я не сомневаюсь, что скоро прилетят их люди расследовать это убийство. Уже наверняка сидят в Праге. Там хоть не наследили?
