Поль Кенни - Путь в ад
— Эй! — с нетерпением окликнула Рихарда подошедшая Ирэн. — Ты мог бы меня представить!
Рихард Тубек освободился из дружеских объятий.
— Иво, это Ирэн.
— Твоя жена?
— Что-то вроде этого.
— Поздравляю, она очень красива, — сказал его друг.
Говорили они, естественно, по-чешски, и Ирэн снова вмешалась:
— Вы не могли бы говорить по-английски? Или по-французски?
Иво Буриан галантно склонился, как бы собираясь поцеловать ей руку, но не сделал этого. Обычаи действительно изменились.
— Простите. — Его французский пострадал от долгого отсутствия практики. — Но радость встречи… Итак, вы — француженка. Я должен был догадаться по акценту! Ах, Франция! — произнес он, кланяясь ей. — Франция, де Голль.
Грустные глаза Иво вдруг заблестели на его тонком удлиненном лице, изрезанном морщинами.
— Благодаря ему вы, французы, пользуетесь в мире огромным престижем! — добавил он. Потом, обращаясь к другу, сказал уже без улыбки:
— Утром по телефону ты не объяснил… Я хочу сказать, твой приезд… И потом, почему ты назначил встречу именно здесь? Короче, пойми мое удивление. Я ведь уже не надеялся увидеть тебя.
Вернувшись к действительности, Рихард огляделся. Кроме них и группы восточных немцев, прилежно слушавших гида с красной нарукавной повязкой, не было ни души.
— Я не хотел сразу идти к тебе, не зная, стесню тебя или нет, — объяснил он. — Кроме того, должен тебя предупредить, я приехал с французским паспортом.
— У тебя неприятности?
Иво тотчас попал прямо в яблочко.
— Да, и серьезные. Мне пришлось бежать из Лондона, чтобы спасти свою шкуру.
Взгляд Иво остановился на Ирэн, но Рихард успокоил его:
— Она в курсе.
— И это все, что ты смог придумать? — удивился Иво Буриан. — Приехать сюда, ще, как тебе известно, спрятаться очень трудно?
Рихард предложил ему «голуаз».
— Ты не открыл мне ничего нового, но для меня это единственный шанс, чтобы выжить. Ты должен мне помочь.
Иво, нагнувшийся, чтобы прикурить, беспомощно развел руками.
— Если деньгами, то… Я бы рад, да…
— Нет, нет, — успокоил его Рихард. — В этом плане все нормально. Но ты должен походить со мной, сказать, куда я могу идти, куда нет, что я могу делать и что нет. Естественно, не слишком перетруждаясь. Ну а если бы ты смог найти мне убежище здесь или в соседних странах… Я должен прожить здесь года два-три, чтобы обо мне забыли. А потом я попытаюсь снова перебраться туда, на другую сторону.
Иво с наслаждением затянулся «голуаз», — он давно уже не курил черного табака, и шепнул в то время, как Ирэн, привлеченная стеклянными фигурками на массивном деревянном пьедестале, представлявшими сцену охоты, отошла от них:
— Бумаги у тебя надежные?
— Вполне.
— Здесь в них копаются особо тщательно. Ты правда думаешь, что тебя никто не может узнать?
— Моя семья погибла во время бомбежки, — ответил Рихард, — а потом, как ты знаешь, я не из Праги, а из Войанов — сердца Словакии. Да здесь уже давно забыли о моем существовании!
— Верно, — согласился Иво, стряхивая пепел со своей голубой куртки, сшитой из посредственного материала.
И все-таки, ты ведь не можешь оставаться здесь, месяцами ничего не делая. А о том, чтобы вложить деньги в какое-нибудь предприятие, и речи быть не может. Все принадлежит государству. Под какой вывеской ты приехал?
— Под туристической.
— Ну, разумеется, — вздохнул его друг. — Под какой же еще?
Он задумчиво курил, непроизвольно разглядывая ноги Ирэн, крутившейся вокруг стеклянной охоты, и наконец сказал:
— Поскольку у тебя есть средства, я сумею тебе помочь, по крайней мере, на первые два месяца, принимая во внимание, что сейчас пора отпусков. Я тесно связан с агентством «Седок», занимающимся туристическими поездками и организацией охоты и рыбалки для иностранцев. Но за это нужно платить в долларах.
Рихард Тубек похлопал по ремню, державшему его легкие брюки и содержавшему тайник.
— У меня есть все, что нужно, и если тебе…
Его старый друг быстро поднял руку.
— Я только хочу помочь тебе. Но надо быть осторожным, очень осторожным в разговорах.
— Ты же знаешь, что я не занимаюсь политикой.
— Тем лучше, потому что я не хотел бы, чтобы ты критиковал нашу страну. Она стала тем, чем она стала, но по-прежнему остается нашей родиной. Согласен?
— Согласен, — ответил Рихард, ни минуты не колеблясь. — Я приехал спасаться, а не критиковать. Я тебе объясню.
Иво Буриан посмотрел на свои кожаные сандалии, сравнил их с элегантной обувью своего друга и поинтересовался:
— Ты любишь рыбалку?
— Да, особенно на форель.
— Тогда я смогу устроить тебе поездку в деревню. Я буду приезжать к тебе. Где ты остановился?
— В «Ялте».
— У тебя есть машина?
— Нет, я думал взять ее напрокат. Ведь такси у вас встретишь нечасто.
— Верно, на всю Прагу едва наберется семь сотен. У меня есть «шкода», я отдам ее тебе и займусь твоим устройством.
— Ты не боишься, что нас увидят вместе? Я хочу сказать, не найдут ли это странным?
Иво засунул палец за ворот рубашки:
— Нет. Я же писал тебе, что, как и раньше, работаю в авиации и встречаюсь с зарубежными поставщиками. В любом случае, мы будем сохранять некоторую дистанцию. Ты идешь?
Вместо того чтобы последовать за ним, Рихард сказал:
— Ты еще пилотируешь?
— Всего-навсего вертолеты, — улыбнулся его друг. — Хотя я и принимал участие в разработке чешского реактивного самолета И-20. Но теперь я занимаюсь разработкой вертолетов. Руковожу отделом. Пошли.
Они подошли к Ирэн, которая обернулась при их приближении.
— Что это за хреновина? — спросила она, показывая пальцем на огромную подушку из красного бархата, лежавшую под стеклянным колпаком. — Для чего она?
Иво объяснил с улыбкой:
— На этой подушке народу показывают королевские сокровища.
В глазах молодой женщины блеснул огонек интереса:
— Королевские сокровища? Это корона? Настоящая?!
Под этой лавиной вопросов Иво не смог удержаться от дальнейших объяснений:
— Более настоящей и быть не может. Это корона королей Богемии. Она создана в 1346 году. Бесценна как с точки зрения ювелирной, так и с исторической. Ее сделали по приказу Карла IV. Она представляет собой диадему, увенчанную крестом, и имеет девяносто один драгоценный камень: изумруды, рубины, огромные сапфиры. Есть еще двадцать жемчужин, которые считаются лучшими в мире.
Разгоревшиеся от жадности глаза Ирэн, не отрываясь, смотрели на защищенную пуленепробиваемым стеклом подушку, словно она надеялась увидеть там сокровища.
— Она, наверно, чертовски дорогая? — прошептала она, прилипнув лицом к стеклу и осторожно поглаживая его рукой.
— Не считая скипетра и державы, которые, хоть и сделаны в XVI веке, тоже представляют собой лакомый кусочек, — добавил Иво.
Ирэн с уважением спросила:
— А далеко эти драгоценности? Можно на них посмотреть? Сейчас?
От смеха адамово яблоко Иво Буриана заходило ходуном.
— Нет. Они рядом, под боком, но вот чтобы посмотреть их…
Ирэн живо обернулась;
— Они здесь? Здесь?! О! А где?
Иво подмигнул своему другу.
— Ох уж эти красотки! Стоит только заговорить с ними о драгоценностях…
Потом, взяв Ирэн за руку своими сильными пальцами, плохо сочетавшимися с его худощавой фигурой, сказал:
— Они в часовне Святого Венцеслава, но, к сожалению, увидеть их нельзя.
— Почему? — разочарованно спросила Ирэн.
— Потому что, — объяснил ей Рихард, — их не показывают с тех пор, как нет больше коронаций. Ну, раз-два за сто лет.
Иво провел их через массивную дверь XVI века в часовню, остававшуюся открытой целыми днями.
— Последний раз корону извлекали по просьбе Гейдриха, назначенного Гитлером гауляйтером Богемии и Моравии.
Но Ирэн больше не слушала. Она пробежала взглядом восхитительные фрески, изображающие страсти Христовы, но не задержалась на них. Она искала другое.
— Так где же спрятана корона?
Иво подвел ее к красной ленте, протянутой на уровне бедер, за которой оставалось свободное место, а справа в стене была большая бронзовая дверь.
— Там, — сказал он. — За этой дверью. Вернее, эта дверь ведет к потайной лестнице, которой никто не пользуется, а лестница ведет в Коронационный зал. Там-то и лежат сокровища, и никто не знает, как они защищены. Но, поверьте мне, они защищены. Чтобы открыть эту бронзовую дверь, нужны семь ключей. Семеро служащих имеют каждый по ключу, так что открыть ее не просто. Но и это еще не все.
Он указал рукой на красную ленточку.
— Если вы перешагнете через нее и подойдете на метр к двери, сработает электронная система сигнализации, и через три минуты сюда примчится вся пражская полиция.
